Бокс Э. Смерть — штука тонкая. Фиш Р. Л. Афера Хавьера. Макгиверн У. Экстренный выпуск - Гор Видал

— В этом я не сомневаюсь.

— Вот именно, скрытые пружины, — повторила она, явно испытывая удовольствие от сочиненной фразы.

Потом перешла к делу.

— Должна сказать, я не совсем согласна с вашим диагнозом сложившейся ситуации.

— Диагнозом?

Она кивнула.

— Это совершенно ясно из вашей статьи в «Глоуб»… Между строк видно, что… Вы считаете, что Брекстон не убивал ни свою жену, ни Клейпула…

— А вы считаете, он это сделал?

— Я этого не говорила. — Она отреагировала неожиданно быстро. — Но я не вижу особых оснований для вашей уверенности.

— Я совсем не уверен… Во всяком случае, вы сами говорите, что это читается только между строк.

— Совершено верно, но я подумала, что должна поговорить с вами. Ведь вы, конечно, без всякого злого умысла, можете причинить нам большие неприятности.

— Я не собирался…

— Я хочу сказать, мистер Серджент, что если Брекстон не убийца, то им должен быть один из нас… Это же ясно.

— Логично. Об этом я уже подумал.

Ирония была ей недоступна.

— И если он — один из нас, все мы оказываемся очень глубоко втянуты в крайне неприятное расследование, которое может серьезно повредить всем нам как лично, так и профессионально. Вы следите за ходом моей мысли?

Я заверил, что слежу. И еще сказал, что не могу понять, почему известный автор «Бесед о книгах» боится какого-то расследования.

— Не больше, чем все остальные невиновные участники событий… и не меньше. — Она выглядела очень таинственной, хотя заметно было, что чувствует себя крайне неловко.

— Боюсь, все мы так или иначе оказались в этом замешаны, — сказал я, стараясь, чтобы это прозвучало естественно. — Не думаю, что мои статьи могут что-то изменить. Всем предстоит подвергнуться жестким допросам… Конечно, если Брекстон не признается сам или не произойдет чего-то еще хуже.

— Зачем же еще хуже? Я убеждена, что он убил Милдред…

— Вы в этом не оригинальны.

— Только потому, что я не могла поверить, что такое могло произойти, оно и случилось. Теперь моя единственная надежда в том, чтобы все быстро кончилось и Брекстона передали в руки правосудия. Он подвергся соблазну… Только Господь знает то, что знаю я.

Последний год Милдред была не в себе. Она стала просто невыносимой. Ночью накануне смерти она устроила истерику дорогой Розе и всем остальным, набросилась на нее с ножом… С тем самым ножом, которым Брекстон убил Флетчера. О, это было ужасно! Я имею в виду нападение на Розу. Роза закричала: это разбудило всех нас, помните? И Брекстону пришлось вмешаться…

Теперь, нужно признаться, я слушал, разинув рот и боясь прервать беспорядочный поток откровений, опасаясь, что она замолчит и замкнется. В то же время я понимал, что говорит она необычайно важные вещи.

Когда она смолкла, чтобы перевести дух, я спросил с подчеркнутым спокойствием:

— Это правда, что Милдред и миссис Виринг остались в гостиной после того, как мы пошли спать?

— Конечно… Ведь тогда и началась ссора. Роза рассказала мне об этом позднее. Брекстон отправился спать, и, я думаю, Роза принялась распекать Милдред за ее поведение, а та потеряла голову и бросилась на Розу с ножом… Бедное дитя! Роза была вне себя от ужаса. Она закричала, Брекстон вбежал в комнату и надавал Милдред пощечин. Это был единственный способ справиться с ней, когда начинался один из ее приступов. Потом ее уложили в постель, и Роза поднялась наверх, чтобы успокоить нас… Вы это помните.

— Интересно, а как у Милдред в гостиной оказался в руках нож? Кажется, это был нож для соскребания краски с полотен, верно?

Мисс Ланг пожала плечами.

— Ничего нельзя предсказать, если имеешь дело с помешанной женщиной. Роза была уверена, что Милдред собирается ее убить. Она всегда считала, что кто-то собирается это сделать, и мы над ней подтрунивали… Я знаю Розу: она импульсивна, к тому же ее небольшой грешок еще усугубляет дело, верно? Но на этот раз Роза оказалась права — Милдред действительно на нее набросилась.

— Почему?

— Это не наше дело, — холодно отрезала мисс Ланг. — Но я могу сказать, что до нервного срыва Милдред они были большими друзьями. Роза продолжала хорошо относиться к ней и потом, когда многие не захотели с ней общаться. Она даже приглашала их сюда на уик-энды, чтобы Милдред могла отдохнуть и прийти в себя. И после этого — такое! Трудно даже поверить. Я-то считаю, что такие вещи не касаются никого кроме Розы… Они не должны стать достоянием репортеров, собирающих сплетни. К тому же я убеждена, что вся эта ужасная загадка имеет очень простое решение. Надеюсь только, что полиция будет действовать достаточно расторопно…

— Прежде чем произойдет еще один несчастный случай? Еще одно убийство?

Она испуганно взглянула на меня.

— Нет, я не это имела в виду. — Но продолжать не стала. — Надеюсь, мы не опоздаем к ужину.

Она взглянула на свои часы в форме сердца, болтавшиеся на цепочке. Потом, переведя разговор на «Беседы о книгах», поднялась, и мы присоединились к остальным.

Гривс, восседавший в центре дивана, напоминал неудачный эксперимент чучельника. Он был в синем саржевом костюме, пропахшем нафталином и усыпанном как снегом белыми ворсинками. Этим вечером он стал не полицейским, а членом нашего небольшого кружка, но держал ушки на макушке. Остальные относились к нему, как к старому приятелю. Про убийства никто не вспоминал. Разговор был немного скованным, но общим. Брекстон был в блестящей форме, что казалось весьма удивительным, учитывая, что он увяз по уши и на шее уже почти затягивалась петля. Мне даже показалось, что он приготовил парочку сюрпризов.

Одну существенную новость я узнал сразу же. Миссис Виринг, склонившись над подносом с мартини, шепнула:

— Бедная Элли все еще без сознания. Я ужасно за нее беспокоюсь.

— Она вообще не приходила в себя?

— Нет, она регулярно приходит в себя… и только лекарства ее отключают. Понимаете, приходя в себя, она начинает говорить какие-то бессвязные фразы. Просто ужасно. Мы все беспомощны… не остается ничего, кроме как молиться за нее.

— Вы ее видели?

— Нет, к ней не пускают никого, кроме врача и медсестры. Я хочу потребовать провести консилиум, и, вероятнее всего, они на это согласятся. Мистер Ренден как ближайший родственник, конечно, возражать не будет.

— Консилиум?

— Чтобы установить, что с ней происходит.

— Вы хотите сказать…

— Она может потерять рассудок.

И на этой бодрящей ноте мы отправились ужинать.

Я вспоминаю, что в тот вечер осматривал стол с особым вниманием. Пикантность ситуации заключалась в том, что убийца сидел вместе с нами и спокойно ел тушеные томаты и омаров из Ньюбурга. Но кто это был? Брекстон казался самым спокойным, явно надеясь на свое абсолютное алиби; если он говорил правду и вскоре это подтвердит Элли Клейпул, то он спасен… Если, конечно, они вдвоем, как Макбеты, не расправились с ее любимым братом по причинам, слишком зловещим, чтобы их обсуждать в семейном кругу.

Когда подали десерт, миссис Виринг со странной отсутствующей улыбкой встала — и вдруг упала головой на стол.

Воцарилась мертвая тишина. Ее высокий бокал с глухим стуком упал на толстый ковер. Цветы, стоявшие в центре стола, разлетелись в разные стороны.

Мисс Ланг вскрикнула; ее высокий пронзительный крик был похож на крик испуганного попугайчика.

Остальные, окаменев, продолжали сидеть, лишь Гривс вскочил и отодвинул ее стул.

— Всем оставаться на местах! — скомандовал он.

2

Такого поворота дела не ожидал ни он, ни мы. Дворецкий торопливо побежал за валерьянкой, и через несколько минут миссис Виринг пришла в себя настолько, что смогла сказать с мертвенной бледной пародией на свою обычную улыбку:

— Со мной все в порядке… сердце… постель.

Ее отнесли наверх, и медсестра ее раздела, а Гривс вызвал врача.

Наша еще более поредевшая компания в это время сидела в гостиной, пила виски и поджидала Гривса, который вместе с полицейским в штатском обследовал бокал миссис Виринг, еду, стол и допрашивал слуг.

Наибольшее впечатление случившееся произвело на мисс Ланг. Я даже опасался, что с ней самой может случиться приступ.

— Бедная Роза… Я же знала, что это может случиться… Я говорила ей… Но она не хотела слушать… Это напряжение, ужасное напряжение… От него нельзя избавиться… Все было ясно с самого начала… Выпивка…

Гривс присоединился к нам примерно через час. На лице его читалось искреннее замешательство.

— Рад сообщить, что с миссис Виринг все в порядке. У нее хроническая сердечная недостаточность. Обычный приступ…

— Ее отравили! — Мисс Ланг взглянула на него широко открытыми остекленевшими глазами. — Я знаю, что ее отравили… Так же как бедняжку Милдред… Это яд!