Демон Власти - Олег Маркеев

«Всенародные выборы без выбора» или «выборы с одним кандидатом» — это типичный парадокс, вызывающий временный ступор сознания. При этом активизируется подсознание, что позволяет, минуя критический контроль сознания, записать любую информацию.

Многократное повторение и многократное подсознательное «проглатывание» матрицы «либо Путин, либо хаос» приводит к формированию устойчивой установки: либо отдать свой голос за Путина, либо не участвовать в выборах ввиду их полной бессмысленности.

На Лужкова и Примакова, посмевших оспорить данную установку, внедренную в коллективное сознание правящей верхушки и массовое сознание населения, обрушилась вся мощь идеологической машины государственной власти, уже выбравшей себе нового главу.

Запомним, парадокс — «сшибка» высшей нервной деятельности, препятствующая осознанию реальности, апелляция к подсознанию, закладка матрицы требуемого типа восприятия реальности. Вот так и работают идеократы. За это получают свою долю со стола власти.

Желающие погрузиться в состояние измененного сознания могут помедитировать над следующими лозунгами-парадоксами: «голосуй или проиграешь», «нам нужен мэр, а не кандидат», «укрепление вертикали власти», «монетизация льгот».

Большую часть Эпохи Государств непосредственной наследницей идеологической власти шаманов родового человейника являлась Церковь.

Зародившись в недрах родовой общины, нынешняя Церковь до сих пор путается в самоидентификации: кто она есть — община верующих или иерархия духовной власти. С точки зрения нашего исследования Церковь — это замкнутый, изолированный, самостоятельный контур власти, осуществляющий функцию властвования в идеосфере человейника.

Свою иерархию, административную бюрократическую пирамиду Церковь не скрывает. В тех человейниках, где догмат веры не предполагает наличия видимой пирамиды, она существует неформально.

Церковь старается не афишировать свою хозяйственную деятельность, хотя ее результаты настолько очевидны и зримы, что Блаженный Августин, однажды войдя в монастырь, воскликнул: «Скажите мне, бедные монахи, откуда здесь столько золота?!» По эффективности хозяйственно-экономической деятельности Церковь успешно конкурирует с государством.

Об истинном экономическом могуществе Церкви, степени ее встроенности в систему трудовой деятельности человейника можно только догадываться, потому что данных на сей счет крайне мало. Речь идет не о производстве и продаже предметов религиозного культа, ритуальных услугах и психотерапевтических процедурах в виде исповеди и отпущения грехов. Не о доходах от наследования и дарения имущества и финансовых средств верующими. А о финансовых операциях Церкви и промышленном производстве, так или иначе ею контролируемом.

Базовой ячейкой производственно-хозяйственной деятельности в системе Церкви является монастырь. Монастыри с момента своего зарождения являлись трудовыми коммунами усиленного идеологического режима. Государственным человейником в миниатюре. Со своими властителями и полностью зомбированными подвластными, со своей экономикой, системой насилия, своими законами, судами и тюрьмами. При этом официально монастырь считается местом строгого соблюдения канонов повседневной жизни, уединения и духовного подвига.

Как место уединения монастырь не есть изобретение Церкви. Уединение, временная изоляция использовались шаманами как необходимое условие психофизиологической самонастройки и получения новых знаний через установление тонких резонансных связей с окружающей средой. Совершенно очевидно, что шаману, работавшему с психической энергией соплеменников, часто негативной, требовалось место и время для очищения и восстановления сил и способностей. Чтобы избежать случайных помех и ограничить доступ празднолюбопытным, шаманы накладывали табу на свои «места силы».

Сейчас установлено, что языческие «места силы» являются точками выброса геоактивной энергии, и в этих местах отмечаются различные аномалии. Практически все культовые постройки Церкви стоят именно на точках аномальной геоактивности.

От своих предшественников Церковь унаследовала основные методы психологического воздействия и контроля: ритм, ритуал и «бормотание бессмысленностей» как способы заблокировать сознание и получить прямой доступ к подсознанию. К способам психофизиологического контроля следует отнести посты и жесткую регламентацию половой жизни верующих.

Бытие, как утверждал Маркс, определяет сознание. Жестко регламентированное, ритуализированное бытие, тотальный идеологический контроль со стороны Церкви, практически исключал «поворот мозгов», выработку иного типа сознания и мировоззрения у подвластных. Задание ритма психофизической активности через церковные ритуалы удерживало паству в состоянии измененного сознания, которое закреплялось в ходе повседневной жизнедеятельности. Вся мыслительная активность верующих от умозрительного философствования до осмысления практического опыта проходила сквозь призму религиозной доктрины. Во всем следовало искать «промысел Божий» и во всем подозревать уклонение от него.

Сама обязательность посещения церкви служила идеальным способом выявить «чужаков» среди паствы. Но и паства сама, на уровне инстинкта самосохранения отслеживала возможных «чужаков» в своей среде, и в святом раже сосед доносил на соседа. Прекрасно, кстати, зная, что ждет заподозренного в ереси в застенках Церкви. Даже в самом себе подвластный искал «чужака» и избавлялся от него через процедуру исповеди и покаяния.

Постоянное психофизиологическое напряжение нуждалось в разрядке. Далеко не по собственной воле, а под давлением обстоятельств Церковь разрешила явно языческие по своему происхождению и по сути карнавалы, «недели безумных», масленицы, рождественские святки и многие другие языческие сезонные праздники.

Более того, пришлось пойти на компромисс с язычеством даже в фундаментальных вопросах ритуала. Так, католичество в условиях Латинской Америки дало такой фейерверк «новаций», что Святому престолу пришлось закрыть глаза на то, что в храмах появились статуэтки беременных мадонн, святые с сигарами и початками кукурузы в руках, а поведение паствы в ходе богослужения очень уж напоминает языческие бдения, описанные Кастанедой.

Тотальный идеологический контроль Церкви повысил степень управляемости человейником, но нисколько не способствовал снижению хищничества и антиразумности властителей.

Череда религиозных войн, полыхавших на протяжении всей Эпохи Государств, имела вполне «земное» объяснение. Конечно же, это не теософские споры, накалившиеся до применения оружия в качестве аргумента. Это схватка властителей за место в стае хищников. Три ветви Власти решали между собой вопрос — кому быть во главе Триады Власти. Идеократы старались узурпировать светскую власть. Светские властители пытались подмять под себя власть идеократов. Тайные общества, обретя государственное могущество, как это случилось с тамплиерами, предъявляли претензии стать и Церковью и государственно-административной машиной.

Двадцать с лишним веков в стае властвующих шла война за господство над человейником и не окончилась до сих пор.

Вот в чем все три составляющие Триады Власти нашли полное взаимопонимание, так это в искоренении огнем, мечом и крестом остатков родового строя. Государство как исполнительная и законодательная власть запрещало все формы традиционных общинных отношений, связанных с дарением, наследованием и передачей имущества, собственности и заменяла их своими, написанными в государственных интересах.

Церковь вела целенаправленную психологическую войну против носителей общинного сознания, используя идеологическую власть и собственный аппарат сыска и насилия. Культ родовых богов был объявлен ересью язычества. Под страхом тотального уничтожения все, кто считал себя детьми или внуками бога своего Рода, должны были признать себя «рабами божьими». Но от рабской покорности перед Верховным Богом, поклониться которому приказывала государственная Церковь, всего один логический шаг до рабского повиновения его наместникам на земле. Ведь, как утверждает один из догматов Церкви, все от Бога, включая Власть.

Похоже, что «язычники» это чувствовали нутром, потому так отчаянно сопротивлялись обращению в «новую веру». Никто никогда не считал, сколько сгорело заживо, было замучено до смерти или просто было убито в процессе «промывания мозгов».

Что бы ни писали идеологи в сутанах о благодати, которая снизошла на подвластных в результате установления власти Церкви, они не могут отрицать факта — повсеместно государственная религия устанавливалась насильственным путем. Решение принять «новую веру» всегда и везде было инициативой властвующей группировки. Фактически административно-государственная власть принимала решение об учреждении новой, полностью подконтрольной ей системы идеократии для создаваемого государственного типа человейника.