Особый склад ума - Джон Катценбах

В вестибюле здания висел огромный плакат:

ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ В НОВЫЙ ВАШИНГТОН!

МЕСТНЫЕ ЗАКОНЫ ДЕЙСТВУЮТ КРУГЛОСУТОЧНО.

НАРУШЕНИЯ ПАСПОРТНОГО РЕЖИМА НАКАЗЫВАЮТСЯ ТЮРЕМНЫМ ЗАКЛЮЧЕНИЕМ.

НЕ КУРИТЬ.

ДОБРОГО ВАМ ДНЯ!

Джеффри взглянул на агента Мартина:

— Местные законы?

— Их довольно много. Целый список. Я его вам распечатаю.

— А что подразумевается под нарушением паспортного режима? Кто его нарушает и когда?

Мартин улыбнулся:

— Ну, например, вы сейчас. Это часть местного законодательства. Въезд в наш штат жестко контролируется, как, например, при въезде в некоторые страны или в частные владения. Чтобы находиться здесь, нужно разрешение. Чтобы его получить, следует обратиться в паспортный контроль. Но вам не о чем беспокоиться. Вы мой гость. И как только получите соответствующее разрешение, сможете свободно разъезжать по всей территории штата.

Джеффри заметил стрелку с надписью «ИММИГРАЦИОННАЯ СЛУЖБА» и увидел в конце коридора большое помещение, где стояли столы с мониторами, за которыми сидели сотрудники службы и усердно работали. Он постоял немного, наблюдая за ними, а потом заспешил, чтобы не отстать от Мартина, который быстрыми шагами направлялся к другому коридору, куда вели указатели «СЛУЖБА БЕЗОПАСНОСТИ». Третий указатель направлял посетителей в «МЕДПУНКТ». Их с Мартином шаги отдавались от мозаичного пола гулким эхом.

Через минуту они вошли в другое большое помещение, не такое большое, как иммиграционная служба, но довольно просторное. По всему его пространству было разлито ровное белое сияние висевших под потолком флюоресцентных ламп и зеленоватое свечение бессчетных экранов компьютеров. Окон в зале не было, и гудение кондиционеров смешивалось с голосами, приглушенными прозрачными перегородками, разделявшими столы сотрудников, и системой шумопоглощения. Джеффри подумал, что в этом штате даже полицейский участок похож на офис какой-нибудь корпорации, притом самый что ни на есть современный. Здесь не было ничего, что загрязняло бы атмосферу. Ни скрытого гнева, ни злобы, ни пожирающего нутро безумия, ни бешенства, ни подавленности. Ни сломанных стульев, ни колченогих столов, исцарапанных наручниками задержанных. Ни громких криков, ни оскорблений или непристойной брани. Только тихий ровный гул слаженной хорошей работы.

Мартин задержался возле одного из столов, за которым сидела молодая женщина в аккуратной белой блузке и темных слаксах, поздоровавшаяся с ним. На углу стола стояла вазочка с одним-единственным желтым цветком.

— Значит, вернулись, детектив. Нам тут вас не хватало.

Агент Мартин рассмеялся и ответил:

— Еще бы! Не позвонишь ли боссу сказать, что я здесь?

— А это тот самый знаменитый профессор. — Секретарша посмотрела на Джеффри. — Нам с вами, профессор, придется заняться бумагами. Во-первых, вам понадобятся временный паспорт и удостоверение личности. А во-вторых, вам нужно прочесть и подписать кое-какие документы. — Она протянула ему папку. — Добро пожаловать в Новый Вашингтон. Мы все надеемся, что вы сумеете нам помочь… — с этими словами она повернулась к агенту Мартину и добавила с жеманной улыбкой: — …решить проблемы, которые Мартин один решить, похоже, не в силах, но никому не признается.

Джеффри бросил взгляд на папку с документами и произнес:

— Ну, агент Мартин смотрит на это куда оптимистичнее, чем я, но лишь потому, что я знаю…

Детектив Мартин прервал его, не дав договорить:

— Нас ждут. Пошли.

Он ухватил Джеффри под руку и потащил в сторону от секретарского стола, к двери соседнего кабинета. По дороге он притянул Клейтона поближе к себе и шепотом прошипел:

— Никому ни слова, заруби это себе на носу! Никто ничего не должен знать! Держи язык за зубами!

В кабинете за полированным столом красного дерева сидели двое. Перед столом стояли два красных кожаных кресла. В отличие от сверкающего металлом минимализма главного помещения, в котором они только что побывали, этот кабинет производил не столь современное впечатление, и обстановка явно претендовала на роскошь. Стены украшали дубовые стеллажи, где стояли сборники законов, на полу лежал восточный ковер. Возле одной из стен стоял, между флагом Соединенных Штатов и флагом Пятьдесят первого штата, мягкий кожаный зеленый диван. На одной стене висели фотографии в рамках, и, хотя у Клейтона не было времени их рассмотреть, портрет президента США он узнал и подумал, что в официальном учреждении это нормально.

За столом сидел высокий и худой как щепка человек с лысиной во всю голову. Сбоку от него сидел другой, пониже ростом, плотнее, старше, с массивной челюстью и несколько перекошенным, как у бывшего боксера, лицом. Лысый жестом пригласил Джеффри и Мартина в кресла. Справа от профессора открылась еще одна дверь, и оттуда в кабинет вошел третий. Лет ему, казалось, было меньше, чем Джеффри, и одет он был в синий в тонкую полоску костюм. Он устроился на диване и просто сказал:

— Давайте начнем.

Лысый наклонился вперед плавным, хищным движением, как скопа на голой ветке, высматривающая в траве грызунов.

— Профессор, я глава отдела Службы безопасности, к которому приписан агент Мартин. Вот этот человек справа от меня также возглавляет один из отделов. А джентльмен на диване — представитель нашего губернатора.

Вся троица кивнула, но никто не протянул руку в знак приветствия.

Плотный человек справа от стола заявил резко:

— Лично я еще раз повторяю, чтобы меня слышали все, что я против того, чтобы приглашать профессора. Я против его участия в этом деле.

— Это мы уже обсудили, — сказал лысый. — Возражения приняты к сведению. Ваше мнение будет отражено в протоколе и в отчетах.

Плотный фыркнул, видимо выражая одобрение.

— Я был бы рад уехать, — ответил Джеффри. — Если хотите, немедленно. Мне не нравится это дело.

Его слова лысый проигнорировал:

— Надеюсь, агент Мартин ввел вас в курс дела…

— У вас есть имена? — спросил Джеффри. — С кем я разговариваю?

— Имена вам знать не обязательно, — произнес представитель губернатора, поерзав на диване, отчего кожаная обивка скрипнула. — Все подробности нашей встречи строго конфиденциальны. Собственно говоря, и ваше присутствие здесь строго секретно.

— А я думаю, имена обязательны, — упрямо ответил Джеффри.

Он бросил быстрый взгляд в сторону агента Мартина, но тот сидел, утонув в кресле, с непроницаемым видом.

Лысый улыбнулся:

— Хорошо, профессор. Если вы настаиваете, мы представимся. Меня зовут Тинкер, это — Эверс, а на диване — Чанс.[34]

— Очень забавно, — заметил Джеффри. — А я Бейби Рут. Или Бобби Коп.[35]

— А вы предпочли бы Смита, Джонса и… ну, скажем, Брауна?

Джеффри не ответил.

— Возможно, — продолжил лысый, — мы могли бы называться такими именами, как Мэнсон, Старквезер и Банди?[36] Пожалуй, звучит как название адвокатской конторы, не так ли? И больше соответствует направлению вашей деятельности. Тогда на этом и остановимся?

Джеффри пожал плечами:

— Хорошо, мистер Мэнсон. Как скажете.

Лысый кивнул и ухмыльнулся:

— Прекрасно. Пусть будет Мэнсон. Теперь позвольте мне сгладить неловкость, профессор. По крайней мере, смягчить. Речь о вознаграждении за ваш визит, которое, как мы надеемся, вас заинтересует.

— Продолжайте.

— Так вот, если вам в ходе расследования удастся найти информацию, которую наши сотрудники смогут использовать как улики для ареста преступника, мы заплатим вам четверть миллиона долларов. Если вы поможете нам найти, кто он и где скрывается, и окажете содействие его задержанию, ваши усилия будут оценены в один миллион долларов. И первая сумма, и вторая, а также любая промежуточная, которую мы сочтем справедливой платой за ваш вклад в наше общее дело, будут выданы вам наличными без обложения налогами. Вы же, с вашей стороны, должны пообещать, что никакая информация, которая вам станет известна, никакое мнение, которое у вас сформируется по ходу дела, никакие, хотя бы самые отрывочные, воспоминания о вашем приезде сюда никогда не окажутся записанными на какие-либо носители, будь то бумажные или электронные, и никогда не будут опубликованы, изложены или озвучены. Никаких интервью журналистам. Об использовании этого материала в книге тоже забудьте. Никаких научных статей — даже в сборниках для правоохранительных органов и для служебного пользования. Короче, вы понимаете, к чему я веду: событий, которые привели вас сюда, а также событий, которые последуют дальше, официально никогда не было. И вот за эту полную секретность вам хорошо заплатят.

Джеффри медленно втянул воздух сквозь зубы.

— Должно быть, у вас и впрямь большие проблемы, — произнес он с расстановкой.