Женихи для герцогини (СИ) - Соколова Надежда Игоревна

Мама? Да, она может, она и Димку невзлюбила…

— Какого Димку?

— Что?

В голове туман. И что-то спать потянуло…

— Вика, у тебя есть жених?

— Целых пять. Ты же их знаешь…

— Нет, в том, твоем мире. Кто такой Димка?

— А… Бывший мой… парень… Изменил мне… Вот мать меня… сюда и отправила… Отдохнуть…

Спать…

— Да чем ты думал? Поить девочку местным тоником!

— Обычный напиток. К тому же безалкогольный. Кто же знал, что ее так от безобидной местной травки развезет? Арлей, кто такой Димка?

— Понятия не имею. А что?

— Её, похоже, в этот мир из-за него отправили…

— Марк, ты не заигрывайся. Она не твоя невеста.

Скрип зубов.

— Это мы еще посмотрим. Ее мать сюда отправила не женихов выбирать, а отдыхать. Так что не вмешивайся…

Голоса затихли, послышался звук закрывшейся двери, и Вика заснула окончательно.

Утром девушку снова спасла уже привычная домовушка: тихонько, можно даже сказать, удовлетворенно хихикая, мелкая нечисть, едва дождавшись, когда проснется хозяйка, сразу же подала Вике стакан с непонятным, не очень приятным на вкус прозрачным и довольно бодрящим напитком. Выпив, «нечаянная пьяница» откинулась на подушки с блаженной улыбкой на губах. А потом пришло воспоминание. Вика вспомнила все события прошлого вечера: каждое слово, каждый жест. Вспомнила и тихо застонала.

— Нейрине плохо?

Этот вопрос, похоже, стал уже традиционным у ее маленькой помощницы. Как и Викин ответ на него. Ну хоть что-то в ее жизни не меняется.

— Нейрина — дура, какой мало. Это ж надо было — выболтать все Марку. А как я себя вела… Вешалась на него… Рыдала, высказывала претензии… Точно, дура…

— Оборотень приходил утром, стоял возле двери, хотел зайти.

— Слава всем богам, что не зашел.

Тихий смешок.

— Дверь не поддалась.

Да? Похоже, она знает, кто помог двери.

— Ты прелесть. Попрошу Нию принести и печенье, и пирожные. Со сливками.

Не успела Вика выкупаться и привести себя в порядок, как в дверь требовательно… нет, не застучали. Скорее замолотили кулаками. А может, и еще чем.

— Трое, — сходу определила домовушка. — Дракон, оборотень и первый жених.

Что? Ну Марк и Арлей — понятно. Конфликт интересов, как минимум. А вот что тут Джордан забыл?

Пришлось лечь в постель и закутаться по пояс, оставив снаружи только верхнюю часть халата — во избежание очередного ступора у сексуально озабоченного жениха.

— Войдите.

Не вошли — влетели.

— Ты запиралась?

Арлей. Стоит блестит глазами, раздражен и недоволен. Ответить не дал. Увидел амулет, зашипел, как кот, отстаивающий свою территорию, рванул вперед, решительно протянул руку, чтобы сорвать вещь, и, громко вскрикнув от боли, затряс обожженной кистью. В воздухе появился сильный запах горелого мяса.

Вика, Марк и Джордан ошалело хлопали глазами. И что это только что было?

— Арлей, в чем дело?

Дракон злобно уставился на свою подопечную:

— Где ты это взяла?

Взяла что? Стрекозу?

— Подарили…

Из глаз только что искры не сыплются, в воздухе отчетливо запахло озоном: теперь уже не недоволен, теперь дракон скорее в бешенстве. Мамочки. Вот только взъяренного ящера ей здесь и сейчас и не хватало. Для полного счастья, так сказать…

— Кто? Опять твоя помощница?

— Какая помощница?

Джордан. Советник если и хотел поздороваться со своей любезной невестой, то уже просто позабыл все правила приличия и изумленно мотал головой, с трудом пытаясь прийти в себя от развернувшегося перед его глазами спектакля.

— У твоей невесты недавно появилась непонятная и никому не видимая помощница, которая и лабиринт построила, и это вот, что на шее у нее, подарила.

Жених неожиданно выпучил глаза, стал схож по цвету с известным земноводным и принялся хватать ртом воздух. Еще чуть-чуть — и точно задохнется. Да что творится со всеми ними последнее время? Словно припадочные ведут себя.

— Летописи Нижнего Мира, древняя хроника Павших, часть третья, заключительная, — пробормотал мужчина, чуть придя в себя. — Арлей, вспомни, наконец, кто ее отец.

Дракон сначала недоуменно моргнул, потом резко вскинулся и нахмурился:

— Чушь. Полная чушь. Это всего лишь глупые байки. Страшилки для де…

Договорить господину лорину не позволила непонятно откуда взявшаяся довольно миленькая деревянная статуэтка — маленькая, искусно вырезанная из цельного куска дерева серая жаба, сидевшая на распустившемся желтом цветке. Вещь упала с потолка на ногу дракону, и тот выругался сквозь зубы.

— А вот и байка ожила, — задумчиво пробормотал молчавший до того момента Марк.

Вика устало откинулась на подушку. Хватит с нее. Пора постараться привести мужчин и их мозги в относительный порядок.

— Дурдом на выезде, часть вторая. Джордан, Арлей, со мной, как вы успели заметить, все в полном порядке. Если вы приходили только за этим, то я вас больше не смею задерживать. Нет, Арлей. Можешь не сверкать глазами. Амулет я не сниму. Это не обсуждается. Марк, останьтесь, пожалуйста.

Оказавшись наедине с Викой, оборотень решительно шагнул вперед, наклонился и буквально впился в губы девушки своими мягкими и требовательными губами. Ошарашенная, не ожидавшая такого шага, она, подчиняясь воле своего гостя, ответила на желанный поцелуй. Только через несколько секунд, тяжело дыша, Марк все же отстранился и довольно произнес:

— Вот теперь я вас внимательно слушаю, герцогиня.

Это что сейчас было? И почему она вся дрожит, словно в лихорадке?

— Марк, вы… ты… зачем?

Речь ей, похоже, все-таки отказала. И судя по тому, как жарко щекам, она еще и красная, словно тот помидор на грядке.

— А это чтобы вы не пытались извиняться за вчерашнее.

Он что, мысли читает? Или она здесь для всех как раскрытая книга? Боги всех миров, как же ей надоело это постоянное притворство… Достала глупая попытка сохранить лицо… Как будто есть, что сохранять… Да пусть все эти «лишние» кавалеры идут далеким густым лесом.

Ей и с одним оборотнем хорошо и спокойно.

— Тогда почему снова на «вы»? Мы же одни…

Улыбка на губах и «чертики» в любимых фисташковых глазах. Вика почувствовала, что снова тает.

— Нет, ну вот почему все так несправедливо? Ты мне скажи, почему? Сколько их у тебя? Пятеро официальных, да плюс оборотень? Ну и остальные мужики из свиты Императора тоже головы себе сворачивают, пялятся и, на минуточку, чуть ли не за подол тебя хватают, не обращая ни малейшего внимания на ревность своих жен!!! А я? Чем я хуже? Почему я до сих пор одна?

Сандра уже довольно долго рыдала на постели у кузины, то сжавшись в комочек, то вытянувшись во весь рост, то перекрутившись, будто выжатая тряпка, и хозяйка дворца с нарастающим отчаянием думала, что еще немного — и подушка просто всплывет в этом соленом озере слез, а следом поплывет и простынь с одеялом.

— Как будто они все мне так уж нужны. Глупости какие. Прекращай сырость разводить. У каждой женщины свой суженый. Может, твоего просто пока нет здесь.

В ответ — очередной вой в голос, которому черной завистью позавидовал бы и Маугли.

— Знаешь, что он мне сказал? Что со стороны это выглядит глупо! Что я еще встречу своего… жениха… Что…

Остаток фразы потонул в уже привычных рыданиях, но Вика уже и так знала во всех подробностях эту историю «несчастной безответной любви»: отчаявшись избавиться от преданного «хвостика», ни на миг не выпускавшего его из вида и не дававшего ни минуты покоя, Император с утра пораньше позвал окрыленную таким неожиданным вниманием со стороны августейшей персоны девушку в свою комнату, где и отчитал, причем не особо выбирая выражения. После такого неласкового приема Сандра вихрем влетела в покои кузины и, полностью завладев вниманием той, начала бурно жаловаться на все: жизнь, мужчин, внешность, невезение и горькую судьбу, не дававшую ей обычного женского счастья и не позволявшую наконец-то выйти замуж.