Летописи страны Арии. Книга 1 - Александр Рассказов

Перун хотел смерти ему. Сура, напротив, была за то, чтоб душу его просветлить да на истинный путь наставить. Семаргл с Одином мешкали в своём решении. Ну а Яр попросту предложил бы отпустить его на все четыре стороны — об этом знал Ерем, да не ведал, как сделать, чтоб не повторилось то, что произошло давеча на Буяне. Предложил он позвать Мера с Лелем да спросить совета у них, у друзей Яра закадычных.

Четверо правителей Арии сидели да судили-рядили, так и не пришли к решению. Ерем, призадумавшись, совета решил спросить у Рода Лунного — как быть с лиходеем. Все были согласны с его решением.

Недолго думая, собрался он, да не один всё ж отправился, а вместе с Лелем и Мером, которые и подсказали ему мысль ту.

Вот, прибыв домой в терем золочёный, забрался он в одну из палат, что подальше была от глаз людских, прилёг на ложе, и медленно лёгкое тело его отделилось от плоти бренной, а тут уж его двое друзей отца поджидали.

Вмиг они очутились, все трое, на луне, что Луной называется, да предстал им Род в тот раз в виде девы лунной — не было плоти у неё, да всё ж образ стоял перед глазами.

То была одна из людей, что жили в далёкие времена на Мирград-Земле ещё до уров, да и коии уров сотворили для подмоги в делах по хозяйству и в тяжёлом труде. Звали деву ту при жизни — Сверга.

Могла принять она и плоть человеческую, даже обернуться целым толпищем, если надобно. Частью неотъемлемой Рода Лунного оставалась всё ж, да стяжать силу его умела, подчиняя воле своей. Да дала обет не творить ни добра, ни зла на Мирград-Земле и за её пределами — то было главным условием каждой души, что пребывала в Роду Лунном.

Признала Сверга Леля с Мером да поблагодарила их, что Ерему помогли добраться до неё. Знала уж зачем пожаловали и ответ был готов заранее.

Был ей Ерем по нраву, походил чем-то на супруга её, что остался далеко во времени, и посему желала она добра ему; да не могла своим бытиём исполнить то благо, лишь подвести к истине умела ловко, да так, что весь Род Лунный не догадался бы.

Воспрошала она сына Яра время долгое да знания его проверяла. После задала ему такой наказ:

Поутру, на крыше терема золочёного, чтоб стал во весь рост и, встречая лучи ярила светлого, руки протянул да в руках чтоб держал склянку булатную. Да после, три заклинания велела запомнить да проговорить в тот час. Проделав всё, пусть склянку приоткроет да в суму бездонную опрокинет, где То- вер находился; да затем в ручей чистый суму с ним принесёт, развяжет тесьму да оставит лиходея подле воды журчащей дремать, а склянку и суму с собой заберёт.

Подивился всему сказанному Ерем, да виду не подал. Решил исполнить урок и, поклонившись, отправился во Мирград-Землю на остров Буян, в палату тёмную, где пребывало тело его бренное.

77

Тем часом в граде, что стоит по-над морем, народ всё громче голосил. Хотелось каждому судьбу княжескую испробовать.

Распустились лепестки на цветке золотом, что князь в землю воткнул, и аромат разнёсся за много вёрст.

Птица Света, почуяв тот запах чудный, прилетела исполнить своё предназначение. Выхватила стебель из землицы да крепко в лапах зажала — кружила всё над толпой, будто высматривая нового правителя.

Вдруг, оборвав круг посредине, резко взметнулась ввысь да выпустила цветок из лап. Тот медленно, не как в Яви, стал плавно опускаться всё ближе и ближе к земле. Аркон видел всё, да на минуту будто задремал, а цветок дивный упал в аккурат подле его темечка.

Тут заголосил народ, подхватили юношу на руки и давай нести в хоромы княжеские.

Князь же, что цветок держал, посмотрел на всё с улыбкой да исчез с дуновением ветра.

Усадили Аркона на ложе княжеское во хоромах светлых — были окна большие на стенах с узорами причудливыми. Люди все радостью переполнялись и здравия желали новому правителю. Юноша едва успел прихватить свою суму.

Вот уж и стол стал ломиться от яств, источая аромат по всей зале. Собрались там люди придворные в дорогих одеждах, высказывая своё почтение молодому князю.

Повертел в руках Аркон цветок золотой, что успел лепестки закрыть в бутон, да решил отведать пищи здешней — был уж очень голоден. Только прикоснулся к блюду, как зажужжала пчела над ухом. Был то Арил, велел он не трогать еду ни в коем разе и хранить терпение своё, да ожидать главного события в граде том. Венец из дерева причудливого с шипами острыми должна была одеть на голову князю новому дева непорочная; и то — стало быть, предзнаменование начала правления нового во землях чудных.

Вот уж двое слуг привели юную красавицу с двумя косами заплетёнными, кои свисали до пят. Несла она в руках венец, готовясь водрузить его князю юному на темечко. Подошла было совсем близко к Аркону, да тут оконце малое растворилось у самого свода залы, и в хоромы влетели две птахи малые, меж собой щебеча о чём-то. Это и нарушило тишину.

Тут на мгновение понял юноша, что понимает язык птиц. Одна из них уселась ему на левое плечо, а другая, словно дразня её, кружила по палатам да звала свою спутницу лететь прочь из тех хором. Присутствующие наблюдали за происходящим, смотря то на князя, то на птиц, то на деву юную — всё будто замерло на мгновение.

Тут пчела подле правого уха шепнула парню, что пора делать выбор. Дева протянула руки с венцом, как бы приглашая Аркона подставить голову.

78

В Яви в то время Ерем исполнял предначертанное ему, стоя на крыше терема золочёного и собирая лучи света во склянку булатную.

Тут показалось ему, словно кто-то смотрит ему в спину. Не торопясь, присел он на самом краю крыши и молвил:

— Будь ты человек али зверь, что глазам моим сокрытый, явись тотчас немедля предо мной в образе своём истном.

Тут ветвь одного из деревьев шелохнулась и предстал пред ним Один в одёжах изорванных, словно побывал в переделке. Попросил он разрешения зайти в дом да всё Ерему рассказать без утайки о том, что с ним стряслось.

За мгновение, вдруг почуял в себе Аркон силы необычайные, кои наполняли его Душу. Отвёл неторопливо руки красавицы, что готова была водрузить венец на его голову, и слова промолвил, обращаясь ко всем находящимся в зале людям:

— Прошу простить меня, но всё ж не быть мне князем вашим. Ждут меня дела важные во землях родных. Вынужден покинуть я эти хоромы светлые.

Затем взял венец, надел на голову и сказал:

— Данной мне властью нарекаю княгиней деву, что стоит предо мной, — и тотчас одел ей венец.

Все рты пораскрывали от удивления, но никто не молвил ни слова. Люди обратили свои взоры к деве длиннокосой, а Аркон тотчас сложил ладони да прошептал что-то. Пчела велела подобрать цветок золотой да уложить его в суму — так он и поступил.

Через миг юноша стоял уж на равнине — пред градом, где недавно толпища людей голосили, выбирая нового князя. Было теперь здесь пусто и безлюдно — все отправились восвояси, готовиться к празднеству.

Пчела тут обернулась Арилом. Поведал старик Аркону, что тот справился с заданием ему данным. Велел положить цветок и камень изумрудный вовнутрь ларца хрустального да закрыть покрепче; и поведал юноше слова заветные, кои повторить семь раз надобно — Аркон последовал совету старца.

79

Тем часом отец Аркона вёл беседу с Еремом, рассказывая ему о своём злоключении. Дело было так:

Утром ранним собрался Один, как во времена былые, на ярмарку, чтоб провизией запастись для домочадцев и слуг. Не было нужды в том — было еды в Белозёрье вдоволь, и сады плодоносили по нескольку раз за срок малый. Да всё ж близкие и слуги его привыкли к другой снеди, так как родом из земель ирий- ских происходили. Вот и отправился правитель острова ущербного на известную ему ярмарку. Да тут заприметил его один из служек жёлтого воина, что с Арконом состязался, да решил угодить своему хозяину.

Долго ли, коротко ли — собралось целое войско малое, супротив Одина ополчившись. Не выражали чести лица разбойников, лишь жаждали наживы. Не была слишком тяжёлой задача победить то войско для Одина, да не хотелось ему вреда и боли причинять душам заблудшим. Постепенно одолел он всех, погрузив в сон глубокий, и вот добрался до хозяина той своры.

Эдо был не похож сам на себя — в лице ни кровинушки. Исподлобья смотрели очи, наполненные мраком, словно что-то затеял он недоброе. Не стал доставать на свет вещицы диковинные — попытался Одина одолеть силами тёмными.

Отец Аркона, не спеша, смерил взглядом противника. На вид и не определишь, что изменился тот душой, да всё ж мудрость правителя белозёрского спасла его в очередной раз.

Чары, что исходили от жёлтого воина, пытались проникнуть глубоко в душу Одина — смятение, грусть и злоба одолевали его, всё ж сохранял он спокойствие. Понял, что кощеи завладели душой Эдо, решил призвать на помощь силы природы. Свистнул было, и тут слетелась стая птиц да давай клевать противника.