Ключ - Патриция Вентворт

Мисс Сильвер довязала носок до пятки, положила вязанье на колени и внимательно посмотрела на майора Олбени.

– Как долго вы знаете мисс Мид?

Гарт нахмурился, сам не зная почему.

– Сколько себя помню. Ее отец был местным врачом. Они жили в соседнем доме.

Мисс Сильвер улыбнулась.

– Пожалуйста, не обижайтесь, если я задам несколько вопросов о мисс Мид. Я объясню, зачем это нужно, и надеюсь, вы согласитесь, что причина веская.

Ее голос и манеры обезоруживали: властность отступила, мисс Сильвер просила, а не требовала. Гарт перестал хмуриться, взглянул на собеседницу столь же прямо и спросил:

– Что вы хотите знать?

Она вновь посерьезнела.

– Мисс Мид молода и, не сомневаюсь, энергична и преданна. Но я хотела бы знать ваше мнение. Насколько вероятно, что на суждения мисс Мид могут повлиять неуместные чувства?

– Маловероятно. Трудно сказать, что я согласен с ней, но все-таки это аргументы, они представляют точку зрения. Она была привязана к Харшу. Мисс Мид не особенно любит Мэдока, он весьма неприятный тип, но девушка уверена, что он не убийца. Что еще вы хотели услышать? Сомневаюсь, что тут в дело замешаны чувства – во всяком случае, неуместные.

– Вы подтверждаете, мисс Фелл?

Мисс Софи слегка испугалась.

– Да, да… вполне. Бедный мистер Мэдок, он действительно бывает очень неприятен.

Мисс Сильвер кашлянула.

– Вернемся к мисс Мид. Можно ли считать ее рассказ достоверным?

Гарт уточнил:

– Что вы имеете в виду?

Мисс Сильвер снова кашлянула.

– Скоро объясню, но сейчас я хотела бы, чтобы вы просто ответили на вопрос.

– В таком случае мой ответ – «да». Я считаю, что рассказ мисс Мид исчерпывающе точен.

– Она такая милая девушка, – заметила мисс Софи. – И примерная дочь. Ее отец тяжело болел, и она только о нем и думала. Очень, очень верная и бескорыстная.

– И честная? – подсказала мисс Сильвер. Мисс Софи вспыхнула.

– Да, вполне!

– Что вы хотите сказать, мисс Сильвер? – негромко и гневно спросил Гарт.

Та вновь взялась за вязанье.

– Вы считаете, что мисс Мид в высшей степени правдива и точна?

– Конечно!

– Тогда почему, интересно, два совершенно посторонних человека что есть сил пытались внушить мне противоположное мнение.

– Что?

Мисс Софи и Гарт пришли в ужас.

– Впервые я услышала имя мисс Мид в воскресенье вечером. Две дамы позади меня, в очереди у кассы метро, говорили о ней. Я оказалась невольной слушательницей, и вдобавок мое внимание привлекло имя, которое я раньше не встречала. Эти женщины говорили так, будто хорошо знали мисс Мид. Одна упомянула, что они вместе учились в колледже. Обе утверждали, что она очаровательна, но не достойна доверия – мол, нельзя верить ни одному ее слову и так далее. Разыграно было неплохо, и сначала я даже не задумалась, но утром получила телеграмму мисс Мид, а потом мы встретились и я задалась вопросом, зачем понадобилось устраивать спектакль…

– Какое странное совпадение… – озадаченно произнесла мисс Софи.

Спицы резко защелкали. Мисс Сильвер произнесла тоном опытной гувернантки:

– Честно говоря, я не в силах поверить, что это было совпадение, мисс Фелл.

Глава 25

Миссис Буш, урожденная Сюзанна Пинкотт, была из тех неугомонных женщин, чья энергия не в состоянии найти себе исчерпывающее применение в рамках домашней рутины. Как только дети подросли и отправились в школу, она вступила в борьбу с ленивым супругом и одержала блестящую победу, в результате которой в гостиной появился стеклянный эркер, ныне заваленный видовыми открытками, бутылками с лимонадом и прочими напитками, китайскими безделушками, сигаретами и дешевыми сладостями. Сидя там, миссис Буш могла обозревать окрестности, наслаждаться неограниченными возможностями для распространения сплетен и гарантировать себе контроль по крайней мере над частью семейных финансов.

Когда мисс Сильвер в одиннадцать часов вошла в магазинчик, миссис Буш увлеченно беседовала с какой-то маленькой пожилой особой – обладательницей длинного носа, бесцветных глаз и черной фетровой шляпки, набекрень сидевшей на редких седых волосах. Сама миссис Буш возвышалась, как гора, за прилавком. Волосы у нее оставались почти такими же темными, как в юности, щеки румяными и упругими, массивная фигура держалась прямо и незыблемо, невзирая на соблазны господствовавшей в Борне моды. Как и все местные женщины, миссис Буш носила просторное цветастое платье, но под ним скрывался устрашающий корсет эпохи короля Эдуарда.

В самой язвительной манере мисс Сильвер поинтересовалась, можно ли взглянуть на открытки.

– Я не спешу, ничуть не спешу. Пожалуйста, не беспокойтесь. У меня много времени, чтобы посмотреть и выбрать.

Она погрузилась в разноцветные картинки, изображавшие разрушенное аббатство, виды Борна с ручейком, бегущим по обочине главной улицы, церковь со старой приземистой башней, новую среднюю школу в Марбери и водопроводную станцию. Рассматривая их, мисс Сильвер услышала два женских голоса, пониженных до свистящего шепота, и не в первый раз порадовалась остроте своего слуха.

– Как ему не стыдно, – сказала маленькая пожилая дама.

Миссис Буш придвинулась ближе и заговорила совсем тихо:

– У Эзры никогда не было стыда и не будет. От него семье одни неприятности, от начала до конца, и даже смысла нет ждать чего-то другого. Он, наверное, напился, как обычно.

Краем глаза мисс Сильвер заметила, как черная фетровая шляпка затряслась.

– Том говорит – не особенно… сейчас столько не достанешь, сколько нужно, чтобы напоить Эзру Пинкотта. По словам Тома – чуть больше обычной нормы, если ты меня понимаешь. И твердит во всеуслышание: он разузнал кое-что такое, отчего ему в карман враз посыпались бы денежки, если бы один человек, которого он не станет называть, знал, с какой стороны у бутерброда масло.

– Господи помилуй, – откликнулась миссис Буш.

– Все смеялись, но больше он ничего не сказал, хотя, конечно, люди поняли, что он имел в виду…

– Ш-ш, Энни!

Одна дама подтолкнула вторую, две пары глаз обратились на мисс Сильвер, которая сосредоточенно рассматривала открытку с изображением средней школы, ярко-желтой на фоне синего неба. Обе еще понизили голос. Слов было больше не разобрать, пока Энни не выпрямилась и не объявила, что ей пора.

– Я приду к тебе с купонами на сладкое, как обычно, Сюзанна. Смотри не забудь про меня, когда появится первая же партия мятных леденцов. Том на редкость неравнодушен к мятным леденцам.

Она удалилась, и миссис Буш подошла к мисс Сильвер.

– Красивые виды, – заметила та. – Я остановилась у мисс Фелл. Она сказала, что у вас есть фотографии самых интересных мест в окрестностях. Я считаю, очень мило послать интересную открытку друзьям, когда ты где-нибудь гостишь. Лед был сломан, начался разговор. Последовали воспоминания о прежнем священнике и о мисс Софи времен Первой мировой.

– Мы постоянно собирались у них дома, чтобы шить для солдат, и я каждый раз кроила на всех. Мисс Софи совсем не умела управляться с ножницами. И не думала я, что однажды придется снова этим заниматься, и даже более того. Вот церковь, очень хорошо вышла – сами убедитесь, если посмотрите в окно. Последний экземпляр. Вы просто не поверите, какой на них спрос на неделе, и все из-за того, что бедный мистер Харш застрелился за органом. Говорят, он прекрасно играл, хотя я и не большая любительница. Мистер Буш, тот пойдет куда угодно, чтобы послушать хорошую музыку, и лично я скажу: всему свое время. Немного музыки никому не повредит, но вот вам бедный мистер Харш – в конечном счете его-то она точно до добра не довела!

– Ужасная судьба, – сказала мисс Сильвер.

– Просто кошмар, – поддакнула миссис Буш. – Приятный тихий джентльмен, в кои-то веки, хоть и иностранец. Я уверена, что он застрелился, как и постановили после дознания. По-моему, зря они пытаются обвинить мистера Мэдока. Совершенно в духе нашей полиции. У меня самой племянник констебль – Джим Пинкотт, сын старшего брата, – и я не далее как вчера вечером сказала ему: «Скажи на милость, какой прок от дознания, если вы зацепились только за это – из всего, что говорили присяжные? Разве они не выслушали свидетелей? Разве коронер плохо высказался? Разве они не постановили, что мистер Харш покончил с собой в помрачении рассудка, как написано в газетах? И зачем привозить сюда лондонскую полицию?» Пусть себе сидят в Лондоне и занимаются своими убийствами, вот что, вместо того чтобы вынюхивать и докучать людям там, где их никто видеть не желает.

Мисс Сильвер в робком восхищении смотрела на собеседницу.

– Отлично сказано!

Миссис Буш самодовольно улыбнулась.

– Да уж, я в самую точку попаду, когда надо. Джим слов не нашел, правда, он-то тут ни при чем…

– Значит, это лондонская полиция арестовала мистера Мэдока?

– Да, двое приехали, – ответила миссис Буш. – А ведь как почитаешь газеты, так можно подумать, что у них и в Лондоне забот полон рот. Они пришли поговорить с мистером Бушем – главный инспектор Лэм и сержант Эббот. Конечно, раз мистер Буш вместе с мисс Дженис Мид нашел тело, они и шага не могли сделать без его показаний. Но только мистера Мэдока арестовали не потому, что мистер Буш что-то такое сказал. Им что-то наболтал один мальчишка из эвакуированных, и будь он моим, уж я бы ему всыпала – ишь ты, приехал и испортил человеку репутацию! Миссис Брюер была здесь в субботу вечером, в тот самый день, когда арестовали бедного мистера Мэдока: она приходит два раза в неделю, чтобы помочь по дому, – так вот, она сказала: