Рэп для мента - Борис Седов

— Прием по пути следования и стопроцентная вакцинация заключенных обеспечены? — спросил Бергамов Безродного.

— Так точно, Самсон Эдуардович. Проведена и пропаганда вакцинации среди заключенных, они ждут.

— Тогда все. Везите врачей, вы, Казбек Магомедович, запускайте кампанию в прессе. Старт поезда — через неделю, по Транссибирской магистрали от Хабаровска до Москвы. Дальнейшее по плану.

Телегин осторожно кашлянул и вопросительно взглянул на Бергамова.

— Вакцина? — понял его Бергамов. — Грузите.

Он встал, подошел к бассейну, постоял немного, глядя на бирюзовую рябь.

— Так, говорите, Василий Кимович, ждут заключенные вакцину?

— Ждут, Самсон Эдуардович.

Бергамов сплюнул прямо в бассейн, провел рукой по седым волосам и процедил сквозь зубы:

— Будет вам, блядь, вакцина.

Часть вторая

СМЕРТЕЛЬНЫЙ ЭШЕЛОН

Глава 1

ПРИГОВОР ДЛЯ БЕСПРЕДЕЛЬЩИКА

Номер, в котором Лиза просидела взаперти всю ночь, располагался в дальнем, дешевом крыле гостиницы, где обычно останавливались колхозники, водители и подозрительные личности с темными волосами и явно выраженным кавказским акцентом.

Костян, приставленный сторожить ее, тоже не спал.

Он сидел в кресле перед телевизором, включив местную эротическую программу и неутомимо пялясь на жеманных потаскух с силиконовыми бюстами, которые ползали по диванам, извивались под душем и щекотали друг друга в разных местах длинными ногтями.

Наконец за окном посветлело, и примерно в половине восьмого в номер постучали условным стуком. Бросив на Лизу грозный взгляд — дескать, сиди, не рыпайся — Костян, подошел к двери и спросил:

— Кто там?

— Это я, открывай, — послышался недовольный голос Сергея Батурина.

Костян отпер дверь, и двойник вошел в номер, держа в руках газету.

— Ну что, краля, не соскучилась без меня? — поинтересовался он, криво усмехнувшись.

Лиза даже не посмотрела на него.

— А у меня для тебя новости, — сказал Батурин, усаживаясь в кресло, стоявшее напротив дивана, на котором сидела Лиза.

— Какие новости могут быть у такого подонка? — брезгливо спросила Лиза.

— А вот такие! — Батурин швырнул ей на колени газету. — Вот тебе свежая газета, читай про своего Меньшикова. Пиздец ему пришел, сгорел на хрен!

Лиза нахмурилась и взглянула на газету «Утренняя Волга», которая была развернута на статье с крупным заголовком «Смерть в бензиновом аду».

Взяв газету в руки, она начала читать, и буквы поплыли перед ее глазами.

Журналист, носивший псевдоним «Артем Близоруков», писал о том, что вчера поздно вечером на бензоколонке у Петропавловской крепости взорвалась и дотла сгорела машина известного исполнителя блатного шансона Романа Меньшикова. Его обгоревший до полной неузнаваемости труп был обнаружен в салоне машины. Шансов спастись у Меньшикова не было, потому что, во-первых, взрыв неустановленного устройства, заложенного под сиденьем, произошел, когда певец остановился у колонки и еще находился за рулем, а во-вторых — немедленно вспыхнули тридцать тонн бензина, имевшегося в двух подземных танках.

И теперь ведется следствие, которое, понятное дело, вряд ли обнаружит злоумышленников, а останки любимого народом певца будут преданы земле в закрытом гробу. Похороны состоятся через три дня на Смоленском кладбище, недалеко от могил Майка Науменко и Дюши Романова.

Вечная память безвременно ушедшему певцу.

Выронив газету, Лиза беспомощно посмотрела на Батурина, и он, злобно усмехнувшись, произнес:

— Ну что, прочла? Конец твоему кобелю, поджарился. Мне, чтоб ты знала, на него насрать. Но тему придется прикрыть. А жаль… Хорошие песенки писал твой хахаль! И хорошие денежки мы заработали на этих песенках. А я еще поверил, как дурак, что ты действительно на меня повелась. Надо же! И ведь я так и не трахнул тебя… Кстати, еще не поздно. Слышь, Костян, на пару будешь?

Лиза почти не понимала, что говорит развалившийся в кресле двойник, перед ее глазами появлялись то улыбающееся лицо Романа, то черный дым над горящей заправкой. Он сгорел в огне…

Какая страшная смерть! И теперь Лиза никогда не увидит его, не обнимет…

И его песни будут звучать только с дисков, которыми будут бойко торговать расторопные дельцы, для которых смерть артиста — всего лишь удачный повод поднять тиражи.

Лиза подняла глаза на злорадствовавшего Батурина. Что он такое несет?

— … дурачок, что ли? Нет, красотка, — гнал свое Батурин, — у меня и не такие ноги раскидывали! Ну что, трахнуть тебя прямо сейчас? Я еще не трахал свежих вдовушек…

Вдруг дверь с грохотом распахнулась и на пороге показался Арбуз.

— Трахни себя, — сказал он и по-хозяйски неторопливо вошел в номер.

Следом за ним вошли четверо широкоплечих суровых мужчин с поломанными носами и мятыми ушами. Увидев их, Костян сжался и прилип к стулу, а Батурин умолк на полуслове и смертельно побледнел.

— Ну что, тварь, отпелся? — ласково спросил Арбуз. — Ну-ка, подай мне вон то кресло!

Батурин торопливо вскочил и поставил перед Арбузом кресло.

— А сам отойди в уголок и стой там, пока тебя не позовут, — Арбуз оперся рукой на спинку кресла и посмотрел на растерянную Лизу. — А что это вы тут рассопливились, позвольте вас спросить?

— Миша! — Лиза вскочила с дивана и, бросившись к Арбузу, повисла у него на шее. — Миша! Вы еще ничего не знаете? Роман погиб, он умер! Сгорел на бензоколонке!

Тут Лиза зарыдала в голос, а Арбуз, крякнув, погладил ее по голове и осторожно усадил на диван.

— Как это сгорел? — удивленно спросил он.

Лиза подняла на него полные слез глаза и, шмыгая носом, произнесла прерывающимся голосом:

— В газете написано… А этот подонок еще радуется…

— А он больше не будет радоваться, — заверил Лизу Арбуз.

Взяв газету, он начал внимательно читать статью, а Лиза в это время, утирая слезы, взглянула на неподвижно стоявших в стратегических точках комнаты силовиков Арбуза. За плечом одного из них маячил какой-то малоприятный незнакомый тип с мерзкими молдавскими усами. Лица его Лиза не разглядела из-за слез, да и не до того ей было, чтобы разглядывать каких-то совершенно не нужных ей людей.

— Ну что же… — сказал Арбуз, закончив чтение, — грустная статья, ничего не скажешь. На, Ромка, почитай!

Он протянул газету стоявшему у двери молдаванину, а Лиза, с удивлением посмотрев на того, кого Арбуз назвал Ромкой, почувствовала, как комната поплыла перед ее глазами. В человеке, который одними только своими усами вызвал у нее чувство неприязни, она с удивлением узнала Романа.

Чаша переживаний оказалась велика для Лизы, и она потеряла сознание.

— Ну вот, сомлела, — усмехнулся Арбуз, — эх, бабы…

Роман, посмотрев на Лизу, лежавшую на диване с закрытыми глазами, перевел взгляд на прилипшего к стене двойника и, поморщившись, сорвал крепко приклеенные усы.

— Ну что, пидар, узнаешь? — спросил он и шагнул к Батурину.

— Я… На эту тему не со мной! — торопливо забормотал тот, вжавшись в стену. — Есть крутые люди, это они держат тему, а я только работаю под ними… Все с ними.

— С ними мы еще разберемся, — кивнул Арбуз, — но ты ответишь в первую очередь.

Он повернулся к Роману и спросил:

— Как там Жеглов сказал? С солдатом вражеской армии все просто, он воюет с оружием в руках, и его вина не требует доказательств, вроде так?

Снова взглянув на двойника, Арбуз сказал:

— Вот ты и пойман на месте с поличным, гнус! И еще девушку обижаешь… Ты ее вроде трахнуть хотел вместе с этим уродом? — Арбуз бросил взгляд на Костяна. — Встань, козел, когда о тебе говорят!

Костян вскочил со стула, и Арбуз недобро усмехнулся.

— Ты, я вижу, парниша конкретный… Ну что же, значит, и ответишь конкретно. По понятиям.

Костян опустил глаза, боясь посмотреть на Арбуза.

Он гораздо лучше Батурина понимал, что за человек стоит перед ним, и понимал, что в его жизни настали плохие времена.

Роман подошел к Батурину и спросил:

— Ну как, хорошо звездой быть? И деньги хорошие, и девок невпроворот… А?

И неожиданно ударил двойника в голову.

Удар пришелся в левый висок, Батурин замычал, поднял руки к лицу, потом безвольно уронил их и сполз по стене на пол.

Роман несколько раз пнул его, а Арбуз, снисходительно усмехнувшись, сказал:

— Ты бы вообще-то девушкой занялся, Тайсон недожаренный. С этими уродами успеется…

Роман неохотно отошел от неподвижного тела Батурина и посмотрел на Лизу.

— Так… — озабоченно сказал он, — тут нужно мокрое полотенце.

И добавил:

— А мне — бутылочку пива. Чтобы рука верная была…