Рэп для мента - Борис Седов

В полусотне шагов к северу среди буйно разросшихся кустов персидской сирени угадывалась неказистая скамейка, покрытая темно-зеленой краской. На скамейке спиной к Роману восседал в одиночестве юноша в белой рубашке с короткими рукавами и черных узеньких джинсах. Юноша вяло жестикулировал, периодически роняя при этом голову на грудь. Причину такого поведения понять было нетрудно — рядом с юношей на скамейке стояла темная пузатая бутылка, еще одна такая же валялась на проходящей мимо асфальтовой дорожке.

А в правой руке у юноши был мобильный телефон. Есть контакт!

Щелкнув пальцами, Роман быстро поднялся, подошел к скамейке и осторожно заглянул юноше в лицо.

Лицо, как и следовало ожидать, оказалось абсолютно бессмысленным. В уголках пухлых розовых губ пузырилась слюна, глаза закатились под веки, белобрысые брови были высоко вздернуты, как будто их обладатель чему-то очень сильно и надолго удивился. На легкий тычок в грудь парень никак не отреагировал, даже не замычал, только бессмысленно мотнул головой, как будто отгоняя назойливого комара.

Все понятно. Как начал, бедолага, отмечать выпускной вечер в школе — так до сих пор и не может остановиться.

— Извини, друг, — сказал Роман и вынул мобильник из вялых пальцев юноши.

Сопротивления, как и следовало ожидать, не последовало.

Роман облегченно вздохнул и набрал номер.

— Миша, у меня проблемы.

— Что такое?

— Блин, американский боевик, да и только!

Роман в двух словах рассказал о том, что произошло.

— Да, дела… — протянул Арбуз и замолчал.

— Ну? — нетерпеливо спросил Роман.

— Баранки гну! Значица, так. Ни в коем случае, слышишь, ни в коем случае не ходи домой. Стой, где стоишь, точнее, там, откуда видна Кронверкская набережная и не высовывайся. Через двадцать минут за тобой подъедет Тюря на черном «Лексусе», будь наготове. Трубу свою выкинь немедленно!

— Да она и так не работает, промокла насквозь…

— Тем более. Сейчас же выкинь, я сказал!

Роман достал из кармана джинсов мобильник с цветным дисплеем и цифровой фотокамерой, с сожалением посмотрел на него и решительно зашвырнул в кусты.

— Все, выкинул.

— Молодец, возьми с полки пирожок! — откликнулся Арбуз. — Теперь жди Тюрю. До скорого!

— Погоди, Миша, мне бы переодеться…

— Не волнуйся, Тюря привезет все что надо. Думаю, что мой размерчик будет тебе впору. Все, пока.

— Пока!

Приободрившийся Роман дал отбой, засунул мобильник подгулявшего выпускника в нагрудный карман его белой рубашки и неторопливо направился в сторону набережной, поглядывая на часы.

Хорошо, что они, в отличие от телефона, были водонепроницаемые…

Через полчаса переодетый во все сухое Роман уже сидел в кабинете Арбуза за знаменитым стеклянным столом и с удовольствием потягивал кофе с коньяком из маленькой фарфоровой чашечки. Арбуз куда-то вышел, попросил его подождать и никуда не отлучаться.

Наконец, минут через пятнадцать, он вернулся, прошел к своему креслу, уселся, откинувшись на спинку, и перебросил Роману через стол тоненькую книжицу в черной пластиковой обложке.

— Что это? — удивился Роман.

— Ваш новый паспорт, гражданин Кодряну… Петр Георгиевич, если не ошибаюсь, — подмигнул Арбуз, — глянь-ка на фотку, сейчас будем твой светлый лик под нее корректировать.

Роман открыл паспорт и нашел страницу с фоткой. С фотографии на него глядел какой-то угрюмый чернявый тип — если и похожий на него, Романа, то только разве что формой лица. В довершение всего у типа имелись мерзкие усы подковой, из тех, что были в моде в начале семидесятых годов и до сих пор считаются очень красивыми в Румынии, Молдавии и Турции.

— Что это за обезьяна? — Роман бросил паспорт на стол. — Что за шутки?

— Этой обезьяной, Рома, ты побудешь на ближайший отрезок времени. Так что пожалте в соседнюю комнату, господин Кодряну, гример ждет. А паспорт — извини, какой нашелся. Так что лучше радуйся, что обошлось без пластиковых вкладышей под щеки и в ноздри!

— Радуюсь, радуюсь, — буркнул Роман, поднимаясь, — когда вылетаем в Волгоград?

— Бригада готова, Боровик здесь, самолет через два часа с небольшим, — отрапортовал Арбуз, отдавая честь, — так что одного вас поджидаем-с, господин Кодряну.

Роман еще раз посмотрел на фотографию в паспорте и рассмеялся:

— Давай, давай! — улыбнулся Арбуз, однако тут же посерьезнел: — Время не ждет.

* * *

На этот раз члены политсовета «Воли народа» собрались в необычной обстановке.

Установившаяся в Москве тропическая жара плавила мозги, насыщала печным жаром асфальт и стены домов до такой степени, что кондиционеры не справлялись с раскаленным удушливым воздухом. Поэтому члены политсовета с искренней благодарностью восприняли приглашение Самсона Эдуардовича Бергамова встретиться у него на загородной вилле.

Бергамов с презрением относился к новорусским богатеям и разжиревшим чиновникам, обсевшим Рублевское шоссе, как мухи коровью лепешку. Да и повышенное внимание прессы к этому сказочному островку райской жизни на фоне всеобщей разрухи и нищеты было ни к чему. Куда в случае чего попрет с вилами доведенное до крайности население?

То-то и оно!

Настоящему государственному человеку приличествуют уединение и покой. Поэтому и обосновался Бергамов подальше от рублевской толчеи — на холмистом берегу тихой живописной речки Клязьмы, километрах в шестидесяти от столицы.

Приватизированные через министерство финансов за какие-то жалкие четыреста тысяч долларов двенадцать гектаров заповедного дубового леса с песчаным пляжем длиной в полкилометра и четырьмя прудами, соединенными весело журчащими протоками с перекинутыми через них горбатыми мостиками, стоили на самом деле по самым скромным подсчетам миллионов тридцать-сорок зеленых.

Плюс трехэтажный дом из красного каленого кирпича с островерхими башенками по углам и зимним садом на нависающей прямо над рекой террасе, открытый бассейн с подогревом, деревянная финская избушка для гостей под черепичной крышей, гараж на десять машин, огромная баня с баром, биллиардной и мостками из парилки, ведущими опять же прямо в Клязьму… На случай экстренной необходимости срочно прибыть в Москву в небольшом ангаре прямо за домом дожидался маленький серебристый вертолет, похожий на стрекозу. Что еще нужно человеку, чтобы достойно встретить старость?

Впрочем, до старости было еще далеко — как говорится, есть у нас еще в жизни дела.

Именно для обсуждения вот этих самых наиважнейших дел и собрались Бергамов, Телегин, Додоев и недавно возвышенный до членства в политсовете генерал Безродный.

После краткой экскурсии по угодьям Бергамова они проследовали под тент на берегу бассейна и разместились в шезлонгах вокруг белоснежного пляжного столика на ажурных ножках. Молчаливый плечистый официант тут же принес сумку-холодильник со льдом и прохладительными напитками, бесшумно расставил высокие стаканы, предварительно охлажденные в морозильной камере, и так же бесшумно удалился, повинуясь повелительному взмаху пухлой ладони Бергамова.

Бергамов не любил фамильярности, поэтому одеты все были строго, хотя и по-летнему — светлые брюки, сандалии, белые рубашки с короткими рукавами. Никакой пляжной безвкусицы наподобие шортов и цветастых гавайских рубашек.

— Ну что, друзья, — начал Бергамов, обведя взглядом собравшихся, — наступил решительный момент. Василий Кимович…

Безродный с достоинством кивнул.

— Василий Кимович сообщил мне, что пресловутый Роман Меньшиков больше не является помехой для нашей исторической операции. Он мертв. Можем начинать.

— Отлично! — вскричал Додоев и зааплодировал, откинувшись на спинку шезлонга.

Недовольно покосившись на него, Телегин осторожно спросил:

— А нельзя ли узнать, гм… о подробностях? Хотелось бы быть полностью уверенным, чтобы уж, знаете ли, без неожиданностей, как в прошлый раз…

— Конечно, — Бергамов повернулся к Телегину, — я понимаю ваше беспокойство, Аркадий Игнатович, слишком много неприятностей доставил нам этот поганый клоун со своими дружками. Поэтому я и попросил Василия Кимовича пригласить Самоедова, который, как вы помните, непосредственно курировал уничтожение Меньшикова. Василий Кимович, Самоедов здесь?

— Так точно, — утвердительно кивнул Безродный, — приехал со мной, дожидается в машине.

Бергамов достал из нагрудного кармана рубашки плоское переговорное устройство размером со спичечный коробок, нажал кнопку.

— Самоедова сюда!

Не прошло и минуты, как в сопровождении того же плечистого официанта появился Самоедов. Подойдя к столику, он остановился и наклонил голову.