Тонкая темная линия - Тами Хоаг

- Зачем мне было принимать деньги от Кадроу? - задала вопрос Анни.

Ник склонил голову к плечу и задумался. Он не ел целый день, но его поддерживали ярость, раздражение и подозрения, которые он залил парой глотков виски. И тут вдруг его губы шевельнулись, выпуская на свободу черное, грязное имя:

- Дюваль Маркот.

Сукин сын Дюваль Маркот. Все части головоломки легко сошлись. Схожесть случаев пробудила у Маркота чувство юмора. И этот парень наверняка знал, как покупать полицейских. Ник снова вспомнил лицо журналиста из Нового Орлеана, сидевшего в зале суда. Вот черт! Ему следовало это предвидеть.

Он прижал плечи Анни к спинке стула, буквально пригвождая ее:

- Сколько он тебе заплатил? Что он тебе пообещал?

- Дюваль Маркот? - недоверчиво переспросила Анни. - Ты что, с ума сошел? Господи, кого я об этом спрашиваю!

Ник склонился к лицу Анни, держа дуло револьвера прямо у ее носа.

- Маркот заберет твою душу, девочка, или сделает что-нибудь похуже. Ты думаешь, что дьявол я? Нет, настоящий дьявол это он!

- Дюваль Маркот - дьявол, - повторила Анни. - Дюваль Маркот, тот самый магнат из Нового Орлеана, торговец недвижимостью, филантроп?

- Да, тот самый ублюдок. - Ник отошел от Анни и зашагал по кухне. Надо было прикончить его, когда мне подвернулся случай.

- Я незнакома с Дювалем Маркотом, только видела его в новостях. Мне никто не давал денег. Я оказалась не в том месте и не в то время. Поверь мне, я сама сожалею об этом.

- Я не верю в совпадения.

- Что ж, прости, но другого объяснения у меня нет! - выкрикнула Анни. Так что или пристрели меня или убирайся отсюда к чертовой матери!

Прокручивая сказанное в голове, Ник остановился у стола и почесал за ухом дулом револьвера.

- Господи! Да поосторожнее ты с этой штукой! - взвизгнула Анни. - Если ты не собираешься убить меня, то не заставляй соскребать твои мозги с моего кухонного стола.

- Ты об этом? - Ник покрутил оружие на пальце. - Он не заряжен. Я подумал, что в противном случае соблазн окажется слишком велик.

У Анни словно камень с души свалился. Она потерла руками щеки.

- Но почему Маркот должен был платить мне?

- Об этом я тебя и спрашивал.

- Я сказала тебе все, что знала, то есть ничего. Я не заодно со Стоуксом и не имею ничего общего с Маркотом. Если кто-то хотел тебя подставить, почему было просто не убить Ренара и не свалить все на тебя, подтасовав улики? Вот удачное решение. Почему бы тебе не обратиться с твоей историей к Оливеру Стоуну? Он мог бы снять фильм.

- Ну у тебя и язычок, девочка. - Положив револьвер на стол, Ник снова прислонился к шкафчику.

- Когда меня пугают, во мне говорит стерва.

Он чуть было не расхохотался. Фуркейд поджал губы и посмотрел на Анни. Она ответила ему сердитым, возмущенным взглядом. Если она и в самом деле ни в чем не виновата, как говорит, то наверняка считает его сумасшедшим.

- Скажи-ка мне кое-что, - заговорила Анни. - Ты сам решил пойти в ту ночь к "Боуэну и Бриггсу"?

Ник вспомнил о телефонном звонке, но ответил правду:

- Да.

- И ты сам додумался до того, чтобы избить Ренара? Ник снова помедлил, понимая, что на этот вопрос ответить не так просто, вспоминая то, что крутилось у него в мыслях той ночью. И все-таки ему оставался только один ответ:

- Да.

- Значит, это только твоя вина?

Анни ждала его ответа. Она никогда не считала Фуркейда человеком, уклоняющимся от ответственности. И она больше не верила, что он сумасшедший.

- Стоукс не приводил тебя на ту улицу. Никто не приставлял оружия к твоему виску, - продолжала Анни. - Ты сделал то, что сделал, а мне удача изменила, и я тебя за этим поймала. Прекрати винить в этом других. Ты сам сделал свой выбор, и тебе только и остается, что пережить последствия.

- Это правда, - прошептал Ник. Казалось, бешеная энергия ушла из его тела, и оно стало цепенеть изнутри. - Я потерял контроль над собой. Я не могу найти человека, который заслужил бы трепку больше, чем Ренар, и я не жалею о том, что избил его. Сожалею только о том, как это отразится на моей жизни.

- Ты поступил неправильно.

- В конце концов применение силы всегда оборачивается против тебя же. Я разочаровал себя самого в ту ночь, - признался Ник. - Предполагается, что все в природе должно оставаться в своем естественном состоянии. Насилие всегда порождает сопротивление, верно? Честно говоря, я так и не смог принять философию бездействия. В этом и есть суть моей проблемы.

Анни снова не узнавала его. Превращение из маньяка в философа произошло в сотые доли секунды.

- В суде ты заявил о своей невиновности, - заметила Анни, - но сейчас признаешь, что виноват.

- Жизнь сложна, дорогая. Если меня осудят за уголовное преступление, я навсегда потеряю работу. Это не выход.

- Сопротивление живого существа против вмешательства в его естественное состояние.

Неожиданно Фуркейд улыбнулся и на мгновение стал необыкновенно привлекательным.

- Ты отличная ученица, девочка.

- Зачем ты это делаешь?

- Что?

- Называешь меня девочкой, как будто тебе в обед сто лет.

На этот раз его улыбка получилась печальной. Ник медленно подошел к Анни и приподнял ее подбородок.

- Потому что так оно и есть, детка. И тебе такой никогда не стать.

Фуркейд нагнулся слишком низко, и Анни смогла разглядеть в его глазах каждый прожитый год, всю тяжесть, взваленную им на плечи. Его большой палец прикоснулся к ее губам. Анни дернулась и отвернулась, вдруг занервничав.

- Так из-за чего у тебя зуб на Дюваля Маркота? - спросила она, вставая со стула и проходя к другому концу стола.

- Это личное, - ответил Фуркейд, садясь на ее место.

- Но ты чуть не выболтал все несколько минут назад.

- Тогда я думал, что ты в этом замешана.

- Следовательно, я признана невиновной?

- Пока да. - Его внимание привлекли разбросанные по столу бумаги. - Это еще что такое?

- Мои записи по делу об убийстве Памелы Бишон. - Анни медленно подошла к нему. - Почему ты решил, что Маркот мог быть в этом замешан? Есть какая-то связь с фирмой по продаже недвижимости, принадлежавшей Памеле Бишон?

- Пока подобных связей мы не нашли, - ответил Ник, просматривая собранный Анни материал. - Зачем ты это делаешь?

- Потому что меня волнует это дело. Я хочу увидеть, как убийцу Памелы накажут по закону. Я верила, что так и будет - до этой среды. Мне нелегко в этом признаваться, но я верила в твои способности. А теперь, когда расследованием занимается Стоукс, я не уверена, что Памела дождется торжества справедливости.

- Ты не доверяешь Стоуксу?

- Я не знаю, хватит ли у него способностей, чтобы раскрутить это дело. И не уверена, что он сможет их применить, если они у него есть. Теперь ты говоришь мне, что, с твоей точки зрения, это Чез тебя накрутил. Зачем ему это делать?

- Деньги. Отличный мотив.

- А кто еще из участников этого дела, кроме Ренара и Кадроу, был бы рад твоему падению?

Фуркейд промолчал, но имя крутилось у него в голове словно назойливое насекомое. Дюваль Маркот. Человек, разрушивший его жизнь.

Анни подошла к шкафчику.

- Мне необходимо выпить кофе, - призналась она так спокойно, словно этот мужчина не ворвался в ее дом и не угрожал ей ее же собственным револьвером. Но когда она открывала кран, пуская воду, руки у нее дрожали. Глубоко вздохнув, Анни потянулась за банкой с кофе и отвинтила крышку.

- Так что же ты собираешься делать, Туанетга?

- Что ты имеешь в виду?

- Ты хочешь добиться справедливости, но не веришь, что Стоукс найдет преступника. Если я подойду чуть ближе к Ренару, меня снова отправят за решетку. Что ты будешь делать?

- А что я могу? - ответила она вопросом на вопрос. - Я всего лишь помощник шерифа. А последние дни они даже не говорят со мной по рации.

- Ты и так уже работала над делом в одиночку.

- Я следила за ходом расследования, - уточнила Анни.

- Ты хотела в этом участвовать. Ты хочешь стать детективом, девочка, так прояви инициативу. Ты и так уже получила по носу за то, что сунула его не туда, куда следует. Но будь упрямой.

- Такого размера упрямства будет достаточно? - Анни повернулась к нему, держа в руке пятидюймовый девятимиллиметровый "курц бэк-ап", дослала патрон в патронник и твердой рукой прицелилась в грудь Фуркейду. - Этот малыш живет у меня в банке для кофе. Проверь, блефую ли я, если хочешь. Никто не удивится, когда услышит, что я пристрелила тебя как собаку, когда ты вломился в мой дом.

Анни ожидала увидеть ярость или хотя бы недовольство, но никак не ожидала, что Ник громко захохочет.

- Вот это да, Туанетта! Вот умница! Именно об этом я тебе и толковал. Инициатива, творческий подход и стальные нервы. - Фуркейд встал и двинулся к ней. - Ты чересчур дерзкая.

- Точно. И я собираюсь всадить тебе пулю в грудь. Стой, где стоишь.

На этот раз он сразу повиновался, оценив небольшое расстояние, отделяющее его от ствола револьвера.