Николай I Освободитель. Книга 5 - Андрей Николаевич Савинков

чем непосредственно на кораблях.

Причем масштаб злоупотреблений был столь значителен, что все это оформилось в, как бы сказали в будущем, «организованное преступное сообщество». Было установлено, что несколько подозрительных смертей проверяющих, направляемых в прошлые годы на юг, имеют под собой насильственную природу. Людей натурально травили, чтобы не дать им выявить нарушения.

Расследование в итоге затянулось больше чем на год, и по его результатам пять человек было приговорено к повешенью, семнадцать — в том числе трое адмиралов — к бессрочной каторге, сам командующий черноморским флотом адмирал Грейг — на наго непосредственно доказательств найти не удалось, но вероятность того, что он ничего о происходящем не знал, виделась крайне незначительной — был со скандалом отправлен в отставку с лишением всех наград и без права ношения мундира.

Были сделаны и управленческие выводы из сложившейся ситуации. Флотское министерство было упразднено, а моряки переподчинены объединённому военному министерству. В штат каждого корабельного экипажа был зачислен офицер жандармского ведомства для приглядки за происходящем как на море, так и на суше. Последнее очевидно было не панацеей, однако какой-никакой результат дало практически мгновенно. Стали меньше воровать, улучшилось снабжение, подросло качество боевой подготовки.

Ну а параллельно с этим я плотно занялся вопросом противодействия холере, благо этой болячкой в Министерстве общественного здоровья с моей подачи усиленно занимались уже добрый десяток лет. И, надо признать, совсем не безуспешно.

* * *

История с бунтом в Севастополе совершенно реальна, как реальна и история с отравлением офицеров проверяющих ЧФ. Так например достоверно известно что отравлен был с целью сокрытия преступной деятельности герой русско-турецкой войны 1829 года Казарский. Тот самый героический командир брига Меркурий.

Ну и конечно напоминаю про необходимость оставлять комментарии, поскольку автор на них живо реагирует. В том числе и добавляя отдельные эпизоды в невложенные еще книги. Ну комментарии — на 1500 запланирована бонусная глава, до этого значения осталось не так много.

Интерлюдия 2

— Итак, господа, холера! — Лектор за кафедрой всем видом напоминал классического, оторванного от мира — седой, невысокий, в странного вида очках, с редкой, неухоженной, торчащей во все стороны козлиной бородкой, — профессора, кем, собственно, и являлся. Присланный из самой столичной медико-хирургической академии в Тулу для прочтения лекции по исследуемой им тематике. — Не нужно путать данный недуг с чумой, тифом или еще какой другой хворью. Болезнь характерная для более южных краев, последние полтора десятка лет ее вспышки регулярно отмечаются в Индии, Персии, южных провинциях Османской империи. В России доселе вспышки регистрировались исключительно в Астрахани. Однако в этом году до нас доходят слухи, позволяющие предположить, что сия болезнь не оминет и наше государство.

Слухи! Генерал-майор Шванк только поморщился. Весть о чумном бунте в Севастополе, случившемся буквально через пару месяцев после коронации нового императора изрядно всколыхнули общество. Целых пять дней чернь удерживала, по сути, в заложниках верхушку города, обезумев от одних только слухов про приближающуюся заморскую хворь. Город конечно отбили, кого нужно наказали, — по слухам государь велел с тварями, забивавшими лекарей, коих сошедшая с ума толпа подозревала в отравлении воды, не церемониться и выдать по полной, — местное руководство поснимали со своих должностей и отправили куда-то на восток, а среди частей, расквартированных южнее Москвы стали активно проводить занятия по возможной борьбе с иноземной хворью.

— Если не впадать в ненужные подробности, вряд ли история появления данного заболевания и наши в этой связи изыскания будут вам интересны, — продолжал меж тем лектор. В большом зале дивизионного собрания, где присутствовали все офицеры, и лекарская служба, включая всех взводных санинструкторов было не протолкнуться. Помещение на такую кучу народу было явно не рассчитано, оно все же строилось как место встречи офицеров, а на дополнительную сотню нижних чинов никто место не закладывал, — то самое главное знать, что данную хворь вызывает плохая вода. Самый верный способ заболеть — пить сырую воду. Кроме того, заразу можно подхватить при касании больного человека, или совместном пользовании столовыми приборами и другой утварью, из чего вытекает, хе-хе, необходимость регулярно мыть руки с мылом!

Генерал-майор, окинул свои владения орлиным взглядом и убедился в том, что все причастные старательно конспектируют за лектором источаемую тем мудрость. Впрочем, ехидство тут в самом деле было не слишком уместно: в кой это веки высокое начальство спохватилось вовремя и предпочло решать проблему до того, как она встанет в полный рост, а не бороться с уже наступившими последствиями.

Сам Шванк получил генерал-майорские погоны вместе с назначением на должность командира 18 Тульской пехотной дивизии. Конечно, пришлось покидать любимую гвардию, уезжать из столицы в провинцию, однако понятно, что гвардейских частей куда меньше, чем желающих ими командовать, так что жаловаться тут было не на что. Получить чин генерала в сорок пять — вполне себе достойное хоть и совсем не рекордное из возможных достижений. Вон фельдмаршал Каменский 2-ой получил свой жезл в тридцать шесть лет, по итогам Отечественной войны, вот уж где достижение так достижение. Впрочем, для таких достижений нужно было родиться в немного другой семье, Сергею Карловичу же, выходцу из мелкопоместных нетитулованных остзейских дворян, и такая карьера виделась вполне успешной.

— Проявляется холера в виде жесточайшей диареи, кхм-кхм, — лектор запнулся окинул собравшихся поверх очков и уточнил формулировку, — если говорить по-простому, на человека нападает постоянный понос. Срачка в общем.

По помещению пронеслась волна смешков, как реакция на слова доктора. Тут посчитал нужным вмешаться сам командир дивизии.

— Не вижу ничего смешного, — шепотки тут же смолкли, в собрании вновь установилась «рабочая» тишина. За год нахождения в должности генерал заработал репутацию человека тяжелого, но справедливого, к телесным наказаниям относящимся крайне негативно, и без них способного наказать нарушителя по самой полной программе. Любимым наказанием генерал-майора был бег в полной выкладке. Три-пять-десть-двадцать верст в зависимости от тяжести проступка. Не даром сам Шванк двадцать лет в егерях «оттрубил», а на Кавказе суммарно провел года четыре, гоняясь за местными горцами. Он лично пару первых раз показал, что может без особых проблем пробежать вместе с командой штрафников десять верст и при этом нисколько не запыхаться. После этого случая командира стали уважать и немного побаиваться. Косячить, правда сильно меньше не стали. Ну это уж как водится.

— Хм… Спасибо, Сергей Карлович, — кивнул профессор и продолжил, — кроме того человек обильно потеет и всеми иными способами источает из себя жидкости. Тут самым