Рай. Пионэрэн! Зайд Бэрайд! - Владимир Буров

– Может быть, мне поехать в Там-Там? Молчановский предлагал мне.

– Когда?! – удивилась Мерилин. – Мы ходили с тобой вместе, просили по-человечески, а этот князь, который тогда еще не был князем, категорически отказал нам. Отказал мне! И кто?! Молчановский! Я знаю, что он до сих пор злится на меня за то, что я отказала ему сорок лет назад.

– Сколько?! – спросил Криатор. И хотел добавить: – Столько не живут, дорогая. – Ну, такую обычную шутку. Но не стал. У него вдруг мелькнула мысль, что этот Максим Максимыч не в курсе, сколько на самом деле лет его жене.

– Да, но тогда мы ходили вместе, – сказал Максим Максимыч и потупился.

– Ага, теперь понятно! – закричала Мерилин Монро. Потом заплакала: – Ты хотел убежать от меня. Хотел бросить меня, маленький ублюдок. Я задушу тебя своими руками. – Она рванула на груди тогу и бросилась в бассейн. Предварительно эта шикарная дама бросила ему в лицо: – Я утоплюсь. Ты свободен.

Криатор заказал всем шашлыков, чтобы как-то успокоить влюбленных. Он сказал, что отправить по каналу Молчановского уже никого нельзя.

– Это большая тайна, – он приложил палец к губам.

– А в чем тайна? – спросил сообразительный Макс. – Вы хотите, чтобы люди продолжали идти к Молчановскому? – Максим поправил очки, покрутил пальцем волосы у виска и продолжал с легкой улыбкой гения: – А вы их сами будете отправлять на урановые рудники. Я угадал?

Криатор поперхнулся мюнхенским пивом, чего с ним никогда не бывало, и сказал, прокашлявшись:

– Даже от вас, Максим, я не ожидал таких выводов. Хотя должен сказать, ума вам не занимать. Надеюсь, насчет урановых рудников вы пошутили?

– А куда вы их деваете?

– Куда я их деваю? – повторил Криатор. – Это, между прочим, хороший вопрос. – И добавил: – Вот этим вопросом я и хочу попросить вас заняться.

– Но мы хотели бы на другую планету, – сказала Мери. И добавила: – На какую-нибудь Пандору, может быть.

– Простите, – сказал Максим Максимыч, – моя жена… вы ее неправильно поняли. Она сказала: мы хотели бы отправлять туда, а сами мы лучше останемся здесь. Чисто бизнес, и никаких путешествий.

– Мой муж прав, у меня голова кружится на виражах.

– Именно такой совершенно безопасный бизнес я и хотел вам предложить, – сказал Криатор. – Эти люди, которых Молчановский продолжает отправлять в Там-Там, на самом деле находятся на необитаемом острове.

– И они не понимают, что их обманули? – спросила Мери.

– В бизнесе это обычное дело, – сказал ее муж. – Меня другое интересует: – Что с ними собирались делать дальше? Ну, если не будут отправлять на урановые рудники, то возникает логичный вопрос: куда тогда? – подробно прояснил свою мысль Макс.

– Вот до вашего прихода это было неизвестно, – сказал Криатор.

Криатор рассказал, что за несколько минут до их прихода ему позвонил Эйно, именно Эйно, а не Нано и сказал, что Мамочка Приехала. Это означало, что Эйно смог все-таки найти в бесконечном космосе какой-то канал, по которому можно отправлять живые материальные объекты. Криатор при личной встрече с Эйно договорился с компьютерщиком, чтобы тот лично доложил ему, если найдет такой канал. Считалось, что существование таких каналов – миф.

– Миф? а Там-Там?

– Там-Там не земной канал. Он Загнут сюда из другого мира.

– А теперь открыли земной?! – Мери даже подпрыгнула на мраморном канапе, покрытом зеленым ковриком.

– Мы будем первооткрывателями, – добавила Мери.

– Необходимо подписать документы, – сказал практичный Макс.

– Да, обязательно, – сказал Криатор. И добавил: – Не забудьте, я в доле.

– А как вас оформить? – спросил проницательный Макс.

– Действительно, – сказала Мери, – вы не можете светиться. Надо как-то вас зашифровать.

– Оформите меня, как вашего сына, – сказал Криатор. – Потом напишете мне дарственную на тридцать три процента акций. Вот и все.

– Гениально, – сказал Максим Максимович.

– Мы назовем его Ветром, – сказала Мери. И добавила: – У меня была такая мысль. Сама не знаю, почему.

– Тогда уж лучше Ветром богов, – сказал Максим Максимыч.

– Это сложно, – сказал Криатор. – Впрочем, для домашнего обихода я могу быть просто Ветром. Ну, а для всех, если это понадобится. Ветром богов. Конечно, одним словом было бы лучше. Но уж раз вы меня так назвали, то пере называть не стоит. Одна девочка, которую назвали Анной, захотела, чтобы ее называли Лизой. Но как мы ни пробовали называть ее даже Анна-Лиза – ничего не вышло. Так и осталась просто Анна. Пусть и я буду просто Ветер богов. Разумеется, если бизнес пойдет, и мне будет, что наследовать.

Далее рассказывается, что Мерилин Монро и Макс прибыли в Новый Принстон и поругались из-за каких-то пустяков. Она что-то сказала, он ответил:

– Не сегодня. – Она сказала:

– Это грубость. – Он взял сачок и пошел косить траву, в поисках мелких насекомых. Ну, чтобы потом рассмотреть их хорошенько под микроскопом. Кажется, они и разругались из-за этого. Мери любила бабочек. Она их сушила на булавках и рисовала. А этот парень Макс сказал ей, чтобы польстить:

– Ты как Винсент Ван Гог. – И добавил: – В психбольнице.

Она естественно обиделась.

– При чем тут психбольница? Я не понимаю.

Он начал доказывать, что не имел ее в виду, а просто Ван Гог тогда находился в психбольнице.

– Ты считаешь, что он лежал в психушке, а по ночам ловил бабочек Мертвая голова в саду? Я правильно тебя поняла?

– Да. В общих чертах так и было.

– А ты в курсе, что там не летали по ночам Мертвые головы?

– Ну, кажется, это были Бражники.

– Бражники? – Мери подумала и продолжала: – Тогда почему ты сказал, что это были Мертвые головы? Признайся, ты хотел напугать меня?

– Нет, что ты! Просто так написано на картине Ван Гога: Мертвая голова.

– А ты знаешь, что написано на заборе?

– На заборе написано Корова.

– Корова? Прекрасно! Корова. Но, если ты прав, забор должен бы стать Коровой. А он не стал. – Мери высунулась в окно и закричала: Корова-а! – Забор, естественно остался стоять на месте. – Убедился?

– В чем? В том, что при крике: Корова! забор должен превратиться в Корову и идти к тебе?

– Так написано в Библии.

Бог говорит человеку:

– Скажи: Корова!

Тот:

– Корова-а!

– И Корова стала Коровой?

– Да. Так написано.

– Я вообще не понимаю, о чем мы говорим, – сказала Мерилин Монро. И добавила: – Ты хочешь сказать, что Ван Гог не по ошибке назвал Бражника Мертвой головой и, таким образом, превратил Бражника в Мертвую голову? Я правильно тебя поняла? И это не писк комара, напившегося портвейна вместо чистой крови вместе с Пелевиным, не блеяние козы, переделанной для доения детского молока, и это, в конце концов, не бред сивой кобылы?

– Да, – ответил Макс. – Это генетика. Дарвин сказал, что в истории существовало изменение видов.

– А Ван Гог – это изменение видов изобразил на своей картине.

– Я так думаю. Я имею право думать… – Но Мери на дала ему договорить. Со словами:

– Сам ты бык, – дама бросила в него чайник из сервиза, подаренного им на прощанье Криатором.

Эйно ничего этого не слышал. Он сидел, как обычно, за ноутбуком на втором этаже дома, где готовили ланч Макс и Мери. Он вскрикнул, как будто увидел самого Стивена Кинга. На экране мелькнул черный хвост кометы и время три четырнадцать. Он снял наушники и быстро спустился вниз.

– Через три минуты четырнадцать секунд можно кого-нибудь запустить, – быстро сказал он и налил себе стакан мангового сока, смешанного с красным перцем, необходимым для выработки эндорфина – гормона счастья.

– Чему вы так радуетесь? – спросила Мери, появляясь из откуда-то в фиолетовом халате.

– Послушайте, – заторопился Эйно. – Есть шанс улететь отсюда. Честно. Через три минуты можно будет сделать запуск. – Он выпил весь стакан перечного сока и добавил: – Ну?

– Я одна, – сказала Мерилин Монро таким тоном, как будто хотела именно сегодня изменить своему мужу. Ну, с кем угодно практически.

Эйно было не до этого. Он прыгал и приседал около дамы, рассказывая об этой уникальной возможности.

– Почему эта возможность такая уникальная? – протяжно спросила Мери. – Вы ведь имеете свой канал.

– Иметь это принцип. Понимаете?

– Нет, конечно.

– Реальная возможность появилась впервые.

– В принципе?

– Да, это значит, такая возможность может больше не появиться никогда. Теперь понимаете. Это как Вифлеемская Звезда. Один раз была, и больше ее никто не видел.

– В принципе, я бы улетела, конечно, отсюда, – она помедлила и выглянула в окно. Никого не было. – Но… а куда лететь, вы знаете?

– Пока нет. Скорее всего, через три четырнадцать будет ответ. Но на размышление останется всего несколько секунд. Думаю, будет два варианта.