Рай. Пионэрэн! Зайд Бэрайд! - Владимир Буров

– Ты уверен? Почему ты так решил? – спросил Сид.

– А вон видишь, саранчи тащат Троянского Коня. Это ему.

– Надо отбить, – сказал Сид. И добавил: – Этот танк нас раздавит.

Мы все равно не сможем управлять этим Трояном. Они все сделаны по отпечаткам пальцев.

– Тогда надо отрубить руки этому Упу.

– Тогда надо вырвать и глаза, – сказал Абель, – потому что при идентификации использовалась и радужная оболочка глаз.

– Что тогда делать? – спросил Сид.

– Надо попросить и нам помощь.

– А что, им можно, а нам нельзя? Давай попросим.

Но их Билл ответил, что больше помощь не дают. Всё, говорят, время истекло. Больше помощь не посылается.

– Как в магазине, – возмутился Абель. И добавил: – Еще три минуты, а они уже закрылись. Передай, что в век современной электроники так делать нельзя.

Глава восьмая

Криатор решает вопрос о присуждении заслуженным и народным артистам званий Князь – Княгиня, Граф – Графиня. Возражения Мэрилин Монро и Максим Максимыча. Непонятно, собственно, чего они хотят. Наконец, выясняется, что народные артисты, став Графиней и Графом, не хотят сами лететь на Там-Там, а хотят, как Молчановский, посылать туда людей. Криатор дает им точку. Это деревня, где живет девочка Анна, и где, по слухам живут два инопланетянина. Оттуда возможен запуск на Там-Там. Эйно находит его. Далее, не совсем понятно:

– Толи Мери и Макс все-таки решили улететь на Там-Там, толи они были не в курсе, что Туда надо обязательно улететь, чтобы иметь свой бизнес по запуску людей на другие планеты и в другие временные континуумы.

На Земле тогда произошли существенные изменения. Максиму Максимовичу и Мерилин Монро надоело заниматься шоу бизнесом в отдельно взятой стране, делать там одеколон для мужчин, духи для дам, сумочки, перчатки, ботинки. Будучи приглашенными на одну высокопоставленную дачу, они зажали там Криатора. Так и так, больше жить не можем без Там-Тама.

– Я не могу, – сказал Криатор. – Это епархия князя Молчановского.

– К-к-к, – только и могла сказать Мерилин Монро.

– К-к-к, – только и смог вымолвить Максим Максимыч.

– Я вас понимаю, – сказал Криатор. И добавил: – И знаете почему? – Не дожидаясь ответа онемевших великих артистов и не совсем удачливых купцов, Криатор разъяснил свою позицию: – Только вчера было принято решение продавать звания и титулы. Ну вы сами понимаете, для казны это полезно. – Он сделал глоток лагерного пива и оторвал голову сочному раку. Их ловили здесь же, в бане. Ну и варили по мере надобности. Здесь надо заметить, что все интимные, то есть самые важные приемы Криатор проводил в бане. Даже здесь, на даче. Максим Максимович и Мери были естественно в купальниках. Но как теперь принято, на римский манер: голое тело плюс бело-розовая тога.

Криатор разъяснил, что он и сам пока что не имеет никакого титула. Ставки на титулы, естественно, очень высоки, а денег практически нет.

– Вы не поверите, всё уходит.

Замечание на полях рукописи:

– Про народных артистов, пока оставить в резерве. Через чур фантасмагорично. Этот фрагмент можно использовать, как сон. – И приписка:

– Хотя это не значит, что этого не было на самом деле. Просто ведь никто не поверит.

Он добавил, что принято решение, трудное решение, существенно снижать

– Да это же какая будет коррупция! – Мери даже упала на спину, удавшись головой о чуть смягченный ковром мраморный мол.

Максим Максимыч проделал тоже самое. Они даже не поняли, что только что сказал Криатор. Артисты! Какие тут могут быть артисты, когда обычных настоящих полковников ходят табуны?

– Будет невероятная коррупция, – быстро поднялся и быстро проговорил Макс.

– Я не могу себе даже представить, что теперь будет, – сказала Мерилин Монро. И добавила: – Уж лучше бы продавали за деньги.

– Тогда бы хоть деньги были, – сказал Макс.

– Не у всех великих артистов есть деньги, – сказал Криатор и оторвал голову еще одному сочному раку. У него кончилось пиво, и высокий рыжий парень поставил перед ним большую кружку холодного со стоячей пеной мюнхенского. Криатор практически с детства пил только немецкое пиво. Некоторые даже думали, что у Криатора есть тайные немецкие корни.

– Может быть, он даже случайно оставшийся когда-то давно в живых Романов? – спрашивали некоторые тайком. Все эти разговоры о бывших князьях и графах и привели, в конце концов, к тому, что решили всех уровнять. И нынешних настоящих полковников и бывших будто бы графов и князей. Которых развелось, честно говоря, слишком много. Вопрос действительно назрел.

Но были и противники. Вечно недовольная команда Зю, орала во время принятия решения, что всё принадлежит народу.

– Какие, на – слово на букву х – еще князья и графы?! – прямо так и сказал Зю в прениях. – Отдайте награбленные сокровища народу.

Криатор был в бешенстве. Ему надоело слушать всю эту демагогию, как он сказал. Он крикнул:

– Да запишите, наконец, что мы это и есть народ! – Компьютер, сложнейший компьютер, созданный одним из Биллов Гейтсов, когда тот был еще здесь на Земле, записал.

– Вот артист! – крикнул в отчаянии Зю, понимая, что ничего не добьется своими выпадами. Хотел просто напоследок позлить Криатора.

– Прошу записать и это, – медленно проговорил Криатор. И добавил: – Я этого Артиста просто так не оставлю.

Потом, когда надо было принимать окончательное решение на третьем уже чтении, и всем выдали распечатки Нового Закона, многих пришлось сразу же везти в реанимацию.

– Присваивать звания, именуемые ранее титулами, народным артистам. – Такую распечатку выдал биллгейтсовский компьютер. А уже ничего нельзя было сделать. Только добавить фразу о заслуженных людях. А это в логичном контексте могло звучать только, как заслуженный артист. Некоторые кричали:

– Коррупция! Коррупция! И еще раз Коррупция! – Но не принять слов Заслуженный Артист было никак нельзя. Ибо стало очевидно, что слова Народный на всех не хватит.

Господи, что тут началось! До двенадцати ночи можно было еще подать заявление в какой-нибудь театр, чтобы записаться в артисты. Может быть, удастся дать взятку, которую тут же стали называть княжеской или графской податью, и запишут, как народного или заслуженного. Другие стали спешно искать родственников среди артистов. Заказывали древа народной и заслуженной жизни. И это в пять вечера, то есть всего за шесть часов до вступления решения О Народных и Заслуженных Артистах» в силу.

Многие толком не понимали, о чем идет речь, и называли себя вечными стахановцами. Другие вечными жидами, третьи бомжами. Действительно, а чему тут удивляться, ведь это всё наш многострадальный, живущий надеждой народ. Многие лежали с приступами. Зю, например, отвезли в психоневрологическое отделение, потому что несмотря на большие связи, тайную разведку во многих ветвях власти, на деньги, собранные в течении нескольких часов с коррумпированных вассалов, получил к двенадцати часам только звание заслуженного артиста. И принял имя Собинов. Он вроде начал возмущаться, что не народный.

– Тогда не было званий. Хорошо, что еще дали такого, – сказала Даша Судакова, которая стояла за Зю в очереди за званием. Себе она добыла звание вечной стахановки. Которое, впрочем, ничего не давало, кроме орденов и медалей, разумеется. Своей подруге Глаше Рыбаковой она не достала ничего. Как ни просила.

– Времени, сказали, сегодня нет на всех мудаковых.

– Так и сказали?

– Представляешь, так и говорят. Ни стыда, и ни совести.

Еще один деятель анти-реакционного движения по прозвищу Же сел на неопределенное время в тюрьму, потому что загрыз в очереди за званием троих человек. Двенадцать ранил.

– Мы имеем право на бесплатную лицензию, – сказала Мерилин Монро.

– Да нет никаких лицензий, – сказал Криатор.

– Неужели ничего нельзя сделать? – спросил Максим Максимович.

– С князем-то? Я вам говорил, что я сам не князь еще? —

И не дождавшись ответа, продолжил: – Если я возьму себе титул совсем без денег, заподозрят в коррупции.

– Мы могли бы заработать денег и себе и вам, – сказала Мери.

– Так сказать, всем по титулу, – поддержал подругу Макс.

– Есть одна мысль, – сказал Криатор. – Вы должны найти способ, как-то заинтересовать Молчановского.

– Мысль хорошая, – сказал Макс. И добавил: – Только как? Может быть…

– Что? Ты придумал, любимый, – сказала Мери. И добавила, обращаясь к Криатору: – Он всегда что-то придумывает. Такой умный, такой умный, – Мерилин погладила своего молодого мужа по головке, как котика с бантиком. Кстати, Макс всегда ходил в бабочке. Такой красивый парень.

– Может быть, мне поехать в Там-Там? Молчановский предлагал мне.