Внедрение - Евгений Анатольевич Аверин

засобирался.

На улице, я так и знала, вдали прохаживался Миша. Олег сел в машину, помахал на прощание. Колеса брызнули снегом на горке. Стало тихо. Под шагами заскрипел снег.

— Это твой друг что ли? — Миша смотрел исподлобья.

— Знакомый. Наш с мамой. Из города. Заехал, завез кое-чего, да забрал кое-что.

— А чего это он с тобой так, как родственник.

— Сложилось так. Он меня лет на десять старше, только не хочет дядей называться.

— Ладно. Пошли погуляем?

— Сейчас не пойду.

— Понятно. Давай тогда, пока, — он повернулся и зашагал, пиная снежные комки вдоль дороги.

Неудобно получилось. Хотя, почему мне должно быть неудобно? Я никому ничего плохого не говорила и не делала. Тогда зачем оправдываться? Как все сложно в этой взрослой жизни. Лучше я пока побуду маленькой.

Глава 8

Зима кончилась. Четверть удалось закрыть без троек. В классе меня отметили, что «несмотря на перенесенную болезнь» смогла, осилила и догнала. С Мишей здороваемся в школе и, если пересекаемся, на тренировках. Олег приезжал за грибом. Дед Егор сам нашел и набрал еще несколько пакетов. Дядя Вася принес их мне с наказом непременно зайти в гости, когда учебы не будет. Пришлось пообещать. Начались каникулы. Конец марта. Кругом лежит снег. Еще бывают морозцы, но уже чувствуется весна. По телевизору показывают «Гостью из будущего». Я тоже смотрю. Наивный и добрый фильм, талантливо дарящий надежду на прекрасное далеко. И Катя сегодня со мной. После фильма мы пьем чай. Зашла бабуля. Скучно ей. Я угощаю земляничным вареньем. А баба Лида напекла плюшек. В кулинарии можно купить готовое тесто, и пеки, что хочешь. Говорят, хорошо делают.

— Что хоть смотрите, деточки? — заводит бабуля разговор.

— Какдевочка из будущего в наше время попала, — Катины глазки загораются, — очень интересно.

— Фантастика, — киваю, — во всех смыслах.

— И как там, в будущем, что говорит?

— Пока еще непонятно, но вроде хорошо, — Катя не уверена. — Там все свободные и образованные. Козел разговаривает. Животных изучают. Все в науке.

— Козлы, да, они такие. Любят поговорить. — Смеется баба Лида. — А у нас как этой девочке?

— Вроде хорошо. Приспособилась. Но только это сказка, — Катя загрустила.

— Ты чего, — пытаюсь ее утешить, — конечно, сказка. Детский фильм.

— Я не про это. Там школьники нашего времени. Школа. И вообще все. А помните «Приключения Электроника»? Там еще больше сказка. Для нас, а для Москвы реальность. Видно же что у них примерно так и есть. И дети раскрепощенные. И артистов для детских фильмов по московским школам в первую очередь набирают. В магазинах, говорят, все есть.

— Хм. Это же Москва. — Бабуля немного теряется.

— А я еще в Белоруссии была. С мамой, — Катя чуть улыбнулась, вспоминая. — У родственников. В Москве только проездом были, а вот в Гомеле неделю жили. Так тоже все есть. Молочные продукты, какие хочешь, сыр несколько сортов, колбаса, правда не везде, но есть.

— Дядя Вася ругался, что когда в Москву за едой ездили, там колбасу продают нашу, ярославского мясокомбината. А москвичи ругаются, мол, понаехали тут, раскупают все — поддерживаю я подругу.

— Я не про еду, — Катя наклонила голову, — мне и так хорошо. Мы пьем чай с вкусными плюшками и душистым вареньем. Я с Машей и с вами. Тепло и уютно. Я про другое. Почему все живут по-разному? В разных областях и республиках? Вроде бы одно и то же должно быть. От нас до Москвы двести пятьдесят километров, но там все лучшее, спецшколы для московских детей. В престижные ВУЗы с московской пропиской. Это в справочнике для поступающих так написано, в сносках. Я про институт стран Азии и Африки смотрела, который при МГИМО. Ладно, это столица. Но в Белоруссии намного лучше в магазинах. И в Прибалтике. Совсем Европа. А у нас белого хлеба не бывает. И почему мы должны жить здесь? Вот самый главный для меня вопрос. За границу не пускают, ладно. Но есть же интересные места: Латвия со взморьем, Крым.

— Даже больше скажу, — согласилась бабуля, — зарплаты тоже разные. Врач наш рассказывал, как на практике был во время учебы в Казахстане. Так ему, хоть и практиканту, главный врач конвертик дал. А там двести рублей. Так, говорит, положено. Это при стипендии в сорок. А кто в Киргизии специалисты были, приезжали тут к родственникам, так не нарадуются. И в магазинах все есть, и вещи, и мебель, и зарплаты больше наших в разы. А в Грузии, говорят, вообще советской власти нет. Так что, да. Все живут разно.

— Спросишь, почему никто не уедет? — смотрю на Катю. — Так никто не ответит. Ведь и правда, работа есть и на юге, где море и фрукты. И в Белоруссии. Но что-то их привело сюда. Вот, дядя Вася наш, к примеру.

— Ну, Василий может и уедет, — вставляет бабуля, — он сейчас вон какой молодец. Его коллектив на районе первое место занял, а на области второе. Ты ему подсказала про народные песни?

— Это про стилизацию под народные? Так еще Некрасов эту тему эксплуатировал. Уедет, значит, надо.

— Я так думаю, деточки, это как в школе есть разные классы. Есть для слабоумных по легкой программе, есть для средненьких, а есть для способных, где программа сильнее, спрос жестче. И обучение в разных направлениях. Если в мастерскую к трудовику зайти, то там одни железяки, стружки, опилки, все стучит, трещит. Но без этого кабинета деталь или табурет не сделать. Или в спортзале. Пришел — надо бегать и прыгать, зато силы или ловкости прибавишь. А в математическом классе, как ни старайся, так не получится, да и бегать там негде. Так же и место, где оказался. Надо только понять, зачем ты здесь появился. Как народ говорит, где родился, там и пригодился. Потребуется быть в другом месте, уедете.

— А я во Францию уеду, — заявила Катя, — еще не знаю, как и когда, но уеду. Папа писал, что туда работать поедет.

— Сейчас не пишет? — тихонько спрашиваю я.

— Нет, давно уже ничего нет.

— Ну, и уедешь. — Бабуля продолжает, — сама поймешь, если надо будет. Только это не должно стать целью. А то некоторые прямо бредят — уехать во что бы не стало! Вон, евреи. Поехали было, так жалеют многие. А один был тут дачник, Аркадий, он не поехал. Спрашиваю, ты чего остался? Родственники, коллеги укатили. Так, говорит, письма пишут — кто они там? Там своих хватает. Здесь он был ученый, профессор, знаменитость, а там, в лучшем случае на вторых ролях. Здесь