Счастье из другого мира (СИ) - Лин Айлин

- Письмо от родных ещё не пришло?

- Пока нет, но обязательно придёт. Папе восстанавливаться два месяца?

- Да, при строгом соблюдении рекомендаций врача, - кивнул эл Пикерстон.

Я распахнула входную дверь и пригласила гостя пройти внутрь.

- Пойдёмте в библиотеку, эл Томас, - предложила я ему, - думаю, там вполне будет удобно провести осмотр.

- Да, как скажете, эль Глория, - кивнул мужчина, следуя за мной.

Пересадив птичку на стол, вопросительно посмотрела на доктора.

- Присядьте на стул, Эль Глория, - попросил он, - закройте глаза, расслабьтесь и ни о чём не думайте.

- Хорошо, - кивнула я, устраиваясь на скрипучем стуле.

Прикрыв веки, постаралась расслабиться. Целитель прижал пальцы к моим вискам и я почувствовала лёгкое покалывание, оно было едва ощутимым и совершенно не причиняло мне боли.

Так я просидела минут пять, и даже вроде чуть задремала.

- Эль Глория, - раздался голос доктора, - у меня для вас есть хорошие новости. Ваши каналы очень хорошо заживают. Повторюсь, что через них вам магию больше не провести, - печально добавил он, - но! – мужчина вскинул указательный палец вверх, обозначая значимость последующих слов: - У вас действительно остались целыми тонкие, с волосок, тенны, и пусть их единицы, но они есть и могут выполнять свою функцию проводников магической энергии. После того, как ваш организм полностью восстановится, попробуйте пропускать ману через них, по капле, совсем понемногу, таким образом, возможно, получится стать… - врач замялся, но смело договорил: - симпатичнее… и в целом хотя бы чуть-чуть магичить.

- Спасибо, эл Томас, - выдохнула я, - хоть какая-то надежда.

А уж если я смогу магичить, то объём не так важен, главное ведь что? Что я смогу творить волшебство!

Глава 21

- Как я и обещала, - обратилась я к элу Томасу после проведенного осмотра, - все эти фолианты, - окинула глазами стоящие на стеллажах хоть и весьма старинные, но хорошо сохранившиеся книги, - теперь в вашем распоряжении. Выбирайте любой приглянувшийся том.

Зрачки доктора расширились от предвкушения, а лицо засияло от радости. Как же всё-таки мало нужно некоторым людям для счастья! Но доктор был не просто человеком – ещё долго я буду благодарить его за спасение отца и моё пусть и медленное, но всё же восстановление.

- Не могу отказать себе в таком удовольствии, - внимательным взглядом из-под очков осмотрел экземпляры, кончиками пальцев едва касаясь старинных переплётов. Сколько уважения и трепета чувствовалось в его движениях!

- Пожалуй, остановлюсь на этой, - аккуратно потянув увесистый томик за корешок, вытащил книгу в темно-красном, словно бархатном, одеянии с полки и медленно, будто держа в руках хрупкое сокровище, открыл ее.

- У вашего отца отменный вкус, - заметил он, всё больше погружаясь в беглое чтение, - Большое счастье, что библиотека осталась в целости и сохранности.

Не могла не согласиться. Кажется, это часть дома – единственное, что Валерия не смогла прибрать к своим алчным до денег ручкам.

В какой-то момент мне пришлось одернуть себя от этих мыслей. Сложно было окончательно поверить в смерть мачехи, и какая-то часть меня, весьма совестливая (скорее, душа Марии Ивановны) испытывала некую неловкость при плохих воспоминаниях об этой женщине. С другой стороны, своим появлением она принесла слишком много бед и страданий в этот дом. Констатация фактов и ничего лишнего. В конце концов, делов она наворотила немало, и даже после весьма трагической кончины эта история, чувствую, только набирает обороты.

С легкой улыбкой кивнула доктору:

- Библиотека моего отца всегда в вашем распоряжении. Думаю, давно здесь не было таких преданных и жадных до чтения посетителей.

- Вы так любезны! - лучезарная улыбка эл Пикерстона могла заменить полуденное солнце, - Обещаю бережно относиться к каждому тому, - с этими словами он еще раз осмотрел книгу и подытожил: - Ценнейший экземпляр! Спасибо, эль Глория, я возьму на пару дней этот фолиант?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Я просто кивнула, и доктор тут же убрал книгу в свой кожаный саквояж, я проводила его до входной двери и мы тепло попрощались.

- И пожалуйста, эль Глория, - голос мужчины стал чуть тише и более серьезным, - Берегите себя. Не забывайте о моих рекомендациях и ни в коем случае не геройствуйте.

«Неужели он не только магичит, но и умеет читать мысли?»

- Поберегите ваши тенны, - продолжил он, глядя на моё слегка недоуменное лицо, - они хорошо заживают, так дайте им время заткнуться полностью.

С этими словами фигура доктора нырнула в открытую дверь.

Как только гость покинул порог дома, с грустью огляделась по сторонам.

- Бедный особняк, - медленно бродя по опустевшим во всех смыслах коридорам, думала я, - от былого величия осталось лишь воспоминание.

Хотя не только оно. Было в этом что-то ещё, едва уловимое, но определенно присутствующее, что можно было почувствовать лишь магканалами, хотя и моих уцелевших теннов было вполне достаточно.

Проводя руками по голым стенам, я ощущала остатки отцовской магии. Она была везде – в каждом кирпичике, в дверях (не зря же артфекаты были завязаны на эл Патрика). Словно душа дома, магические потоки проходили тонкими струйками по каждому сантиметру пола, потолка, переходя все выше или же вовсе спускаясь к самому фундаменту.

Да, спасибо Валерии и ее сыночку, что запустили поместье до плачевного состояния. Но лишь малая часть людей, вроде меня, доктора эл Пикерстона или других магов, могли понять, что дом завязан на дух его владельца и в точности передает его состояние.

Остановившись возле стены, приложила две руки к холодному камню и внимательно прислушалась к ощущениям. Нет, я не магичила, а лишь пропускала через себя «дух дома», который, словно в некоем симбиозе и единении, передавал состояние моего отца.

Дом болел. Также, как и эл Патрик.

- Это временно, - обратилась я в пустоту, - все обязательно наладится. Я обещаю.

На удивление, есть совершенно не хотелось. Несмотря на это, заскочила на кухню, наспех состряпала себе бутерброд (дожевывая последний кусочек, обещала приготовить что-то куда съестное и более сытное), а после, почувствовав лёгкое насыщение (вполне достаточное), направилась в отцовскую мастерскую. Часы сами себя не починят, да и деньги сейчас очень и очень нужны.

Напольное монструозное творение отца величественно переливалось в солнечных бликах, которые словно скользили по гладкому корпусу из красного дерева. Тяжелый золотой маятник оставался неподвижен. Но это пока.

Для себя решила – не выйду отсюда ровно до тех пор, пока не починю эти часы. Глории это не под силу, а вот Мария Ивановна – та еще мастерица на все руки. А отсутствие жильцов в доме (не считая лейтенанта, но вряд ли она меня побеспокоит сейчас) даже к лучшему – раз уж Катерина однажды сильно удивилась тому, как ловко я сняла старинную ручку с отцовской двери, то представляю, сколько ненужных вопросов возникло бы сейчас.

Хотя спуститься всё-таки было нужно – для того чтобы забрать необходимые инструменты, которые я принесла из цеха (мастер Пит быстро собрал для меня всё необходимые), а также забрать Пёрышко – неизвестно, как долго я провошкаюсь с ремонтом, а оставлять птаху, да еще и такую редкую и ценную, одну, попросту боялась – наверняка бывшие хозяева уже заметили пропажу мэжика.

- Будешь наблюдать за процессом, - легонько погладила пташку по головке, расположив её на подоконнике прямо напротив в лучах солнца. Моя новая подружка зажмурилась от удовольствия.

- Ипп-и!

- Ну, вот и договорились, - не переставала удивляться милоте этого маленького и такого беззащитного существа.

Нацепив очки с одним окуляром с многократным приближением (ремонт часов – ювелирная работа, а винтики в механизмах бывают уж совсем крошечными), принялась за работу.

И пусть мне казалось, что я докопалась до истинной причины поломки, с начинкой этого гиганта пришлось изрядно повозиться. Часовщик-реставратор из меня вышел бы то, что надо.