Содружество кольца - Джон Толкин

— Исчезать ни в коем случае нельзя! — сказал Гэндальф. — Этот номер не пройдет! Я сказал «поскорее», но не «сию минуту». Если ты придумаешь, как убраться из Хоббитшира, чтобы не все сразу узнали, можно немножко и задержаться. Только не задерживайся слишком надолго.

— А что если осенью, после Нашего Дня Рождения? — сказал Фродо. — Я, кажется, смогу к этому времени подготовиться.

Сказать правду, когда дошло до дела, выходить из дому ему совсем расхотелось. Торба стала казаться уютной, как никогда, и он не смог отказать себе в удовольствии полностью насладиться последним летом в Хоббитшире. Он знал, что когда придет осень, ему легче будет решиться, ибо осенью к мысли о путешествии относишься терпимее. Про себя он уже решил уйти в день своего пятидесятилетия, Бильбо же исполнится 128 лет. Этот день ему казался самым подходящим, чтобы последовать за стариком. Мысль о том, что он именно следует за Бильбо, была теперь главной и помогала легче относиться к предстоящему пути. Он старался не вспоминать о Кольце и о том, куда оно может его привести. Но с Гэндальфом он своими мыслями не делился. О чем маг догадывался, о чем нет — сказать было трудно.

Гэндальф посмотрел на Фродо и улыбнулся.

— Очень хорошо, — сказал он. — Можно и так — только не позже. Я уже волнуюсь. Тем временем будь предельно осторожен, никому никаких намеков на то, куда пойдешь! И последи, чтобы Сэм Гэмджи не болтал. Если проговорится, я его в самом деле в жабу превращу!

— Что касается того, куда я пойду, — сказал Фродо, — проболтаться трудно, я ведь сам еще не решил, куда.

— Не мели вздор! — сказал Гэндальф. — Я предупреждаю тебя не о том, чтобы ты не оставлял адреса на почте! Ты покидаешь Хоббитшир — вот об этом знать никому не надо, пока не уйдешь подальше. На запад или на восток, — естественно, надо скрыть от всех Направление.

— Меня так расстроила мысль о прощании с Торбой, что я еще не думал о направлении, — сказал Фродо. — Куда мне идти? Что я должен буду сделать? Бильбо ходил за сокровищем, нашел и вернулся; а мне, значит, надо его потерять и не возвращаться, как я вижу.

— Ты пока не очень далеко видишь, — сказал Гэндальф. — Да и я тоже. Может быть, найти Роковые Расселины суждено тебе, а может быть, кому-нибудь другому: я этого не знаю. И ты пока не готов идти до конца.

— Конечно, не готов! — сказал Фродо. — Но пока еще «пока», куда мне идти?

— Навстречу опасности. Только осторожно, на рожон не лезь, — ответил маг. — Если хочешь послушаться моего совета, ступай в Райвендел. Дорога туда не так опасна, хотя может оказаться труднее, чем была до сих пор, а в конце года еще хуже будет.

— В Райвендел! — повторил Фродо. — Отлично. Пойду на восток и в Райвендел. Возьму Сэма к эльфам, он в восторге будет.

Фродо говорил почти шутливо, но в сердце у него вдруг проснулось настоящее желание увидеть Дом Элронда-полуэльфа и вдохнуть воздух таинственной долины, где тогда еще мирно жили потомки Дивного Народа.

Однажды летним вечером до «Укромного Уголка» и «Зеленого Дракона» дошла потрясающая новость. Великанов и прочие чудеса на границах Хоббитшира затмило более важное событие: господин Фродо продает Торбу, даже уже продал — Сумкин-Торбинсам!

— За кругленькую сумму, — произносили одни.

— За бесценок, — говорили другие. — Это больше похоже на правду, когда покупает Лобелия (Отто умер несколько лет назад, разочаровавшись в жизни в зрелом возрасте ста двух лет от роду).

О том, почему господин Торбинс продает свою прекрасную нору, спорили еще больше, чем о цене. Некоторые, ссылаясь на намеки самого господина Торбинса, говорили, что у него деньги кончаются: он-де собирается уехать из Хоббиттауна в Бакленд и тихо жить на капитал, вырученный от продажи, среди родичей Брендибаков.

— Подальше от Сумкин-Торбинсов, — добавляли они.

Но вера в неистощимые богатства Торбинсов из Торбы-на-Круче была настолько крепка, что поверить в эту версию хоббитам было очень трудно, гораздо труднее, чем в любые другие домыслы или бессмыслицы, на которое было способно их воображение. Большинство предполагало мрачную тайну — нераскрытый заговор с участием Гэндальфа. Держался он незаметно и днем не выходил, но всем было известно, что он «скрывается в Торбе». Как в злодейские планы мага вписывался переезд, было непонятно, но факт был налицо: Фродо Торбинс возвращался в Бакленд.

— Да, осенью и перееду, — сказал он сам. — Мерри Брендибак подыщет там для меня уютную норку или может быть, домик.

На самом деле с помощью Мерри он уже подыскал и купил маленький домик в Кричьей Балке за Бакбургом. Всем, кроме Сэма, он сообщил, что переезжает туда навсегда. Эту мысль ему подсказал выбор пути: раз он пойдет на восток, значит, лучше уходить из Бакленда, который лежит у восточных границ Хоббитшира, тем более, что там прошло его детство, и история возвращения прозвучит правдоподобно.

Гэндальф прожил в Хоббитшире больше двух месяцев. Но вдруг однажды вечером в конце июня, вскоре после того, как план Фродо был окончательно составлен, маг заявил, что на следующее утро уходит.

— Надеюсь, что ненадолго, — сказал он. — Но мне надо собрать кое-какие новости с южных границ. Я и так дольше бездействовал, чем полагалось.

Произнес он это все небрежно, но Фродо показалось, что он чем-то обеспокоен.

— Что-нибудь случилось? — спросил Хоббит.

— Ничего особенного. Просто появились новости, в которых надо разобраться. Если обнаружу, что тебе надо уходить немедленно, я тотчас же вернусь или пришлю тебе словцо. Пока действуй по плану, но будь осторожен, как никогда, особенно с Кольцом. Настаивал и настаиваю: не надевай его!

Ушел Гэндальф на рассвете и на прощанье сказал:

— Я могу вернуться когда угодно, но самое позднее — в твой день рождения: думаю, моя помощь тебе понадобится в дороге.

Сначала Фродо сильно расстроился и стал думать о новостях, услышанных Гэндальфом; постепенно беспокойство улеглось, а погода была чудесная, так что он ненадолго забыл свои тревоги. В Хоббитшире давно не было такого прекрасного лета и такой щедрой осени: ветви деревьев тяжелели от яблок, соты переполнялись медом, высокие хлеба наливались полным колосом.

Когда Фродо снова забеспокоился о Гэндальфе, наступила осень. Полсентября прошло, а от него никаких вестей.

Подходил День Рождения, за ним переезд, а Гэндальфа все не было, и писем он не слал. В Торбе началась хлопоты. Приехали помогать упаковываться приятели Фродо: Фредегар Болджер, Фолко Боффин и, разумеется, ближайшие друзья Пипин Тук и Мерри Брендибак. Общими усилиями они всю Торбу перевернули вверх дном.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});