Похищение - Михаил Соколов

Сверху на входной двери на нас уставился объектив телекамеры.

- Прошу вас, - Александр открыл передо мной двери и зашел вслед за мной.

В холле абсолютно ничего не изменилось. Прошло всего пару дней, как я впервые попал в этот дом, но мне уже казалось, прошли месяцы.

- А где ещё одна телекамера? - спросил я, будто меня это очень интересовало.

- Вон там, - указал Адександр в противоположный от камина угол. Видите, панно на стене. Прямо в панно. Хотите посмотреть как действует. Пойдемте, они там объясняли, но лучше сразу проверить.

Мы вышли во внутреннюю дверь и, вместо того, чтобы подняться по лестнице, свернули направо. Здесь, почти под лестнице была небольшая комната, где и стояли два монитора. В одном хорошо был виден подъезд к дому, а второй показывал пустой каминный зал.

- Видите, здесь кассеты. Все записывается.

- А не поздно ли Виктор Константинович занялся техникой безопасности? - спросил я.

Александр пожал плечами.

- Его дело. Вернее, теперь уже мое: я должен следить за кассетами.

Он нажал кнопку перемотки, на экране все забегало, потом остановилось, и в пустой каминный зал вошли крошечные человечки, в которых я узнал Александра и себя. Человечки покрутились и вышли. Александр остановил просмотр записи.

- Забавно, - сказал я.

Мы вернулись в зал, и я сел в кресло.

- Я, собственно, к тебе заехал. Мне с тобой поговорить надо.

Я заурил. Александр не выдержал паузы и спросил:

- О чем вы хотели со мной поговорить?

Я ухмыльнулся.

- О твоем двоюродном брате.

Он нахмурился.

- У меня нет двоюродного брата.

- Разве? А Терещенко Сергей?

Он моргнул, поставил стакан на столик и достал пачку сигарет. Вытащил сигарету. Я поднес огонек горящей зажигалки, и он прикурил. Все молча.

- Я не знаю никакого Терещенко Сергея, - сказал он. - Вы ошиблись. Мы ведь с ваших слов узнали, что кто-то назвался двоюродным братом Елены. Но у неё нет двоюродных братьев. Насколько нам известно, она была единственным ребенком у родителей. Родители погибли. Ее приютили дальние родственники, скорее просто соседи. Потом эти люди отдали её в детский дом.

- Это почему? - заинтересовался я. - Лена не говорила?

- Елена Олеговна говорила, - спокойно подтвердил он. - Она говорила, что её приемные родители терпеть не могли детей, девочка в семье вызывала у них раздражение. И злила. Елена Олеговна говорила, что у них была аллергия на детские лица и на детский смех.

- Ужасные люди, - согласился я. - Как только таких земля носит! Их самих надо было сдать в какое-нибудь учреждение. А вообще-то, что мы все об Елене Олеговне, все о ней, да о ней? Я собственно, пришел к тебе.

- Да, да, - сказал он и вновь взял в руку свой стакан. Отпил глоток. Вы говорили о путанице с двоюродными братьями.

- О путанице говорил ты. Я говорил о Терещенко. Я только что - всего час назад - заглянул в гостиницу, где он проживал и поговорил с администратором. Буквально на всякий случай. Милейшая женщина этот администратор. Зовут Ираида Николаевна. Бальзаковский возраст и все такое. Да что я, собственно, объясняю. Ты ведь там был вчера, насколько я знаю.

- Вы ошибаетесь, - сказал он и вновь поставил свой стакан на столик.

- Нисколько. Я сам видил запись твоих паспортных данных. Они ведь там без документов не пропускают никого, записывают все данные. Чрезвычайные меры в связи с перманентым обострением религиозной нетерпимости.

- Что вам надо? - вдруг сменил он тон. Понял, что дальше отпираться бесполезно.

- Я хочу узнать, кто такой Терещенко и какие у тебя с ним дела?

- Я не знаю, кто он, - холодно сказал Александр, и я подумал, что он решил начать все заново. Но нет. - Я знаю лишь то, что его хорошо знает Елена Олеговна. Он несколько раз звонил в отстутствии дяди... Виктора Константиновича. А один раз я случайно услышал... не успел положить трубку и услышал, где он остановился. А фамилию я его и так знал, он всегда представлялся по фамилии, не скрывал. А по имени его называла Елена Олеговна.

- И когда произошло это двойное похищение, ты сам решил начать расследование? - спросил я. - Мне ничего не сказал, милиции тоже, а сам решил стать сыщиком.

- Меня не было дома, когда их похители.

- И где же ты был? - сразу спросиля я.

- Я навещал мать. Она живет в Рязани. Меня в тот вечер видели знакомые. А на следующий день я приехал в Москву и обо всем узнал. Вы продолжаете меня подозревать? Может вы думаете, что я организовал похищение жены и дочери своего дяди. Тогда объясните, зачем мне все это надо?

- Например, ради денег, - предположил я. - Не думаю, что Виктор Константинович платит тебе много денег. Я так полагаю, у тебя несложные обязанности по дому. Как у мажордома, - невинно уточнил я.

Парень вспыхнул, покрылся пятнами.

- Вот видишь, я прав. А жена дяди тебе мешала. Появилась недавно, и отношение к тебе сразу изменилось в худшую сторону. Или я не прав?

Он ничего не ответил, лишь смотрел куда-то сквозь стену, продолжая молча курить.

- Так о чем вы говорили с Терещенко? - спросил я.

- Ни о чем. Мы не успели ни о чем поговорить. К нему в гости приехала банда свихнувшихся металлистов, и уже ни о чем говорить было нельзя. Я только поднялся к нему, как они приехали. Я сообщил ему, что все расскажу дяди о них с Еленой Олеговной, и он дал мне свой телефон. Сказал, что на днях съедет из гостиницы. Я смогу найти его по этому телефону.

- Вы встречались?

- Нет еще. Я решил, что из этого ничего не выйдет путного.

- Почему?

- Вряд ли он замешан в похищении.

- Это почему же? Откуда такое впечатление?

- Ну вы же его видели. Перед тем, как он так невежливо ударил вас по голове. Сами посудите, разве может такой человек совершить что-либо серьезное? Более серьезное, чем стукнуть кого-нибудь по зубам.

- Кто его знает? - сказал я, внутренне с ним соглашаясь. - Конечно, организовать не сможет. Но выполнить - почему бы и нет?

- Кто ему доверит серьезное дело? Вот мотаться с такими же дебилами по просторам на дебильных железяках - это для него. Но и только.

- Вожможно, - согласился я. Внезапно я потерял интерес к этому разговору. - Ну как там твой дядя? Он знает, что я сейчас приехал?

Александр покачал головой.

- Нет еще.

- Сходи, скажи, что я здесь. Раз уж приехал, надо поговорить. Впрочем, если сам захочет.

Видя его колебания, я добавил:

- А по поводу твоих личных расследований я ему пока ничего говорить не буду. И дай-ка мне телефон, который ты получил от Терещенко.

Он записал мне телефон, но все ещё медлил.

- А что на счет Елены Олеговны и Марины?

- Потом, потом, - махнул я рукой. - Позови лучше дядю.

ГЛАВА 42

ТАРАСОВ НЕРВНИЧАЕТ

Александр спустился через пару минут и сообщил, что Тарасов ожидает меня в кабинете. Мы поднялись по лестнице на второй этаж и по коридору мимо картин на стенах прошли к кабинету, где я в день похищения уже был.

Как и многие.

Массивная дверь, украшенная резным орнаментом закрылась за мной, и по ковру, в густом ворсе которого вполне могли бы вить гнезда мыши, я прошел к письменному столу, за которым в парчевом халате восседал хозяин.

Очень эффектно.

Тарасов сидел, откинувшись на высокую мягкую спинку кожаного кресла, и ожидал моего приближения. Я приблизился.

- Садитесь, господин Быков. - Голос усталый, раздраженный.

Я сел на предложенный мне стул с высокой спинкой и деревянными подлокотниками. Почти кресло. И если позволительно сравнивать с пассажирским транспортом - кресло второго класса. Открытое окно было расположено на уровне крон деревьев, было темновато, но солнце заглядывало и сюда, так что в дополнительном освещении в дневное время, как это случалось внизу, здесь нужды не было .

- Курите, - разрешил Тарасов и пододвинул мне пепельницу.

Мы оба закурили. Некоторое время длилось молчание, потом Тарасов недовольно сказал:

- Ну?

- Простите? - откликнулся я.

- Я спрашиваю, раз уж вы взялись и дальше искать мою жену и дочь, какие у вас успехи? И почему они до сих пор не дома? Тем более, что главный виновник уже арестован.

- Вы имеете в виду Арбузова, своего сотрудника и мужа вашей дочери? удивился я.

- Бывшего сотрудника, - брезгливо произнес Тарасов. - А зарегистрироваться они не успели, так что, какой он там муж. Конечно, я имею в виду его, разве ещё кто-то арестован? И потом, если у вас есть ещё какие-то подозрения, то почему я должен вытягивать их из вас клещами? Кажется, вы на меня работаете, а не я на вас.

- Вы недовольны моей работой? - спросил я.

Он ударил ладонью по столу.

- Пока я не вижу особых результатов с вашей стороны. Со стороны милиции вижу, а с вашей - нет.

Я промолчал.

- Я потому считаю, что Арбузов арестован правильно, - холодно продолжил он, - что мне и самому уже эта мысль приходила в голову. Во-первых, я никогда ему не доверял. Специалист он хороший, тут ничего не скажешь, но если раз проворовался и отсидел, то почему ему и второй раз не попытаться срубить легких деньжат? Во-вторых, он соблазнил мою глупую дочь жить с ней. Я терпел это только потому, что Елена Олеговна... Нам показалось, что влияние мужчины. раз уж так вообще получилось, может наставить мою дочь на путь истиный. Мы думали, что обстоятельства помогут ей повзрослеть. Ей же уже скоро девятнадцать. А других средств воздействия у меня к ней уже не было. Вы меня слушаете, черт вас побери!