Урок четвертый: Как развести нечисть на деньги - Елена Звёздная

Ничего не замечающий офицер Найтес продолжил:

– Госпожа Ойоко жизненных сил имела много, упрямая и жадная до жизни женщина и, вероятно, сопротивлялась до последнего. И у нее был бы шанс, если бы ее выпили не во сне, а так… Разбитое окно, мастер Ойоко, это приговор. Это значит, что пили в непосредственной близости. После такого не выживают, если только не найти достаточно сильного мага. Но для этого надо знать, от чего навалились многочисленные болезни, а про поглощающих никто и не подумал, да?! Действительно, откуда ж им взяться, если стражи строго следят за всеми прибывающими на территорию империи.

Вновь пошатнувшись, мастер-стекольщик, осознавший, что в действительности произошло, медленно опустился на ступеньку и обхватил голову руками.

И тут прозвучало полное сожаления:

– Папа, я не хотела…

Дальнейшие действия Юрао были неожиданными – стремительно выхватив меч, он прижал меня к стене, прикрыв собой, и приказал:

– На свет, живо!

Но то, что скрывалось в темном углу, словно не услышав его слов, вновь повторило:

– Папа, я… Она обижала тебя, она…

Гном вскинул голову, полными слез глазами глядя на ту, которую, наверное, тоже считал дочерью. Юрао момент ничуть не смущал, и он повторно приказал:

– Выйдите на свет. Первое предупреждение.

Второго у Ночной стражи нет, это все знают. У Дневной три предупреждения, у Ночной только одно, и я понимала, что следующим действием Юрао станет магический удар по темному углу. А против Ночного стража у любой нечисти нет ни шанса. Заклинатели повоевать еще могут, маги сильные также, а у нечисти шансов нет.

– Не надо! – Мастер Ойоко поднялся, встал перед дроу, закрывая от него тот самый угол. – Не надо, прошу вас.

И обстоятельное от офицера Найтеса:

– Мастер Ойоко, видимо, вы не осознаете случившееся. Так я вам объясню: девочке сколько? Восемь? Вряд ли больше, на статуэтках ей около пяти-шести, потому как в этом возрасте они еще плохо скрывают свою личность. Хотя, учитывая, что вам она доверяла, вполне может быть, что и семь, а значит, сейчас ей…

– Мне девять, – произнес хриплый, совсем не детский голос.

– Девять! – Меч тут же был возвращен обратно в ножны, и на ладони Юрао заискрился сгусток чего-то темного и сверкающего. – В девять, мастер Ойоко, поглощающие жизнь уже способны питаться на расстоянии. Понимаете, о чем я?!

И тот же хриплый, полный ярости голос:

– Я не питаюсь!

– Бездоказательное заявление. – Я чувствовала, как напряжен Юрао. – Госпожа, предупреждение уже было.

Мастер Ойоко не выдержал:

– Я разрываю контракт, ваши услуги больше не требуются, и я настаиваю, чтобы вы покинули мой дом немедленно!

На это офицер Найтес сухо ответил:

– Дело касается общественной безопасности, мастер Ойоко, естественно, я не оставлю подрастающую пожирающую жизнь в вашем доме, да и вообще в Ардаме. Пожирающие запрещены законом, мастер Ойоко. Они запрещены законом даже в нашей лояльной империи, где у вампиров и тех есть свои права, нечисть в основной своей массе является добропорядочными гражданами, а неживые не убиваются, если не представляют угрозу для жизни.

Бледный гном оглянулся на темный угол и уверенно произнес:

– Ликаси никому не причиняет вреда!

Обернувшись ко мне, Юрао тихо приказал:

– Мчишься на улицу, оттуда в контору, не останавливаешься и не оглядываешься, поняла?

Я поняла, я все поняла, но:

– Других вариантов нет?

Дроу смерил меня возмущенным взглядом.

Я же не могла не спросить:

– Юр, неужели все настолько… плохо?

– Как путь к Бездне, – заверил меня партнер.

А я все же не могла понять, потому что:

– У нее мама гном, она к мастеру Ойоко как к отцу относится, и это «папа, я не хотела» – столько сожаления, Юрао.

На это мне рыкнули:

– Дэй, испарись!

Иногда самые страшные страницы в жизни приходится открывать в самое, казалось бы, неподходящее время, я и открыла:

– К сожалению, я в чем-то ее понимаю, потому что… мне тоже сожалеть приходится, и сильно.

Золотые глаза незабываемо округлились, после чего у меня ненавязчиво поинтересовались:

– Ничего мне рассказать не хочешь, нет?

– Здесь? – изумилась я.

– Твоя правда. – Дроу задумчиво посмотрел на темный угол, но решимости убивать во взгляде больше не было. Потом прозвучало недовольное: – Вы выходить собираетесь?

Мастер Ойоко поднялся на несколько ступеней и крикнул:

– Ликаси, не надо, я…

Но маленькая гномочка с золотыми кудряшками в светло-розовом платье, украшенном бантиками, осторожно шагнула на свет. Прелестная малышка несколько мгновений стояла и смотрела на нас голубыми глазками, а потом… Округлые черты лица заострились, светлая кожа посерела, ушки вытянулись и заострились книзу, голубые глаза приобрели зауженную форму, а зрачок покраснел.

– Ох ты ж Бездна – она из лордов! – осипшим голосом произнес Юрао.

Девочка одарила его грустным взглядом и посмотрела на меня. Я знала, почему именно на меня – потому что она до последнего избегала необходимости смотреть на мастера Ойоко. Правду о себе страшнее всего раскрывать близким. И я ободряюще улыбнулась девочке.

– Темных, – решила в итоге поздороваться.

– И вам кошмарных. – Малышка улыбнулась, сверкнув белыми зубками.

– Тебе уже девять, значит, учишься? – предположила я.

– В школе госпожи Дани, – подтвердила Ликаси. – Там много девочек, и никто не ссорится, и не обижает друг друга, потому что госпожа Дани за этим строго следит.

Мастер Ойоко торопливо начал объяснять:

– Ликаси очень добрая девочка, не воспринимает грубость, жестокость, даже к… животным. Мы долго выбирали школу и…

Юрао глянул на меня, потом на мастера и устало произнес:

– Я понимаю, что вы очень любите этого ребенка, который остается милым и очаровательным даже в истинном облике, но… – Дроу сбился, оглянулся на меня и сипло добавил: – Я обязан принять меры к задержанию, Дэй.

– А что с моей девочкой будет дальше? – Кажется, потерю драгоценностей мастер Ойоко уже перестал считать проблемой. – Что будет с Ликаси?!

Юрао тяжело вздохнул и просто отрицательно покачал головой. Все было ясно и без слов – ничего с ней хорошего не будет. Совсем ничего.

И тут девочка тихо спросила:

– А что будет с мамой и… папой?

Офицер Найтес сухо ответил:

– Мастер Ойоко ничего не знал. Что касается вашей матери… – многозначительная пауза.

И глаза малышки полыхнули алым, окончательно изменив форму. Юрао отреагировал двумя готовыми сорваться в любой момент боевыми заклинаниями, а я…

– Точно об этом пожалею… – прошептала в процессе сжимания отданной магистром Эллохаром красной ниточки, которую на запястье повязать не решилась, но во внутренний карман положила.

Полыхнуло синее пламя!

В следующее мгновение взгляду нашему предстал магистр Эллохар в… одном спешно завязываемом им халате, с мокрыми волосами и пеной на шее.

– Слушай, Риате, – раздраженно начал магистр, – между прочим, я по вызову безошибочно определяю, когда есть угроза жизни, а когда меня тупо собираются использовать. Что, Риате, опять приблудным домовым обзавелась?

– Н-н-нет, – прошептала я, почему-то прячась обратно за спину Юрао.

– А ну вылазь! – рявкнули на меня, стирая пену с шеи нервным движением. – И давай четко, ясно и по существу поведай, кого я опять, по-твоему, спасать должен!

Дальше минута молчания, и ко мне повернулся Юрао, чтобы с таким же возмущенным выражением, как и Эллохар, прошипеть:

– Что? Кого спасать?! Пожирающую жизнь из лордов?!

Лорд Эллохар в лице переменился и переспросил:

– Кого?

Я молча указала за спину магистра, и дальше про меня забыли совершенно.

– Ух ты, – выдал директор Школы Искусства Смерти, совершив крутой поворот и увидев девочку. – Вот это да. Полукровка! И действительно из лордов. Сколько тебе, девять, да?

Ликаси, мгновенно вернув свой прежний вид невинной гномочки, испуганно спряталась за мастера Ойоко, но затем выглянула, с интересом посмотрев на магистра.

– Такая трусишка? – притворно изумился лорд Эллохар.

Девочка из своего укрытия вышла сразу и даже подошла к темному, а затем хрипло подтвердила:

– Девять.

– Я так и понял. – Магистр Эллохар присел, разглядывая малышку, и поинтересовался: – А имя у такого удивительного создания есть?

И напряжение ушло сразу. Смущенно улыбнувшись, гномочка ответила:

– Ликаси Ойоко.

– Очень приятно познакомиться, – он протянул руку и пожал ладонь малышки. – Меня зовут магистр Эллохар, и я директор Школы Искусства Смерти. Слышала о такой?

Ликаси явно нет, а вот мастер Ойоко побелел вмиг, в ужасе глядя на обаятельного лорда, о котором ходило так много ужасающих слухов.

– Никогда, – смущенно ответила девочка.

– У нас замечательная школа. – Эллохар так приветливо и искренне улыбался, что даже я поверила бы, если бы не видела, какая там школа. – А знаешь, что самое замечательное у нас?