Урок четвертый: Как развести нечисть на деньги - Елена Звёздная

Поспешно сняв пальто, я потянулась, чтобы повесить, но его у меня отобрали, шапку стянули, после чего Эллохар небрежно приказал:

– Поторопись, Риате, времени у меня действительно крайне мало.

Решив не обращать внимания на странности директора Школы Искусства Смерти, я бросила на ходу «Кошмарных, Ри» и, миновав приемную, вошла в свой кабинет. Искать сейф не стала – схему я запомнила наизусть, а вот расположение гномьего тайника нет. И сев на свое место, привычно достала лист бумаги, перо, сменные грифели, чтобы мгновенно погрузиться в работу.

Половина листка была исчерчена, когда Эллохар неожиданно произнес:

– Ты расстроена.

Вскинув голову, только сейчас заметила, что он расположился напротив меня, и все время, пока я работала, чуть склонив голову к левому плечу, пристально наблюдал.

– Почему вы так решили? – несколько удивленно спросила.

Едва заметно ухмыльнувшись, магистр задумчиво произнес:

– Не отрицаешь, значит, я прав.

Мысленно помянув Бездну, я вернулась к чертежу, старательно игнорируя присутствие лорда Эллохара.

Но он, судя по всему, более молчать не желал:

– Тьер?! Тьер, кто же еще. И чем многоуважаемый лорд обидел свою невесту на этот раз?

Вновь прервавшись, я, стараясь говорить спокойно, все же произнесла:

– Меня никто не обижал, лорд-директор в том числе.

На лорда Эллохара я не смотрела, вернувшись к вычерчиванию схемы. Говоря откровенно, после его высказываний за завтраком я чувствовала себя в обществе магистра Смерти крайне неловко.

И тут прозвучало ленивое:

– Врешь ты, Риате, крайне неубедительно.

Рука дернулась, и на идеальном чертеже пришлось затирать кривую линию. Покончив с этим, я бросила взгляд на лорда Эллохара и все же высказалась:

– С лордом Тьером мы разберемся сами и… без вашего вина!

На тонких губах появилась совсем уж издевательская ухмылка, и мне с намеком сообщили:

– У меня очень обширная винная коллекция, как говорится – на любой вкус и… случай.

Решив не отвечать, я вернулась к работе, стараясь больше не допускать помарок. Но это оказалось не так-то просто.

– Прелесть моя, – магистр дождался моего возмущенного взгляда и только после этого продолжил: – Исключительно из несвойственного мне чувства заботы о ближнем – не зли Тьера. Он может пойти на уступки раз, второй и даже третий, а потом воздаст за все сполна.

Сжав перо, я предельно вежливо ответила:

– Надеюсь, этим высказыванием вы, как друг лорда Тьера, и ограничитесь.

И не дожидаясь очередной демонстрации полуиздевательской усмешки, я поторопилась завершить чертеж.

Вычертив последний символ, проверила всю схему и протянула лист магистру. Смерив меня странным взглядом, Эллохар взял пергамент, свернул, уместил во внутреннем кармане и поднялся, все так же не сводя с меня глаз.

– Темнейших вам, – решила я попрощаться первая.

Укоризненно покачав головой, Эллохар шагнул к столу, и передо мной легла маленькая красная ниточка.

– Пусть будет у тебя, Риате, – с улыбкой сказали мне, – конфликт с нападением на лорда-харга Норга почти улажен, переговоры по брачному договору возобновлены, полагаю, уже через два дня Тьер снова будет практически все время проводить во дворце, а количество твоих врагов все растет и растет. Не упрямься. Темных, прелесть моя.

Вспыхнуло синее пламя.

Испортив пол в кабинете, магистр Эллохар меня покинул.

* * *

Юрао, едва вошел, присоединился к скорбному разглядыванию опаленных досок.

– Счет ему выставить, что ли? – задумчиво произнес дроу.

– Эллохару? – удивленно спросила я.

– Да, с этим типом лучше не связываться, – Юр весело посмотрел на меня. – Ну, рассказывай.

– У тебя конспекты по криминалистике есть? – решила я сразу перейти к важному.

– Будут, – с некоторой заминкой ответил дроу. – Нужны?

– Очень.

– Тогда точно будут. Тебе помощь в подготовке к экзамену понадобится?

– Диплом тоже пишу у Окено, – поморщившись, сообщила напарнику.

– Ри припашем, – мгновенно нашел решение Юрао. – Определяйся с темой, бери список литературы, потом засадим Риаю за работу, а я уже с написанием помогу тебе.

– Пасиба! – Даже дышать легче стало. – Что там у нас из срочного?

* * *

Дело номер один. То самое с кражей драгоценностей.

Мы сидели в уютной гостиной дома на пятой Мертвецкой и, попивая чай, слушали рассказ почтенного мастера-стекольщика Ойоко. В гостиной, наполненной бликами переливающихся стеклянных статуэток, тихо потрескивали дрова в камине, щелкал клювом ручной ворон и царил аромат свежих булочек.

– Жена моя, Бездна ей Тьмою, гномиха была мудрая, рачительная хозяйка и… – тут мастер Ойоко вдруг смутился, бросив взгляд на портрет той самой гномихи.

Госпожа Ойоко красовалась на стене в полный рост – мощная, крепкая, плечистая, с двумя перевитыми жемчугом косами, переброшенными на выдающуюся грудь, суровыми сведенными вместе бровями и оскалом, который, видимо, должен был изображать улыбку. Так что не произнесенное мастером стекольщиком мы поняли и без слов.

– Да-да, – отозвался Юрао, – и что дальше?

– Супруга моя была… – гном вновь запнулся.

Открылась дверь, вошла гномиха средних лет, приветливо улыбнулась нам, с безграничной нежностью улыбнулась мастеру-стекольщику, затем сноровисто расставила тарелку с булочками, масло, джем и мед. И все это с улыбкой, легко, радостно, светло как-то. Я заметила, как почтенный гном смотрит на свою… домработницу, и стало сразу ясно, какие светлые между этими двумя чувства.

Юрао неожиданно дернул за рукав, и едва я на него взглянула, кивнул в сторону портрета – да, сразу заметны различия в отношении мастера-стекольщика к этим двум гномихам.

– Так вы вдовец уже сколько? Год? – начал Юрао.

– Д-два года, – запинаясь, ответил гном.

Домработница помрачнела и поспешила уйти.

– А зачем, напомните, вам так необходимы пропавшие драгоценности? – Дроу пристально смотрел на мастера-стекольщика.

Гном смутился, бросил взгляд на закрывшуюся после гномихи дверь и туманно ответил:

– По личным причинам.

Дальнейшее поведение Юрао меня откровенно удивило.

– Да брось! – Дроу громко и неуважительно хмыкнул. – Заливай долговязым, а мне тут сказки не рассказывай, я свой.

«Долговязые»? «Свой»? Или я чего-то не понимаю, или Юрао упускает тот факт, что гном ему по грудь в лучшем случае. Но дальше в том же духе:

– Гнобила тебя, змеюка подколодная? Житья не давала, все дело в свои руки взяла, а как пришло время в Бездну прогуляться, так и свадебные драгоценности припрятала, хотела, чтоб ты и после ее смерти страдал, раз при жизни не загнобила?

Мастер-стекольщик побледнел, покраснел, побледнел снова, косо взглянул в мою сторону.

– Своя, – решил прояснить Юрао, – к тому же мы связаны договором о неразглашении, так что, почтенный мастер Ойоко, все рассказанное вами здесь и останется.

Такой резкий переход от панибратства к вновь деловому тону и меня заставил растеряться, что уж говорить о гноме.

Гном, морально подавленный и вконец сдавшийся, начал рассказывать:

– Примак я, – тяжелый вздох. – Дело семейное все семье Ругиды принадлежало.

– Примак – бедный гном, не имеющий ни дома, ни денег для выкупа невесты, принимается в семью жены на крайне невыгодных условиях, – пояснил для меня Юрао.

– Это да. – Гном вновь тяжело вздохнул, – матушка моя почтенная над брачным договором месяц рыдала. Да дело было молодое, я едва с рудников спустился, а Ругида, – злой взгляд на портрет, – уж взяла в оборот, сам не заметил, как стоим со скрещенными топорами, а старейшина бородой трясет.

Я недоуменно посмотрела на дроу, партнер пояснил:

– Брачные обычаи гномов имеют свои особенности: главное, договор подписать при старейшине, и в знак готовности исполнять пункты договора скрещиваются ритуальные топорики. Видимо, покойная госпожа Ойоко споила молодого гнома, соблазнила, гномихи в возрасте и не такое могут, да и заставила к старейшине сходить. А когда договор подписан, деваться некуда.

– Ваша правда, офицер Найтес, – подтвердил гном. – Уж как ни проклинал-ругал себя, а деваться некуда. Свадьбу сыграли, стал примаком. И началось – как поверенный при госпоже Ойоко, туда иди, то делай да помалкивай. И деток, офицер Найтес, деток не родила мне, ни единого.

Судя по его лицу, именно это было подлинным горем для гнома.

– Я вам очень сочувствую, – просто не могла смолчать.

Мастер Ойоко грустно улыбнулся, кивнул в ответ на мои слова и продолжил:

– Ваша правда, офицер Найтес, отомстила мне Ругида и из Бездны – как успела, как сумела перед смертью все драгоценности скрыть, ума не приложу. Да только если не найду, так скалой одинокой и буду до старости.

– А дело кому? – вдруг спросил Юрао.

– Племяннику ее. – Гном сник окончательно. – Гурруд уже ходит тут, командовать пытается, на Ирфу мою… – снова пауза, – сил нет моих больше.