Третий рейх: символы злодейства. История нацизма в Германии. 1933-1945 - Йонас Лессер

«Национал-социализм, – говорил Никиш, – стал политической раковой опухолью, поразившей организм буржуазной империи». Ростки этой опухоли можно видеть уже в письме, написанном кайзером канцлеру Бюлову 31 декабря 1905 года: «Сначала нам надо убить социалистов – массово, если потребуется, а потом начинать войну». Когда профессор Ф.В. Фёрстер напечатал статью, в которой говорилось, что такие оскорбительные слова августейшей особы могут лишь углубить пропасть между династией и рабочими, кайзер разгневался, и профессор Фёрстер был осужден на три месяца тюрьмы. Пангерманисты говорили кайзеру еще в 1890 году: «Если наш кайзер призовет нас, мы встанем во фронт и пойдем по его приказу, молча и послушно, на наших врагов. Но мы требуем платы, достойной нашего самопожертвования. Вот эта плата: стать расой господ, требующей для себя части мира без милостивого соизволения на то других наций. Германия, проснись!»

Так же как после него Гитлер, кайзер говорил о «жалком парламентаризме» и каждый раз, не получая поддержки в рейхстаге, принимался метать громы и молнии: «Я пошлю к черту этих сумасшедших!» Гофмейстер императора граф Роберт Цедлиц-Трютцшлер в 1904 году записал в дневнике, что становится все труднее говорить Вильгельму правду, так как он хочет, чтобы им только восхищались. Кайзер был свято уверен в своем интеллектуальном превосходстве над всеми прочими смертными и каждый данный ему совет считал скучной дерзостью. Когда преемник Бисмарка генерал Каприви сказал в парламенте, что находится на должности по воле кайзера и будет проводить угодную ему политику так долго, как будет пользоваться августейшим доверием, граф Цедлиц заметил, что такие слова больше приличествуют фельдфебелю, нежели рейхсканцлеру. Известный публицист Максимилиан Гарден, дважды попадавший в тюрьму за критику бряцавшей оружием Германии, писал 21 ноября 1908 года в своей газете Die Zukunft («Будущее»): «Вильгельм II не сделал для нации ничего полезного, он лишь требовал подчинения своей воле. Теперь он своими глазами видит результат. Если он думает, что все еще может удержаться на троне, – это его право. Но он не может отныне отождествлять свою волю с судьбой Германской империи. Мы по горло сыты Зевсом, мечущим молнии с Олимпа. Он показал себя совершеннейшим невеждой в политических делах». Через несколько лет после 1918 года Гарден был зверски избит первыми хулиганами Гитлера. Публицист умер в Швейцарии в 1927 году.

Во всех вопросах внутренней и внешней политики кайзер опирался исключительно на юнкеров. Поэт и писатель Теодор Фонтане называл пруссачество «низшей формой цивилизации». Он не скрывал своего отрицательного отношения к окружавшим кайзера людям, «к этим узколобым, эгоистичным и безумным аристократам, этим лицемерным и тупым христианам, склонным к крайнему византинизму. Притязания юнкеров, – говорил Фонтане, – становятся все более невыносимыми по мере того, как они осознают, что мир уже принадлежит другим силам; их патриотизм выродился в трескучую болтовню. Чем раньше мы от них избавимся, тем лучше». В 1896 году он писал своему другу Джеймсу Моррису, что мысли рабочих намного превосходят мышление и литературные упражнения правящих классов. «В них куда больше ума и искренности». Одному немецкому другу он писал, что немецкий колосс стоит на глиняных ногах и шатается все здание. К такому меньшинству в высшей степени порядочных немцев принадлежали и те прусские аристократы, которые участвовали в заговоре против Гитлера и были казнены после 20 июля 1944 года.

Бисмарк почти в самом начале царствования назвал кайзера «разрушителем Германии», а австрийский кронпринц Рудольф сказал о нем: «Этот архиреакционер, соединяющий в себе ослиное упрямство и юнкерское высокомерие, приведет Германию к катастрофе!» Адмирал Курт Ассман, много лет бывший военным атташе в Англии, сказал после Второй мировой войны, что Гете, который восхищался Наполеоном, но едва ли восхищался бы Гитлером, хорошо понимал, почему «монархов сметают как метлой», и говорил, что революции не случаются до тех пор, пока правительства достаточно мудры для того, чтобы предотвращать их своевременными реформами.

Разумные немцы предвидели поражение Германии задолго до того, как оно случилось, но огромное большинство искренне верило в фальшивую и постыдную легенду о том, что Германия окружена врагами. Эту легенду и сегодня повторяют многие не поддающиеся никаким доводам немцы. Обратимся к фактам. Кайзер не возобновил пакт с Россией, что вызвало подозрения последней насчет дальнейших намерений Германии. Возникли подозрения и у Великобритании. Россия, почувствовав себя в изоляции, заключила союз с Францией, которая тоже была в изоляции, ибо в то время ее отношения с Великобританией отнюдь не были дружественными. Не кто иной, как Бисмарк, возложил на поборников «нового курса» ответственность за союз России и Франции.

Одним из самых безответственных деятелей того времени был адмирал Тирпиц. В 1897 году он обратился к Бисмарку с идеей создания большого германского военного флота, но Бисмарк отказался поддержать идею адмирала. Получив отказ, Тирпиц обратился к кайзеру и возбудил в последнем честолюбивое желание войти в историю создателем могущественного военного флота Германии. Тирпиц сыграл на комплексе неполноценности Вильгельма, считавшего вопрос о флоте вопросом германского престижа.

В 1907 году вице-адмирал К. Гальстер опубликовал книгу «Какой морской войны хочет Германия?». В целом адмирал соглашался с Тирпицем, но считал, что для морской войны против Великобритании не нужны большие корабли, достаточно будет легких крейсеров и торпедных катеров. 18 марта 1909 года кайзер говорил, что предложения Британии по поводу ограничения вооружений оскорбительны и что Британия получит войну в любой момент, если она этого хочет. В 1913 году немецкий историк Плен сказал: «Почти вся нация придерживается того мнения, что мы можем обрести свободу и развязать себе руки в мировой политике только в результате большой европейской войны». Историк Ганс Дельбрюк говорил в 1912 году, что задача германского флота – не защита немецкой торговли, а обеспечение доминирования Германии в мировой политике. Германия должна сокрушить морское превосходство Великобритании – ни больше ни меньше.

Бисмарк недвусмысленно указывал, что после его отставки политика Германии взяла опасный курс, который уже невозможно было изменить. Р.Э. Май, проницательный гамбургский торговец, писал в своей изданной в 1897 году книге предупреждений: «Как вы можете представляться другим народам такими зверями? Разве не объединятся они, чтобы убить зверя?» Но немцы никогда не прислушивались к предостережениям, исходящим из их же среды. В 1912 году генерал Бергарди издал книгу «Германия и следующая война», в которой утверждал, что без войны «низшие или деморализованные расы смогут легко подчинить себе здоровые расы» и поэтому немцы не только имеют право, но и обязаны «добыть себе войной новые территории. Право остается не за тем, кто владеет, а за тем, кто победит в войне. Сила – вот наивысшее право». Гитлер говорил то же самое в «Моей борьбе». Сэр Уинстон Черчилль говорил в 1912 году, что у Великобритании не было агрессивных намерений в отношении Германии, но большой флот для Британии – необходимость, а для Германии – непозволительная роскошь.

Громкий шум, поднятый пангерманистами, не мог укрепить доверие Великобритании. Еще в 1890 году первые поборники пангерманизма объявили немцев расой господ и кричали: «Германия, проснись!» Вождь пангерманистов Генрих Класс утверждал в 1933 году: «Я всегда ратовал за войну, за большую войну, как за лучшее средство избавить Германию от того положения, в каком она сегодня оказалась, и за последние годы число моих сторонников стремительно возросло». В 1912 году он – под псевдонимом Дэниел Фраймен – опубликовал сенсационную книгу «Если бы я был кайзером», после прочтения которой у Гитлера сложилось впечатление, что «в ней содержалось все, что важно и необходимо для Германии». В книге действительно было все, что Гитлер начал проповедовать десять лет спустя. «Необходим сильный лидер, – говорил Класс, – человек, способный на меры, которые приведут к нашему выздоровлению. Всеобщее избирательное право – это идея преступника Руссо, который пропагандировал идею о всеобщем равенстве людей. Эта идея, несомненно, разрушительна для любого государства. Все враги Германии должны быть изгнаны без всяких сантиментов. Спасителем рейха станет человек, всеми силами сопротивляющийся демократизации государства. Великобритания с ее демократией – не пример для Германии, а скорее предостережение. Возможно, придет день, когда мы станем учителями Великобритании».

Обратившись к внешней политике, Класс сетовал на то, что германские дипломаты думают только о сохранении мира. Но Германии необходимо расширение сфер влияния, она снова испытывает голод – голод по территориям. Такие маленькие государства, как Голландия и Бельгия, не имеют права на существование, а Германия не имеет права отдать устье Рейна франко-британцам. Добыть же новые территории можно только в результате победоносной войны, ибо ни Франция, ни Россия не отдадут нам из филантропических побуждений ни пяди своей территории. После победоносной войны Германия будет вправе потребовать себе пустующие территории как на Западе, так и на Востоке. Кроме того, прежнее население многих районов можно будет просто эвакуировать. Нам следует предупредить другие нации, и пусть они вовремя принимают решение: предпочтут ли они добровольно уступить нам необходимые Германии территории, или им придется уступить нашей силе. Всякий, кто любит свою нацию, выступает за войну, потому что она пробудит в нас все самое доброе, здоровое и сильное.