Сломленный король эльфов - Лея Стоун

предупреждал меня об этом.

Я кивнула, а затем положила голову ему на плечо, чтобы он не видел, как на моих глазах выступили слезы.

Мысль о том, что я смогу состоять в фиктивном браке с Райфом Лайтстоуном и при этом не пострадать, начинала казаться все менее и менее вероятной.

О, Создатель, во что я вляпалась?

Глава 6

Следующим утром я проснулась в странном расположении духа. Я довольно сильно переживала из-за помолвки с Райфом, и все рухнуло, когда он прямо велел мне не влюбляться в него. Теперь я приложу все усилия, чтобы разделять иллюзии и истинное положение вещей в своем сознании. Райф – мой работодатель. Райф – деловое соглашение. Райф станет моим фиктивным мужем.

С этой мыслью я начала день привычным для себя образом: приготовив нам завтрак, проведя его собрания, а потом сделав перерыв на обед.

После еды он вымыл посуду, что когда-то я считала романтичным. Теперь я понимала, что это лишь его способ не позволить яду проникнуть на кухню.

– Лучники пригласили меня пойти куда-нибудь выпить, чтобы отпраздновать. – сказал Райф, хаотично очищая тарелку щеткой. – Когда мы это делаем, жены устраивают что-то вроде светского вечера. Клуб рукоделия или что-то в этом роде. Ты бы хотела пойти?

Рукоделия? На самом деле я бы предпочла книжный клуб, но и завести пару подружек не прочь, особенно если я вот-вот стану королевой.

Я еще не совсем привыкла к факту, что не только выхожу замуж за короля эльфов, но и сама стану королевой этого народа. Фальшивой королевой, но все же…

– Конечно. С удовольствием, – сказала я ему.

Он кивнул.

– Я провожу тебя в дом жены Кагала. Сразу после ужина.

Я нервно сплела руки, немного стесняясь поднимать следующую тему.

– Ты еще не думал о том, как ты доставишь сюда мою тетю, чтобы вылечить ее?

Он поставил тарелки на сушилку и выключил воду. Повернувшись ко мне, он вытер руки полотенцем.

– Я дал тебе свое слово и обещаю, что скоро привезу ее сюда и исцелю, но я не думаю, что смогу сделать это до свадьбы.

Месяц? Ей придется ждать еще месяц, сходя с ума от переживаний о том, как тут у меня дела? Она, вероятно, думает, что меня продали жестокому королю фейри и что я днями напролет хожу в оковах.

– Причина в том, что эвакуация с территории Найтфолла – немалый подвиг. Для этого потребуется нарушить дюжину законов, потратить сотни золотых монет, и, возможно, будут жертвы. Мне нужно получить одобрение совета, и я боюсь, что ожидать от них положительного ответа бессмысленно, пока ты не станешь королевой.

Ничего себе: жертвы, нарушенные законы… Я на самом деле и не думала о таком, когда просила его сделать это. Моей тете еще месяц придется принимать лекарство от приступов, которое только сокращает продолжительность ее жизни, но я кивнула. С ней все будет в порядке, она сможет потерпеть еще месяц.

– Спасибо.

Остаток дня прошел в обычных делах, которые составляли жизнь короля. Последние три часа он торчал в лазарете, пока я готовила простой ужин из вареных яиц и обжаренного мяса с салатом.

Я не смогла приготовить ничего из изысканной выпечки, но Райф не жаловался, и я наслаждалась тем, что не приходилось опасаться за свою жизнь после каждого прожеванного и проглоченного кусочка.

Подошло уже время ужина, а король все не возвращался из больницы, поэтому я решила упаковать еду в корзинку с крышкой и пойти посмотреть, что его задержало. Войдя в переднюю приемную зону больницы, я помахала дежурному целителю. Девушка узнала меня.

– Он уже несколько часов находится в операционной. Четырехлетняя девочка упала на что-то острое. Не думаю, что она выживет, – сказала мне медсестра.

О, Создатель.

Это звучало ужасно, и я знала, что случаи с детьми влияли на Райфа сильнее, чем болезни взрослых. Все они напоминали ему о братьях и сестрах, которых он не смог спасти.

Оставив ей корзинку с ужином и попросив проследить за ней, я побежала по коридору в поисках короля.

Я обнаружила его в операционной, где он склонился над безжизненным телом ребенка, залитым кровью. Она была повсюду. Из моего горла вырвался тяжелый вздох при виде ужасной картины, которую я наблюдала через стекло.

– Я не могу заставить кровь появиться из ниоткуда! – рявкнул Райф медсестре. В смотровой комнате не было семьи, и я знала почему. Смотреть на это было слишком тяжело. Вероятно, родители находились в комнате ожидания и молились, чтобы Создатель защитил их ребенка. Внезапное спокойствие овладело мной, и во мне проснулось то же инстинктивное побуждение, которое я испытала, когда король умирал. Быстрым шагом покинув смотровую комнату, я прошла через двойные двери в саму операционную.

Как только я оказалась под ярким светом и воочию увидела эту сцену, голова Райфа резко повернулась в мою сторону.

– Вон! – взревел он.

Сидевшая рядом с ним медсестра подпрыгнула, но я проигнорировала его, не отрывая взгляда от безжизненной маленькой девочки на столе. Каким-то образом я знала, что ее душа вот-вот покинет тело; она была на пороге смерти. И как бы я ни была напугана, я не могла не последовать этому внутреннему зову.

– Лани, нет! – прорычал король, когда я быстро пересекла комнату и потянулась к ребенку. Схватив ее лицо, я повернула его к себе, а затем наклонилась вперед, готовясь прижаться губами к ее губам.

– Я запрещаю тебе! – Райф издал панический вопль и бросился на меня.

Я не знала, чего он боялся, но было слишком поздно. Мои губы коснулись губ ребенка, и я выдохнула. На этот раз я не зажимала ей нос и не сжимала сильно свои губы, чтобы запечатать их – на самом деле они едва касались ее рта, но волшебное пурпурное дыхание, исходившее от меня, наполнило ее легкие и омыло лицо. Медсестра ахнула одновременно с маленькой девочкой, и этот звук превратился в хриплый кашель.

Райф оторвал меня от нее, крепко сжав плечи, а затем посмотрел на мои волосы с абсолютным ужасом в глазах.

Мои руки дрожали. Появится ли еще одна прядь седых волос? Если так, то что это значило? Стресс, как сказал Райф? Но я не нервничала.

– Она… благословлена, – ахнула медсестра, потрясенно уставившись на меня.

Благословлена? Она сказала это так, словно это было нечто общеизвестное. Как какой-то человек, громкое имя.

– Мамочка, – заплакала маленькая девочка, легко садясь, как будто она не была вся в крови и