Сломленный король эльфов - Лея Стоун

какая из них ему больше придется по душе.

Я заглянула на кухню. Миссис Тирт стояла, нахмурившись, пока остальные сотрудники убирали и мыли посуду вокруг нее. Они выглядели угрюмыми, и настроение у всех было подавленное.

– Он решил сегодня поголодать, – сказала она.

Все внутри меня сжалось. Он был слишком напуган, чтобы есть. После вчерашнего он предпочел бы вообще ничего не есть, чем снова отравиться. И я его понимаю.

Я задумалась.

– Нам что-нибудь известно об использованном яде?

Она покачала головой.

– Особая смесь королевы. Безвкусная, без запаха, и теперь, для того чтобы этот яд подействовал, требуется не менее пяти минут.

Я взяла яблоко и откусила кусочек, решив съесть на завтрак только фрукт. Ведь яд не могли ввести в яблоко, так?

Прожевав, я подумала, что это все-таки возможно, и выбросила плод в мусорное ведро.

– Когда вернется шеф Брюлье? – спросила я ее.

Она пожала плечами.

– Его мать при смерти. Старость, ничего не поделаешь.

Он был единственным поваром, которому я доверяла.

– Отлично. Тогда до его возвращения я буду готовить все блюда для короля и для себя, – сообщила я ей.

Половина персонала кухни замерла и обернулась на меня.

Миссис Тирт нахмурилась.

– Ты готовишь?

Я пожала плечами.

– Ну, мне ведь как-то удавалось готовить для себя и тети, что тут сложного? Вы все свободны до дальнейшего уведомления! – громко сказала я.

Они стояли смирно, обеспокоенно переводя взгляд с миссис Тирт на меня.

– Вы слышали ее, – прогремел голос Райфа у меня за спиной, и я слегка дернулась от неожиданности.

Они оставили свои занятия и начали уходить. Миссис Тирт почувствовала, что намечается личный разговор, и поспешила ретироваться.

– Ты умеешь готовить? – спросил он.

Я повернулась, впиваясь в него взглядом. На нем была серая шелковая туника с высоким воротом, а волосы были собраны в пучок на затылке. Под его глазами были темные мешки, свидетельствовавшие о том, что он тоже мало спал.

– Может, это и не по вкусу королю, но я в состоянии приготовить рагу и простые лепешки. Я могу накормить нас и при этом не отравить.

Он почесал подбородок.

– Ты ведь ненавидишь мыть посуду или я ошибаюсь?

Я кивнула.

– Да. Я и не буду этим заниматься. Мы будем звать горничных каждый вечер, чтобы они прибрались.

Его губы тронула усмешка, и его взгляд скользнул вниз по моему платью. Мое тело разгорячилось, когда он это сделал, и я надеялась, что это произошло от возбуждения, а не от попавшего в мою кровь яблочного яда. Я хотела спросить его, что произошло прошлой ночью, что это за фокусы с исцеляющим фиолетовым дыханием, почему он так хорошо выглядит в простой серой шелковой тунике…

– Ты в порядке? – Он протянул руку и провел тыльной стороной ладони вниз по моей шее и от горла к ключице.

Я замерла, тая от его прикосновений.

Он отдернул руку, как будто осознав, что делает.

– Я имею в виду, что у меня все еще немного першит в горле, – сказал он.

Я покачала головой.

– Я в порядке… с физической точки зрения.

Он кивнул.

– А эмоционально?

– А внутри полная разруха, – подтвердила я, что вызвало у него взрыв хохота.

Гадес, как же мне нравится этот звук. Я не смогла сдержаться и улыбнулась, поскольку его радость оказалась заразительной.

– Что ж, значит, нас таких двое, – сказал он и посмотрел на надкусанное яблоко в мусорном ведре.

Я провела пальцем по белой пряди своих волос у основания шеи, и Райф потянулся и коснулся ее.

– Вчера поздно вечером я был в библиотеке и вычитал, что травмирующее событие может вызвать появление седины, – сказал он.

– Да? – спросила я.

Он кивнул, и я собрала волосы в пучок, убрав этот локон подальше, чтобы никому из нас не пришлось на него смотреть.

– Совет ожидает, – сказала я ему. Я хотела спросить, что это за фиолетовое дыхание, но, честно говоря, я не была готова к ответу. Спасла ли я его? Было ли это на самом деле тем, что я предполагала? Потому что, если это так, я действительно начинаю сходить с ума и больше не желаю об этом думать.

Он кивнул, жестом показывая, чтобы я прошла вперед, и положил свою руку мне на поясницу, выводя меня из кухни. Я обернулась и осмотрела маленькое пространство.

– Поставь двух своих самых надежных лучников у каждого входа и выхода из кухни. Чтобы никто не входил и не выходил, кроме меня и посудомойки. Больше никто. Даже миссис Тирт. Теперь это моя кухня. – Мне нравилась эта женщина, но сейчас я не могу доверять никому.

Он нахмурился, при этом вид у него был обеспокоенный, но кивнул.

Собрание с советом проходило в более напряженной обстановке, чем я ожидала.

– Мне жаль слышать об очередном покушении, – сказал Хейг. – Но это послужило еще одним доказательством того, что нам крайне необходимо, чтобы ты женился и завел семью, иначе королева Найтфолла просто уничтожит тебя.

Райф потер переносицу.

– Я работаю над этим.

– Разве? – спросил Арон. – Потому что матери говорят, что ты не позвал ни одну из девушек на второе свидание.

Райф умоляюще посмотрел на меня, и я подняла лист пергамента, на котором были записаны мои идеи.

– Вообще-то, господа, у меня в руках прямо сейчас находится его финальный список претенденток. Мы обсудим его после этого собрания. Выбрать женщину, с которой ты проведешь остаток своей жизни, – дело не из легких. Вы все женаты и должны это понимать, – сказала я им, не спуская глаз с витиеватых эльфийских колец на их безымянных пальцах.

Я знала, что Райф чует ложь, но ему было все равно.

Члены совета заерзали на своих местах.

– Мы хотим, чтобы помолвка состоялась к концу недели. Свадьба – в следующем месяце, а наследник появился в следующем году. Ты понял, сынок? – сказал Хейг строгим голосом заботливого отца.

Райф вздохнул.

– Я понял.

Божечки. На самом деле остается не так уж много времени, чтобы влюбиться и повидать мир, укрепить союз, прежде чем добавить к этому орущего ребенка. Не поймите меня неправильно, я люблю детей; младенцы пахнут новой жизнью и радостью, но, в то же время, они занимают весь ваш день и ночь, и ваша жизнь уже никогда не станет прежней после того, как они появятся на свет. Я хотела бы провести, по крайней мере, пять лет наедине со своим мужем, прежде чем родить.

Бедный Райф.

Вся его жизнь была предопределена этим советом, этим королевством, этим бременем.

Члены совета пожелали нам хорошего дня и вышли из комнаты, заперев