Пиппа ищет неприятностей - Светлана Нарватова

Простите, мы с вами не настолько близки, – фыркнула Атайнин.

Загадочная магичка всё больше привлекала моё внимание.

– У вас все женщины – маги, или вы исключение? – уточнил Рон. Не смог удержаться. Представляю, каково ему сейчас. Для него вся эта ситуация с флаобкой стала настоящим потрясением основ.

– В семьях магов – да. Девочки и мальчики обучаются на равных. Но у нас тоже довольно простых людей, не владеющих магией.

– Очень интересно! – воскликнул Мэтт. – А расскажите еще…

– Довольно, – оборвал его Конвей. – Все разговоры – вечером у костра. А сейчас работаем.

– Нужно перенэст лагер. Здес безопастно, – внезапно заговорил обычно безмолвный Меаджин.

– Хорошая мысль. Но я не уверен, что сейчас получится организовать людей, – признался Рон и всё же обернулся к галдящим воинам. – Понимаю, что вы загорелись идеей осмотра, но всё же предлагаю чуть-чуть подождать. Этот зал – отличная защита от зноя, пустынных скорпионов и песчаных бурь. Предлагаю воспользоваться возможностью и перенести вещи.

– А вы пока все сокровища соберёте! – раздался возмущенный голос из толпы.

– Посмотрите! – Конвей показал вперёд, в дальний конец анфилады. – Вы действительно думаете, что мы здесь всё обойдем за то время, пока вы будете переносить вещи? – среди солдат послышался ропот. – Но мы хотя бы пройдем по ближайшим коридорам и оценим степень опасности. Или кто-то желает сделать это первым?

Атайнин наклонилась, подняла с пола крохотный камешек и швырнула его в ближайший коридор. Пересекая границу ворот, камень полыхнул огнем. В зале повисла такая тишина, что стало слышно, как ветер бьёт песком в металлические двери. После чего, переговариваясь, воины пошли наружу. За вещами. Меаджин отправился с ними. Раз ему неинтересно здесь, пусть организует работу там.

– Думаю, пока люди заняты, мы можем спокойно осмотреться, – предложила флаобка и двинулась именно в тот коридор, куда кидала камень.

– Вы не боитесь? – поинтересовался Мэтт.

– Нет, конечно, – Атайнин подняла еще один камешек, оглянулась и, убедившись, что все ушли, подбросила его вверх. Он вспыхнул огнем. Показушница. Устроила представление! С другой стороны, благодаря этому нехитрому фокусу нам удалось взять людей под контроль.

Флаобка пошла в сторону заинтересовавшего её коридора. Я поднял глаза к арке. На ней были изображены свитки: развернутые и скрученные, сложенные стопкой. Поспешил следом, догоняя Атайнин, и подстроил шаг под спутницу.

– Что означают изображения на арках? – спросил я.

Она бросила на меня взгляд голубых глаз, но промолчала.

– Да бросьте, это же очевидно: коридоры связаны с теми направлениями, которые изображены? Вы идете в библиотеку?

Позади послышались быстрые шаги. Я обернулся. Нас нагонял Конвей. Я был не в восторге от его компании, но не мне указывать герцогу, куда ходить. Пара мгновений – и вот он идет по другую руку флаобки. Разумеется, она воспользовалась поводом не отвечать.

– Вы хорошо придумали с этим камнем, – через десяток шагов заметил Рон.

– Меаджин придумал с лагерем еще лучше, – возразила Атайнин.

– Думаете, в этом есть необходимость? – поинтересовался Конвей.

– Здесь никто ничего не может знать наверняка, – прозвучало нудным тоном.

Мы шли по коридору, и над нами вспыхивали светильники. Справа и слева располагались двери, но флаобка упорно шла вперёд. Пожалуй, она была подготовлена к этой экспедиции лучше, чем все мы, вместе взятые. Впрочем, не исключено, что варвар тоже не так прост, как кажется на первый взгляд.

– Почему люди покинули этот город? Как он вообще возник в песках? – рискнул спросить я.

Всё, что мы находили, было лишь описанием заброшенного города, его нахождения и возможных опасностей. Говорилось, что Сердце Мира – родина магов. Но ничего не говорилось о его прошлом.

– Когда-то здесь было процветающее государство, – ответила флаобка.

Я подождал продолжения, но его не было. Пришлось задавать наводящие вопросы:

– А потом на него стала наступать пустыня?

– А потом здесь появилась пустыня, – ответила она, сделав акцент на предпоследнем слове».

Я зевнула и потерла уставшие глаза. Было интересно. Но читать при светлячке было совсем не так удобно, как при дневном свете. Глаза слезились. И уже хотелось спать. А мне еще идти сколько. Через темный лес, темное поле, к темному дому. По веревке на чердак забираться… Очень не хотелось. Расслабилась после купания.

Я сняла с колен задремавшего Шорьку, чему тот был не рад, снова сняла рубаху, зашнуровала корсет, оделась и спрятала книжку – моё сокровище. Шорька, цепляясь острыми коготками за одежду до самой кожи, взобрался на плечо, но я сунула его в карман. Он завертелся, устраиваясь поудобнее, и затих. Всё же когда у твоего сердца бьется еще чьё-то, пусть крохотное и спрятанное под пушистой шубкой, становится спокойнее.

После описания таинственного Храма Науки в ночной темноте было особенно страшно. Но оставаться одной на берегу было еще страшней, поэтому я почти бежала. К счастью, до дома приютившей нас «Бригсихи» я добралась без происшествий. Из окна чердака свисала моя веревка. Я набрала полную грудь воздуха, собирая в кулак волю, медленно выдохнула, взялась за нее…

И тут меня сбили дверью.

– Ты где так долго был? – Командир набросился на меня, как коршун на курицу.

Ему-то что не спится? Это мне записки об экспедиции жгут руки. А у него где жжёт?

– Искупаться ходил. Здес-сь речка недалеко, дяденька Дикий.

– «Дяденька Дикий»! – передразнил он меня. – Искупался. А потом что делал?! За то время, пока тебя не было, можно было доплыть до столицы и обратно!

– Так нам совсем недалеко уже осталось? – радостно включила я дурочку. Дурочка́, в смысле.

– Далеко. Чем ты занимался? Ты с кем-то встречал… кх-кх! – закашлялся Дикий, – ся?

В этот момент, привлеченный шумными разборками, из рубахи показал ушастую мордочку шорек.

– Так Шорька у меня никак не хотел домой идти, – нашлась я. – Пришлось по кустам ловить и уговаривать.

– Я тут от беспокойства чуть… – на полуслове прервал себя наш предводитель. – А там, видите ли, шорёк домой идти не хотел!

– Дяденька Дикий…

– Прекращай меня так называть!

– А как надо?

– Дикий, – как-то смутился тот. – Или просто «Дик». Я же не настолько тебя старше.

– Хорошо, дядень… Ой, простите, – поправилась я и вдруг обнаружила, что назвать его просто по имени оказалось не так легко. Мне вдруг стали понятны слова Атайнин про «оказаться обнаженным». Это было слишком… лично. – Д-дикий.

Он как-то сразу успокоился.

– Спать иди! – шикнул он. – И больше никаких вылазок без предупреждения и сопровождения.

– В сортир тоже провожать будете? – буркнула я себе под нос, в душе радуясь, что не придется забираться вверх по веревке.

– Если потребуется – буду, – твердо ответил он. – К-куда на повозку?! А веревку отвязать? Гостей ждёшь?

– Простите, д… Дикий, – быстро поправилась я.

Веревка – вещь нужная. Я сбегала на чердак, быстро смотала её и сунула на место, в вещевой мешок. Мешок отправился под голову. Я несколько раз зевнула, покрутилась под покрывалом и сладко заснула.

Проснулась я – и не только я, – от негромкого стука в двери.

Из чердачного окна едва пробивался свет. Было еще совсем рано. Где-то далеко слышалось кукареканье.

Из-под повозки выбрался Дикий. На ходу потягиваясь и громко зевая, он побрел к двери. Гроза поднялся и стал складывать покрывало. Приподнял голову и похлопал рукой возле себя в поисках оружия Ровняла. Заворочался Пёс.

– Вам нужно срочно уходить, – услышала я обеспокоенный голос хозяйки. – Я ходила за молоком в поселок. Кто-то ночью напал на постоялый двор. Всё перебили, хозяин ранен. Боюсь, что подумают на вас.

Собрались мы в один момент.

И лошадей так гнали впервые за всё время поездки.

Глава 25. Дик

Страх гнал нас – меня точно – со скоростью молнии. Может, я преувеличиваю опасность, но коням всё равно требовалось отдохнуть. А людям – поесть и обсудить дальнейшие планы. Время было уже ближе к полудню, а встали мы с первыми петухами. Завидев впереди мост, мы перешли с галопа на рысь. Впереди была река, кони нуждались в питье, да и искупаются по такой жаре с удовольствием. Нам тоже нужна вода.

– Где встанем? – спросил Пёс.

Это были первые слова за всё утро. Не до разговоров было. Зато теперь, чувствую, все