Оранжевое лето - Яник Городецкий

О том, что все они были написаны у меня на лбу, я не думал.

— Почему? Потому что у нас квартира сгорела. А мы веселимся.

— Это замечательно, — повернулся Дэмиэн со своего места.

— Это ужасно. Я вообще не понимаю, что мы тут делаем.

— Именно, что веселимся, — снова влез Дэм. — Лин, ну что, повеситься теперь, что ли? Жизнь продолжается…

Кабинки дернулись вперед. Я передумал кататься и судорожно вцепился в поручень. Как будто я мог остановить кабинку теперь!

— Мы не выпадем? — спросил я. Дэм засмеялся.

— Ты боишься? Даже Эван не боится.

— Я десять лет не катался ни на чем! Представь себе, я боюсь!

Лин больше боялась за Эвана — как бы его не укачало. Но мальчишка сиял от счастья, и девушка понадеялась, что все будет хорошо. Нам вчетвером с трудом удалось уговорить долговязого загорелого парня в будке с управлением разрешить Эвану прокатиться. По возрасту он уже соответствовал норме, а вот по росту не дотягивал точно.

Кабинки дернулись еще раз. Я подавил в себе желание перекреститься. На меня в упор смотрел Дэмиэн, и я не хотел доставить ему удовольствие поизмываться надо мной снова. Потом загудел мотор, и две кабинки, сцепленные друг с другом, быстро набирая скорость, поехали вверх.

Когда кабинка ехала наверх, это было еще туда-сюда, я не нервничал. Но когда она с ревом ухнула вниз, я не выдержал и вскрикнул. Дэм засмеялся, Эван весело завизжал. Лин ужасно испугалась за него.

— Эван! — крикнула она. — Нормально?

Эван ничего не сказал. Он хохотал так заразительно и громко, что было понятно и без слов, что ему здорово. А я мельком подумал, что в петле я буду визжать похлеще Эвана, и кабинка в одно мгновение оказалась уже внутри нее. Она прокрутилась с бешеной, именно бешеной скоростью, и я даже не успел ничего разобрать, а крик застрял у меня в горле. Одно я знал точно — повторять петлю мне больше не хотелось. Однако меня ждал сюрприз.

— Мам! Смотри, какая! — ахнул Эван. Я поднял глаза, чтобы посмотреть, какая именно жуть ждала меня на этот раз, и увидел огромный спуск, завершающийся петлей. Самое ужасное было то, что она была горизонтальная.

"Мама, роди меня обратно", — в ужасе подумал я и на всякий случай закрыл глаза. Я чувствовал себя как в ловушке — нельзя было ни остановить мотор, ни выйти. Еще я хорошо почувствовал, как силой встречного воздуха меня толкнуло назад. Это было немножко похоже на самолет. Вот некстати он вспомнился! Я содрогнулся от боли. Голова у меня неестественно дернулась, и в петле меня здорово тряхнуло.

— Кристиан! — толкнула меня Лин. Горки наконец закончились, и кабинки остановились. Эван развернулся к маме.

— Вот это да! — восторженно выпалил он. — Мам, давай еще раз!

Дэмиэн, продолжая смеяться, тоже повернулся назад. Смеяться он перестал сразу, как только увидел меня.

— Что с ним? Почему он такой? Он живой? Итан!

— Живой… Нашатырь надо, — сказала девушка. — Видел бы ты, как его тряхнуло… Дэм, попроси нашатырь там, в будке!

Дэмиэн кивнул, отстегнул ремни безопасности и побежал в будку. Он вернулся через несколько секунд с тем самым длинным парнем, сидящим на управлении. Нашатырь он действительно хранил в будке — на всякий случай.

Меня передернуло от резкого запаха. Я быстро пришел в себя и оттолкнул рукой вату, скривившись. Вот что я действительно ненавижу — так это нашатырь. Мне его столько пришлось перенюхать, что на несколько жизней хватило бы. Я недовольно застонал и открыл глаза. Дэмиэн облегченно вздохнул.

— Ну и дурдом, — выругался я. — У вас тут на поворотах можно и умереть.

Загорелый парень развел руками. Еще никто не падал в обморок от поворотов.

— Напугал, да? — тихо сказал я. — Простите… Дэм, ты что, реветь надумал? Да вот же я, живой и целый.

— Да, целый, — пробурчал мальчик, стараясь не заплакать. — Ты так не шути…

— Прости, — сказал я, очень быстро расстегнул ремень и встал, немного пошатываясь. — Пойдем отсюда, а?

Лин помогла сыну отстегнуть все ремни.

— Мам, ну я сам могу…

— Эван, точно все нормально?

Эван грустно посмотрел на крутые виражи и вздохнул. Все было нормально. Но он был уверен, что теперь мама ни за что не отпустит его кататься на горках.

— Я в порядке, — сказал мальчик. — Ма, а ты больше не пустишь меня сюда?

— А ты все еще хочешь? — изумился я.

— Мне понравилось…

— Лучше не надо, — сказала девушка. — Не хочу, чтобы тебя принесли домой по частям.

— Смотрите, — махнул рукой Дэмиэн, когда мы прошли несколько метров к выходу. — Вон Сет. На скейте катается. Итан, смотри! Ты хотел… Правда, здорово?

Я обернулся и заметил сзади высокого мускулистого паренька-подростка, ловко управляющегося со скейтбордом. Он легко подпрыгнул и прокатился по краю скамейки. Одет он был во что-то черное и ужасно драное. Я подумал, что мне никогда не посчитать, сколько у Сета на шее болтается цепей. За Сетом на дорожку въехали еще два скейтера. Дэмиэн восхищенно смотрел на них.

— Купи себе скейт, и все проблемы, — сказал я. — Катайся с ними.

— Да ты что. Они почти профессионалы.

Один из профессионалов неудачно подпрыгнул и, не удержавшись на скамейке, упал, больно разбив колено. Он взвыл.

— Да? — саркастично заметил я. — Почти.

— Ты не понимаешь, — вздохнул Дэм. — Я им, как пятое колесо.

— Ну и забудь ты это все тогда. Тебе с нами плохо?

— Да что ты, — сказал мальчик. — Мне с вами хорошо. Только… с ними тоже хорошо.

— Я пойду к себе, Дэм, — решил я, когда мы вышли из парка. Дэмиэн не стал уговаривать меня, только кивнул.

— А вещи? Твоя сумка у меня.

— Завтра. Заберу завтра или потом. Все равно там только краски и всякая ерунда.

— Ничего себе ерунда! А можно мне будет достать?

— Можно. А зачем?

— Посмотреть… а нарисовать что-нибудь можно?

— Да рисуй на здоровье.

— Я потом все на место сложу, — пообещал Дэмиэн. — Как было.

— Да хоть себе это добро все оставь.

— Да? А как же ты рисовать будешь?

— Ты не понял. Пускай это все наше с тобой будет. Общее. Все равно они почти твои. Все, Дэмиэн. Я пойду, мне туда.

— Я помню. Может, тебя проводить?

— Нет, спасибо. Я сам дойду.

— Ладно, — сказал мальчик.

Я кивнул.

— До свидания, — сказал я Лин и Эвану. — Мне в другую сторону.

— А вы куда? — спросил Эван.

— Домой. У меня есть квартира недалеко. Я ее сдавал раньше, когда жил в Альтере.

— А как же Дэмиэн? — удивилась Лин. — Я думала, Райан пригласил вас за ним присмотреть.

— А чего за ним смотреть? Вполне самостоятельная личность. Да, Дэмиэн?

Дэмиэн ничего не сказал. Он все-таки немного обиделся.

Я прошел мимо деревьев по узкой асфальтированной дорожке. Я с интересом посмотрел на наглых толстых воробьев, сцепившихся из-за огромного куска белой булки. Воробьи громко и грозно чирикали, клевались и прыгали друг на друга. Я не выдержал и хмыкнул. Воробьиная драка была забавная. Я несколько минут постоял около кучи дерущихся птиц, а потом пошел дальше. Еще издалека я узнал знакомую фигурку, а потом, когда подошел достаточно близко и сумел разобрать лицо идущего навстречу человека, окончательно убедился, что это Морган. Я удивленно посмотрел на часы. Они показывали уже половину девятого, и я понял, что Морган идет с работы домой. Он тоже увидел меня и остановился.

— Привет, — сказал Морган. Он выглядел усталым.

— Здравствуй… Ты чего такой серый?

Морган сунул руки в карманы потертых джинсов.

— Да так… Парень один умер. Мама его плачет. Говорит, что я ничего не сделал, чтобы он жил. А что я уже могу сделать? Думает, мне его не жалко. А мне жалко, но не я же виноват, что лекарства такие дорогие. Да и что они ему? Опять обкололся весь. От передозировки он умер.

Я шумно вздохнул. Работа у Моргана была собачья. Он был врач в местной венерологической больнице и всерьез подумывал оттуда уйти. По-моему, правильно думал.

— Давно не заходишь, — заметил Морган. — Нормально у тебя все?

Я пожал плечами.

— Да так. Башка болит иногда. Да ничего… как-нибудь не помру.

Морган никак не отреагировал на мою глупую шутку. Он пристально посмотрел на меня, и я даже удивился.

— Что?

— Ничего… Чего у тебя с волосами? Под меня постригся, да? — пошутил Морган. Я вспомнил о своей прическе и машинально дотронулся до волос.

— А, это… меня Дэм заставил.

— Какой Дэм?

— Мальчик, — объяснил я. Я не стал вдаваться в подробности и говорить, что Дэмиэн Торн теперь мой брат. Морган бы все равно не понял. Особенно сейчас, после тяжелого дня. — Мой друг.

— Ясно. Точно все хорошо?

— Да вроде нормально. Ой! У меня тебе сигара есть. Кубинская. Только она в олимпийке осталась. Знаешь, я к тебе зайду через недельку, наверное, и отдам.