Откровения палача с Лубянки. Кровавые тайны 1937 года - Петр Фролов

Евгения Ежова организовала в квартире светский салон, где помимо подчиненных Ежова – работников аппарата ЦК, а в дальнейшем – чекистов можно было встретить видных партийных функционеров – Александра Поскребышева[14], Александра Косарева[15], Роберта Эйхе[16], журналистов, писателей, деятелей искусства. Гостей всегда ждал богатый стол, обильная выпивка и непринужденная обстановка, позволяющая приятно провести время, попеть и потанцевать.

Среди интимных друзей Евгении Ежовой, кроме вышеназванного писателя Исаака Бабеля, был Отто Шмидт[17]. Сложно сказать, знал или нет об ее амурных похождениях муж. Сам Ежов регулярно изменял супруге.

Сотрудница Иностранной комиссии Союза писателей СССР Зинаида Гликина (близкая подруга Евгении Ежовой) вспоминала позднее:

«Он готов был установить интимную связь с любой, хотя бы случайно подвернувшейся женщиной, не считаясь ни со временем, ни с местом, ни с обстоятельством. От Хаютиной-Ежовой мне было известно, что Н. И. Ежов в разное время в безобразно пьяном состоянии приставал, пытаясь склонить к сожительству, ко всем женщинам из обслуживающего его квартиру персонала… Знаю со слов Хаютиной, что он использовал свою конспиративную квартиру по линии НКВД на Гоголевском бульваре как наиболее удобное место для свиданий и интимных связей с женщинами».

Евгения Ежова не только была прекрасно осведомлена о сексуальных похождениях своего супруга, но однажды даже помогла ему решить проблему интимного характера. В 1936 году одна из его партнерш забеременела, а в то время в СССР аборты были официально запрещены. Евгения Ежова с помощью своих связей в Наркомате здравоохранения помогла этой женщине прервать нежелательную беременность[18].

В начале июня 1938 года Иосиф Сталин настоятельно рекомендовал Николаю Ежову развестись с женой. Свое странное пожелание вождь мотивировал тем, что Евгения Ежова скомпрометировала себя связями с «врагами народа»: расстрелянным в 1936 году начальником иностранного отдела и заместителем директора Госбанка Григорием Аркусом[19] (его обвинили в том, что, используя свое служебное положение, он организовал снабжение находившегося в изгнании Льва Троцкого иностранной валютой).

Вернувшись домой из Кремля, Николай Ежов рассказал об этом разговоре супруге. Она не только отвергла идею развода, но и, наоборот, порекомендовала мужу при следующей встрече со Сталиным заявить о своем полном доверии жене и нежелании развода. Неизвестно, выполнил супруг ее совет или нет. Зато у Евгении Ежовой начался новый роман – с Михаилом Шолоховым. Эта интимная связь жены наркома внутренних дел и известного писателя ухудшила и без того напряженные отношения в семье Ежовых.

Евгения Ежова познакомилась с будущим любовником в феврале 1938 года на даче в Подмосковье, куда известный писатель приехал после встречи с Ежовым. Наркому он жаловался на сотрудников НКВД, которые свирепствовали в его родном Вешенском районе и по ложным обвинениям арестовали нескольких односельчан.

Второй раз супруга наркома встретилась с писателем в августе 1938 года. Михаил Шолохов вместе с Фадеевым заехал в редакцию, а оттуда втроем они отправились обедать в ресторан гостиницы «Националь». Шолохов остановился именно в этом отеле. Домой она вернулась поздно вечером и не скрывала того, что Михаил Шолохов настойчиво ухаживал за ней. Сложно сказать, зачем она так поступила. Если хотела спровоцировать приступ ревности у мужа, то она достигла цели. Разразился громкий семейный скандал.

На следующий день Михаил Шолохов снова приехал в редакцию, но теперь без Александра Фадеева. Снова обед в ресторане гостиницы «Националь», а затем они поднялись в номер, где проживал писатель.

Прослушиванием номеров в гостиницах занималось 1-е отделение Отдела оперативной техники. Разрешение на проведение мероприятий «слухового контроля» помещений, где проживал Михаил Шолохов, начальник Отдела оперативной техники Михаил Алехин получил от своего коллеги начальника Секретно-политического отдела Александра Журбенко. После этого стенографистки из НКВД подробно фиксировали все слова известного писателя. Женщины были дисциплинированными исполнителями, лишних вопросов не задавали и просто фиксировали на бумаге все, что слышали.

Поэтому, когда на следующий день ничего не подозревающие Евгения Ежова и Михаил Шолохов оказались в номере писателя, их свидание было добросовестно запротоколировано, причем фиксировались не только произносимые слова, но и то, что, по мнению стенографистки, в этот момент происходило («идут в ванную», «ложатся в постель» и т. д.). В тот же день сотрудники установили личность женщины.

В рапорте заместителя начальника первого отделения 2-го спецотдела НКВД лейтенанта госбезопасности Кузьмина, который он направил зам. наркома внутренних дел Лаврентию Берии, сообщались подробности прослушки:

«Согласно вашему приказанию о контроле по литеру «Н» (наружное наблюдение. – Прим. ред.) писателя Шолохова доношу: в последних числах мая поступило задание о взятии на контроль прибывшего в Москву Шолохова. Который остановился в гостинице «Националь» в 215-м номере. Примерно в середине августа Шолохов снова прибыл в Москву и остановился в той же гостинице. Так как было приказание в свободное от работы время включаться самостоятельно в номера гостиницы и при наличии интересного разговора принимать необходимые меры, стенографистка Королева включилась в номер Шолохова и, узнавши его по голосу, сообщила мне, нужно ли контролировать. Я сейчас же сообщил об этом Алехину, который и распорядился продолжать контроль. Оценив инициативу Королевой, он распорядился премировать ее, о чем был составлен проект приказа. На второй день заступила на дежурство стенографистка Юревич, застенографировав пребывание жены тов. Ежова у Шолохова. Контроль за номером Шолохова продолжался еще свыше десяти дней, вплоть до его отъезда, и во время контроля была зафиксирована интимная связь Шолохова с женой тов. Ежова»[20].

С записью встречи Шолохова с Ежовой ознакомился Алехин. Прочтя этот документ, он поспешил доложить обо всем произошедшем наркому внутренних дел. О реакции «рогоносца» на это сообщение во время следствия рассказала уже упоминавшаяся выше Зинаида Гликина. Поясним, что согласно ее показаниям с будущей женой наркома она училась в Гомеле, а затем «часто встречалась в Ленинграде и с 1924 года в Москве»[21].

«На другой день [после свидания с Шолоховым] поздно ночью Хаютина-Ежова и я, будучи у них на даче, собирались уж было лечь спать. В это время приехал Н. И. Ежов. Он задержал нас и пригласил поужинать с ним. Все сели за стол. Ежов ужинал и много пил, а мы только присутствовали как бы в качестве собеседников.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});