Откровения палача с Лубянки. Кровавые тайны 1937 года - Петр Фролов

В то время молодежь была куда более целомудренной, чем сейчас. Об интимных отношениях между мужчиной и женщиной почти ничего не знали. До свадьбы в лучшем случае могли позволить себе только целоваться и обниматься.

– Ладно, не стыдись. Я тоже в твоем возрасте не знал, как на бабу правильно влезть. Помнится, в первую брачную ночь… – начал Блохин, но затем осекся и замолчал, вспоминая что-то личное. – Да не было у нас никакой свадьбы, что сейчас играют. Да и своего «угла» тоже не было… Хотя время было прекрасное. Не то, что сейчас, только пошлые анекдоты можно рассказывать и радоваться, что тебе никто рога не наставил, как этому педерасту. Ты думаешь, она ему только с Шолоховым изменила. Нет, она со многими. А что поделаешь, хочется бабе мужика, а его нет. Ему мальчиков подавай. Она и сгубила Ежова. Среди ее любовников оказались иностранные шпионы и враги народа… Хотя знаешь, она ведь любила его. Когда следствие началось, она отравилась в больнице. Так мы и не узнали, какие именно секреты она сообщила иностранным шпионам.

– Так, может, она ничего не сказала, – осторожно предположил я, постаравшись уйти от постельной темы.

– Сразу видно, не было у тебя баб. Они в постели, если их правильно «пожарить», знаешь, какими разговорчивыми становятся. Все, что угодно, расскажут. К тому же одна из особенностей бабской породы – болтливость. Вот моя встретится с соседкой и часа три языком чесать будет. О чем можно так долго говорить – неясно. Понятно, если месяц не встречались, а то каждый день трещат, как две сороки. – И продолжал рассказ о супруге Ежова: – По причине преждевременной смерти она ничего не сообщила следствию, зато ее любовники оказались куда разговорчивее…

Комментарий Александра Севера:

«Если бы в то время в Советском Союзе существовала «желтая» пресса, а Николай Ежов был не наркомом внутренних дел, а, например, знаменитым актером, то имена супругов регулярно появлялись бы на страницах газет и журналов. Даже по сегодняшним нормам морали их семейную жизнь нельзя назвать целомудренной, а тогда – тем более. Изменяли друг другу оба. Хотя у каждого были свои предпочтения. Он – много, с различными женщинами, имевшими более низкое социальное положение в обществе. Она – мало (по сравнению с мужем), но исключительно со «звездами».

Евгения Соломоновна Фейгенберг (Хаютина – по первому мужу, Гладун – по второму, Ежова – по третьему) родилась в Гомеле в 1904 году и была на 9 лет младше супруга. Поженились они в 1931 году. Своих детей у них не было, поэтому взяли приемную дочь Наташу из дома малютки. Вот что об этой женщине рассказал доктор социологических наук Эдуард Макаревич:

«Фейгенберг родом была из Гомеля, из бедной еврейской семьи. В 17 лет вышла замуж за слесаря Хаютина. Познакомилась с ним в Одессе, где работала машинисткой в редакции одного журнала. Девушка способная, веселая, хватавшая все на лету, она сумела сильно понравиться командированному в Одессу директору московского издательства «Экономическая жизнь» Алексею Гладуну. С ним, своим новым мужем, перебралась в Москву. Гладуна вскоре двинули на дипломатическое поприще, и Евгения оказалась вместе с ним в Лондоне. Стучала на машинке в советском полпредстве. Потом – Берлин. Опять машинистка, но уже в торгпредстве. Вдруг Гладуна отзывают в Москву, а совработники в Берлине просят его: пусть Женя останется – быстро и чисто печатает, научилась редактировать тексты. Муж эту просьбу уважил и отбыл в СССР. Ему ведь не сказали о главном: Женечка на советских вечеринках показала, как умеет танцевать под патефон – будто плавится в партнере, растворяясь в нем, и мужчины торгпредства без ума от нее.

И случилось так, что в Берлин в это самое время приехал знаменитый советский писатель Исаак Бабель, обаятельный и влюбчивый. Много позже, в 1939 году на допросе у следователя НКВД, автор «Конармии» и одесских рассказов самолично написал в своих показаниях: «С Евгений Ежовой, которая тогда называлась Гладун, я познакомился в 1927 году в Берлине, где остановился проездом в Париж. В первый же день приезда я зашел в торгпредство. Там я познакомился с Гладун, которая, как я помню, встретила меня словами: «Вы меня не знаете, но я вас хорошо знаю. Видела как-то раз на встрече Нового года в московском ресторане». Вечеринка в торгпредстве сопровождалась изрядной выпивкой, после которой я пригласил Гладун покататься по городу в такси. Гладун охотно согласилась. В машине я убедил ее зайти ко мне в гостиницу. В этих меблированных комнатах произошло мое сближение с Гладун, после чего я продолжал с ней интимную связь вплоть до дня своего отъезда из Берлина»…»[13]

Осенью 1928 года Евгения Гладун вернулась в Москву и поступила на работу в редакцию «Крестьянской газеты» машинисткой. Роман с Исааком Бабелем возобновился и продолжался, по его словам, до конца 1929 года.

В конце двадцатых годов во время отдыха в Сочи Евгения Гладун познакомилась с Николаем Ежовым. Вскоре они создали новую ячейку общества – семью.

Для будущего наркома это был второй брак. Его первой супругой была Антонина Алексеевна Титова, на два года его моложе, бывшая студентка Казанского университета, вступившая в 1918 году в партию и работавшая техническим секретарем в одном из райкомов. Она окончила сельскохозяйственную академию и работала в Орграспредотделе ЦК ВКП(б). После развода с Ежовым Антонина Титова в 1933 году закончила аспирантуру, доросла до заведующей отделом во ВHИИ свекловичного полеводства и даже выпустила в 1940 году книгу «Организация работы звеньев в свеклосеющих совхозах». В 1946 году она ушла на скудную пенсию по болезни, прожила после этого больше сорока лет и умерла на девяносто втором году жизни в сентябре 1988 года. Репрессиям ни в период «ежовщины», ни позднее не подвергалась.

Евгения Ежова организовала в квартире светский салон, где помимо подчиненных Ежова – работников аппарата ЦК, а в дальнейшем – чекистов можно было встретить видных партийных функционеров – Александра Поскребышева[14], Александра Косарева[15], Роберта Эйхе[16], журналистов, писателей, деятелей искусства. Гостей всегда ждал богатый стол, обильная выпивка и непринужденная обстановка, позволяющая приятно провести время, попеть и потанцевать.

Среди интимных друзей Евгении Ежовой, кроме вышеназванного писателя Исаака Бабеля, был Отто Шмидт[17]. Сложно сказать, знал или нет об ее амурных похождениях муж. Сам Ежов регулярно изменял супруге.

Сотрудница Иностранной комиссии Союза писателей СССР Зинаида Гликина (близкая подруга Евгении Ежовой) вспоминала позднее:

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});