Рай-отдел - Юрий Павлович Валин

Спокойствие, граждане! — гаркнул начоперот, воздевая над головами ладонь с краснообложечным удостоверением. — Спецотдел Мосрай-ПэМэБэДэ! Что случилось?

Удостоверение состряпали на цветном принтере, а внешнюю «корочку» Игорь изыскал на складе — герб и прочее не совсем из этих годов, но издали выглядит убедительно.

Толпа принялась многоголосо объяснять. Начоперот солидно кивал:

— Понятно. Вовремя пресекли, это правильно. Изживем мы скоро беспризорщину, граждане, непременно изживем. Пострадавшей водички дайте, а ребенка в детдом…

— Чего опять-то в детдом⁈ — вякнула грабительница.

— Молчи, позорница, — порекомендовал Вано, озираясь. — А где, кстати, наш товарищ постовой? Надо бы в отделение препроводить. Да и еще… — деловитый, уверенный, хотя явно не высокого ума представитель Спецотдела, заложил руки за спину, пошевелил усишками и вдруг вскинул орлиный взор на ничего не подозревающего Носо-Пуговку:

— Ваши документы, гражданин!

Вышло театрально, но весьма эффектно. Толпа замерла, Носо-Пуговка оторопел.

— Документы, я сказал! — стальным голосом повторил Вано.

Опомнившийся Носо-Пуговка попытался дать деру и проскочить за спиной торговки пирожками, но начоперот был готов к подобному повороту событий. Прыжок наперерез, толчок — затрещал щелястый, не особо стойкий забор.

— Ты чего, начальник⁈ — взвыл беглец, зажатый в угол у ларька — Вано ловко заломил руку вора за спину.

Мгновение тишины — было слышно как у ближайшей лошади испуганно заурчало в брюхе. Толпа загомонила, никто толком ничего не понял.

— Тихо граждане! — призвал Вано. — Сейчас глянем, нет ли какой ошибки. А ну, стой спокойно!

Плененный Носо-Пуговка характерно подергивал правой ногой, словно ему вдруг приспичило.

— Что здесь у нас? — Вано, не выпуская заломленную руку, дернул штанину подозреваемого — на заношенную туфлю вора упала и звякнула связка ключей.

— Не мое! — поспешно заявил Носо-Пуговка, отдергивая ногу. — Тут и лежало.

— Ловко, — сказали в толпе, — скинуть успел, уркоган.

— Лежали, говоришь? — усмехнулся Вано. — Ничейные, значит?

— Мои! — возопила служащая «Шелкотреста», лихорадочно роясь в сумочке. — Это мои ключи! Господи, да как же они успели⁈ Ведь я же следила…

— Ваш небесный господь, гражданка пострадавшая, здесь не причем, — с намеком возвестил начоперот. — Вы бы больше на МУР и ПэМэБэДэ надеялись, а не на религиозные мифы.

— Да-да, конечно. У меня же дети дома, нянька одна, — всхлипнула дама. — А если бы они… придушить же могли!

— Если бы, да кабы, — неожиданно хохотнули в толпе. — Чего-то не сходится у тебя, начальник. Проворонила растеряха ключи, а ты теперь статью трудовому элементу клеишь. Может, то и не ейные ключи? Еще поверить нужно. Гляньте у нее ряшка какая круглая — небось, из нэпманов недодавленных. Бродяжку, вон, зонтом по-барски лупила…

Неожиданно наглым и разговорчивым оказался тот самый тщедушный субъект с ловкими пальцами. Стоял, засунув руки в брюки, жевал папиросу. Взгляд злой, насмешливый. Хуже было, что он не один оказался. Еще двое, неназойливо продвигались сквозь примолкшую толпу — оба крупные, хорошо одетые, лысоватый даже в интеллигентном пенсне…

— Граждане, а где милиция? — со значением поинтересовался Пенсне. — Что-то странно выходит — хватают людей, ключи подбрасывают. Товарищ, вы бы удостоверение народу поближе показали…

— Щас, — пообещал Вано. — Ты сначала представься, умник очкастый. Из адвокатов, видать?

— А что вы против советской адвокатуры, созданной для защиты трудящихся, имеете? — Пенсне со значением поправил лацкан парусинового пиджака, на котором сияло несколько значков. — Немедленно отпустите невиновного гражданина!

— Это-то невиновный? — начоперот надежнее заломил руку задержанному. — Эй, граждане, постового сюда!

— Так нету постового! — хохотнул напарник Пенсне. — Слышь, граждане, нема здесь постового и чужаки беззаконие творят.

От них смердело — Игорь чувствовал вонь — полные отморозки, как станут говорить в более поздние времена, все трое по горло в мокрухе, только тот, что скорчился под Вано, пожиже. Вот, мля, влезли…

Если наблюдать отстраненно, живые люди чувствуют вонь преступления не менее остро — толпа в молчании, но очень быстро редела. Еще держали младшую грабительницу добровольные помощники, еще сжимала сумочку побледневшая сотрудница «Шелкотреста»… Но они предчувствовали…

— Пусти-ка человека, — вполголоса потребовал Пенсне, покачивая мирным брезентовым портфелем. — Мы его и девчонку до отделения проводим. Как адвокат я прослежу за надлежащим составлением протокола…

— И девчонку? — ухмыльнулся Вано, кошачьим движением выхватывая маузер. — А давай-ка наоборот — мы вас в отделение сопроводим…

Зачавкала грязь под ногами безмолвно разбегающейся толпы…

— Чего шпалером махать, — после краткой паузы намекнул Пенсне. — Нет такого советского закона, по которому в невиновных граждан можно из револьверов палить. Пошли-ка, в отделение, товарищ. Там разберутся.

— Пошли, ну! — к начопероту и задержанному приближался Здоровяк, небрежно подталкивающий перед собой девчонку — замурзанная мордаха той казалась черно-белой — пробрало страхом соплячку. Это верно, щитом служить никому неохота, даже если не особо сознаешь что происходит…

Стрелять Вано не мог — с его неудобной позы если беспризорницу и не заденешь, то и в Здоровяка не особо попадешь. Вдоль забора подступал Тщедушный — вот его бы и положить для острастки…

— Стоять, бандитские рожи, — процедил начоперот…

Нужно отдать Ване должное — трусоватости в нем не имелось ни грамма. Вот только чего он не стреляет?

Бандиты притормозили в нерешительности. Страх и в них не особо чувствовался — воняли злобно — но маузер, он ведь стальной, нахрапом на него не воздействуешь…

Ближайшие подводы, лошади, даже щегол в кривой клетке, словно замерли, а людей вообще смыло. Лишь с дальней половины рынка доносился прежний гомон бодрого торга, ругани и призывов купить кваса…

Игорь нашарил в кармане камуфляжа бумажку с чертежиком душевого ящика, ссутулился и выперся в опустевшее пространство к скульптурной группе именуемой «Патовая ситуация у забора».

Глядя в бумагу и бормоча под нос «молока, значит, один литЕр» пихнулся в бок Здоровяка и наступил тому на ногу. Бандит