Измена мужа. После (СИ) - Наварская Тая

– Ах! Была не была! – скручиваю волосы и заправляю их под платье, чтобы не мешались. – Давай рискнем.

И тут начинается шальная поварская импровизация.

Влад ставит на конфорку котелок с водой, и через пару минут тот принимается бодро булькать. Бросаю туда пару креветок. Влад добавляет кольца кальмара. Что ж, недурно. Они вроде как сочетаются.

Дальше – смелее. Отправляю в котелок зеленый лук и сушеный имбирь. Они должны придать нашему супу терпкости. Рокотов погружает в кипящую жижу немного курицы, аргументируя это тем, что мяса много не бывает. Это хорошо. Я с ним согласна.

Задумчиво кручу лоток с приправами и останавливаю взгляд на одной из них. Довольно ароматной. Темно песочного цвета. Бухаю в суп одну чайную ложку, а затем, решив не мелочиться, еще одну. Гулять так гулять, как говорится.

У нашего супа появляется странный запах. Кисловатый. Чем-то напоминающий солянку, но с более резкими нотками.

– Что ты туда бросила? – покосившись на котелок, интересуется Рокотов.

– Не знаю, – пожимаю плечами. – Но хуже точно не будет.

С каждой минутой мне вес веселее. Я уже не переживаю о том, вкусно получится или не очень. Я в творческом процессе. И меня не остановить.

Рокотов бросает в суп какой-то непонятный черный комочек, и за мгновение бульон теряет свою прозрачность, становясь мутным.

– Попробуй, – просит Влад, недоверчиво заглядывая в котелок.

– Сам попробуй! – смеюсь я. – Это твоя щепотка превратила наш суп в колдовское зелье!

– Если я вдруг превращусь в лягушку, не поминай лихом, – мужчина вооружается ложкой и снимает небольшую пробу.

– Ну как? – спрашиваю с опаской.

– Ты знаешь, – он задумчиво причмокивает губами, – вполне съедобно.

– Правда? – радуюсь я. – Значит, продолжаем?

– В том же духе, – поддакивает Влад.

И мы опять принимается за процесс. Солим, перчим, помешиваем и периодически пробуем бульон. Получается весьма оригинально. Вроде и на Том Ям похоже, и на Рамен, но и от простого куриного супчика тоже что-то есть.

– По-моему, готово, – заявляю я.

В нашей наваристом кулинарном изыске ложка уже почти стоит.

– Согласен, – кивает Влад. – Ну что, пробуем?

– Ага.

Разливаем суп по тарелкам и приступаем к основательной дегустации. Зачерпываем ложками побольше ароматной гущи и отправляем ее в рот. Медленно жуем и при этот не отрываем взгляд друг от друга. Считываем эмоции.

– Вкусно! – совершенно искренне говорю я.

– И сытно, – Рокотов с аппетитом отправляет в рот вторую ложку.

– Кто бы знал, что из нашей импровизации получится нечто стоящее, – улыбаюсь я.

– Это все потому, что мы с тобой – отличная команда, Алин.

Он задерживает на мне взгляд чуть дольше положенного и едва уловимо подмигивает. А внутри меня разливается сладкое трепетное тепло. Словно бабочки в животе поселились.

Глава 32

Ужин удается на славу. Я так не смеялась со времен… Черт! Да, пожалуй, я никогда так не смеялась! Много, громко, искренне. Аж до болезненных спазмов в животе и позывов к мочеиспусканию.

Владислав травит байки про рыбалку, охоту, про своих друзей-грибников. От него исходит мощнейшая энергия света и добра, которая пробирается внутрь и порабощает мое бедное сердечко. Смотрю на него и с жадностью ловлю каждое слово. Мне и весело, и уютно, и волнительно временами. Рокотов вызывает целый спектр самых разнообразных, но неизменно положительных эмоций.

Не мужчина, а волшебник!

– Ой! – восклицаю я, случайно уронив взгляд на вспыхнувший экран мобильника. – А время-то уже одиннадцатый час! Я не знала, что так поздно…

– Побудь со мной до двенадцати, Алин, – просит Рокотов. – Как Золушка.

– Я не могу, – вздыхаю с искренним сожалением. – У меня ведь дети дома…

– Они ж уже большие. Как-нибудь справятся без мамы.

– Нет, Влад, мне правда пора, – качаю головой. – Все-таки они не привыкли, чтобы я вот так допоздна задерживалась.

Возможно, мои опасения кажутся Рокотову глупыми, но у меня, в отличие от него, нет круглосуточной гувернантки. Поэтому ответственность за воспитание детей всецело и полностью на моих плечах. Разумеется, в течение ужина я несколько раз списывалась с Мишкой – узнавала, как у них там дела. Но этого все равно недостаточно. Моя душа будет спокойна только тогда, когда я собственными глазами увижу своих непосед, мерно посапывающих в постелях.

Влад поджимает губы, но от дальнейшего спора воздерживается. Жестом подзывает официанта и просит счет.

– Спасибо тебе за замечательный ужин, – говорю я, когда мы выходим на улицу. – Суп был необыкновенный! Десерт – тоже.

– Мне тоже все понравилось, – улыбается он. – Но особенно – ты.

Я опять смущаюсь. Перехватываю у ветра свои пляшущие пряди и заправляю их за ухо. А еще, наверное, немножко краснею. Но, к счастью, в сумерках Рокотов этого не заметит.

– Я вызвал такси, – сообщает он. – Прокачу тебя до дома, а потом к себе поеду.

– А машина? – любопытствую я.

– До завтра тут постоит. А утром мой помощник ее мне пригонит.

Мысленно добавляю информацию о помощнике в копилку своих наблюдений за Владиславом. Значит, он и впрямь при неплохой должности. У простых работяг вроде меня личных ассистентов не бывает.

За ужином мы почти не говорили о работе, но в будущем нужно будет разузнать о его занятии поподробнее.

На заказ к нам приезжает черный глянцевый Мерседес, и водитель, покинув автомобиль, услужливо распахивает передо мной дверь. Судя по всему, он собирался сделать то же самое и для Рокотова, но тот не дожидается его любезности и сам забирается на пассажирское сидение.

– Есть какие-то пожелания к поездке? – интересуется таксист, глядя на нас через зеркало заднего вида.

– Притворитесь, что вы нас не слышите и не видите, – заявляет Влад полушутливым тоном.

Водитель кивает и полностью сосредотачивается на управлении машиной.

Поворачиваю голову и окатываю Рокотова изумленным взором:

– А это еще зачем?

– Вот за этим.

Внезапно он придвигается ближе и, подцепив мой подбородок большим пальцем, впечатывается в губы поцелуем. Сначала просто пробует. Пару раз чмокает, едва касаясь кожи и неторопливо считывая вкус. Мягко, нежно, безумно чувственно.

Веки закрываются сами собой. Голова идет кругом.

Затем Влад двигается дальше. Раздвигает мои зубы языком и уверенно проникает внутрь. Это поцелуй-атака. Поцелуй-мечта. Поцелуй-сумасшествие. Влажный, глубокий, наполняющий нутро сладостным трепетом.

Его пьянящий мужской запах забивается в ноздри и мутит рассудок. Сотой долей сознания понимаю, что меня нещадно смывает с берегов реальности. Растворяет в страстном «здесь и сейчас». Я не ощущаю ни времени, ни пространства. Не помню своего имени. Мне важно лишь одно – губы Рокотова, которые беззастенчиво и властно подчиняют мой рот.

Обвиваю руками его шею и, скользнув выше, зарываюсь руками в волосах. На ощупь они густые, жесткие, но в то же время шелковистые. Под стать характеру хозяина.

Влад вжимает меня в сиденье. Его ладонь опускается на мое колено и медленно ползет вверх по бедру. Это странно и, наверное, бесстыдно, но у меня не возникает ни малейшего порыва остановить его вольность. Наоборот, хочется, чтобы сильная рука оказалась выше, еще выше…

Господи! Я и не подозревала, что во мне столько необузданного жара!

Однако Рокотов, очевидно, владеет собой лучше меня, потому что, достигнув кромки слегка задравшегося платья, прекращает движение по моей ноге. Он сжимает ляжку и с силой закусывает нижнюю губу. На грани, между болью и удовольствием.

Я ныряю под ворот его светлой рубашки, несколько верхних пуговиц которой расстегнуты, и с упоением касаюсь его мужественной груди. Немного волос, много мышц и обжигающе горячая кожа – Рокотов ощущается как ожившая женская фантазия. В нем столько притягательности, столько силы и сексуальности, что я едва сдерживаюсь, чтобы не сорвать с него совершенно лишний, как мне сейчас кажется, предмет одежды.