Последняя любовь Самурая - Татьяна Полякова

Я рано легла спать, а утром после завтрака у меня вновь появился Кривошеин. На этот раз один.

– У меня малоприятная новость, – заявил он с порога.

– Проходите, – кивнула я. – Кофе будете?

– Нет, спасибо.

– Тогда выкладывайте новость.

– Пришел ответ на наш запрос. Самсонова Кирилла Сергеевича в природе не существует. Он скончался два месяца назад.

– Вы хотите сказать, что Кирилл жил здесь по чужому паспорту? – нахмурилась я.

– Вот именно.

Конечно, новость меня не удивила, Кирилл – вор, и наличие у него чужого паспорта вполне объяснимо. Однако я, как могла, продемонстрировала те чувства, которые должны непременно возникнуть у женщины, для которой фальшивый паспорт нечто невероятное. Удивление, сомнение, беспокойство и, наконец, страх. Кривошеин наблюдал за мной, а я гадала: хорошая ли я актриса? Он человек, безусловно, наблюдательный, работа должна была приучить его быть недоверчивым. Но если и появились у него какие-то подозрения, он их высказывать не стал. Протянул мне листок бумаги, оказавшийся ксерокопией первой страницы паспорта, и указал на фото:

– Это он?

На фотографии был человек, чем-то напоминающий Кирилла, но точно не он, что меня тоже не удивило.

– Похож, – внимательно присматриваясь, кивнула я. – Он носит усы и бороду, а на фото он без них. Но в общем похож. Я почти уверена, это он.

Кривошеин достал авторучку и быстро нарисовал усы и бороду парню на фотографии. Сходство увеличилось, как и следовало ожидать.

– Он, – обрадовалась я.

– Что ж, попробуем установить по фотографии, кто это на самом деле. Возможно, нам повезет. Думаю, этот парень уже обращал на себя внимание моих коллег. Он не звонил?

– Нет. Я бы сразу вам об этом сообщила.

– Это в ваших интересах. Вы же понимаете, его причастность к убийству теперь более чем вероятна.

– Я не знаю, когда совершено убийство, но в одном абсолютно уверена: с того момента, как Кирилл звонил, мы практически не расставались, так что, если убийство произошло после звонка, он не мог его совершить, хотя по поводу его причастности или непричастности ничего сказать не могу.

Кривошеин посверлил меня взглядом, задал еще несколько ничего не значащих вопросов и ушел. Чтобы не вызвать подозрения своими вдруг изменившимися привычками, я отправилась в старый город, чтобы порисовать. Не успела приступить к работе, как заметила неподалеку машину, какой-то тип с праздным видом таращился на прохожих, открыв окно. За мной приглядывают. Интересно, кто это, коллеги Кривошеина или друзья лысого? Я бы предпочла первых. Вторым болтаться за мной по городу скоро надоест, и они, чего доброго, приступят к решительным действиям. Такие мысли вовсе не способствовали занятиям рисованием, но я упрямо проторчала на улице до обеда. Не поднимаясь в номер, зашла в ресторан гостиницы и тут подумала, что мы с Кириллом можем больше никогда не встретиться. Я затруднялась сказать, хорошо это или плохо. Я хотела его увидеть, очень хотела, но предпочла бы, чтобы он не рисковал.

Закончив обедать, я поднялась к себе, вошла в номер, поставила мольберт и едва не вскрикнула от неожиданности. В гостиной на диване лежал Кирилл, в джинсах, белой футболке, сложив руки на груди, и вроде бы спал. Я торопливо заперла дверь, а Кирилл поднял голову.

– Привет, – улыбнулся он, поднимаясь мне навстречу.

– Ты с ума сошел? – ахнула я и испуганно понизила голос. – Тебя же ищут. А если бы горничная вошла?

– Она убирает номер до двенадцати, не беспокойся, меня никто не заметил. Рабочие возле служебного входа разгружали какие-то ящики, и я пристроился к ним. Ты рада меня видеть?

– Нет.

– Не шути так.

– Я не шучу. Я боюсь за тебя. Сегодня утром приходили из милиции. Вчера тоже были трое типов.

Кирилл обнял меня и привлек к себе.

– Прости, я втравил тебя в опасное дело.

– Вовсе нет. По крайней мере, не это меня беспокоит. Я боюсь за тебя. Видишь, заплела косу, ты ведь не забыл о нашем уговоре?

– Я ничего не забыл. Расскажи, что они хотели от тебя?

Мы устроились на диване, держась за руки, и я подробно рассказала о разговоре с Кривошеиным. Кирилл слушал спокойно и время от времени кивал.

– Насчет мента ты права. Лысый поручил ему меня найти, вот он и бьет копытами. А по поводу того, что лысый к убийству не имеет отношения, – очень сомневаюсь. Потому что не сходится. Он явился к старику, зная, что тот скупает краденое. Я уверен, ювелир заявил, что никакого камня в глаза не видел. Но лысый по какой-то причине усомнился в его словах. Ювелир, я тебе скажу, далеко не так прост и вряд ли испугался угроз. Они поссорились, и лысый его убил. Но с ментом поостерегся откровенничать.

– А как он смог объяснить свой интерес к этому убийству? – спросила я. – Провидческим даром?

– Что-нибудь придумал. К примеру, что старик позвонил и сказал ему о камне.

– Тогда ювелир должен был знать, у кого мы его стырили, к тому же был звонок или нет, легко проверить.

– Вряд ли мент начнет проверять. Зачем? В его интересах считать, что дружок ни при чем.

– Кирилл, боюсь, старик рассказал о тебе. Они знали, что ты придешь, и остались ждать, вместо того чтобы оказаться подальше от трупа. Убил его лысый или кто-то другой, но им было известно, что ты придешь. Им нужен камень. Но когда ты позвонил, они поняли, что спугнули тебя, и ушли.

– Само собой. Вот что: тебе нельзя здесь оставаться. Ментам нечего тебе предъявить, но у этих типов свои методы развязывать человеку язык, и убийство тому подтверждение. Придется тебе найти местечко понадежнее.

– Где ты сам был все это время?

– Тут неподалеку. Наблюдал за тобой. Ужасно переживал, что ты одна, вот и решил, что вдвоем будет спокойнее. Хотя, конечно, знакомство со мной может доставить тебе неприятности, если кто-то еще раз увидит нас вместе.

– Мне наплевать на неприятности, и я ничего не боюсь. – Тут я, разумеется, врала, но вполне убедительно. – Мы можем уехать отсюда?

– Я – нет. А ты…

– Тогда я тоже останусь. Здесь, в этой гостинице. По крайней мере, буду знать, что затевает Кривошеин… если мне повезет, конечно.

– Потерпи, ладно? – серьезно сказал Кирилл. – Как только мой друг появится, мы уедем.

– Хорошо. А сейчас скажи мне, как ты намерен покинуть гостиницу?

– Что-нибудь придумаю.

– Ты можешь остаться у меня.

– Нет. Ты сама сказала про горничную.

– До утра ты можешь остаться.

Он покачал головой.

– Тебе нельзя рисковать. Не хочу, чтобы меня здесь застукали.

Через полчаса он решил уходить. Я пошла с ним, желая убедиться, что ему это удастся. Мы спустились в холл, и я испуганно попятилась. Прямо напротив двери устроился парень, тот самый разговорчивый здоровяк, что приходил с Кривошеиным. Он даже не стал делать вид, что, например, читает газету, впрочем, может, он неграмотный, сидел и, не моргая, смотрел на дверь.

– Это он, – шепнула я Кириллу, и мы быстро стали подниматься назад.

– Иди в номер, – сказал Кирилл. – И не беспокойся обо мне. Я уйду через служебный вход.

– Вряд ли они этого не предусмотрели. Возвращаемся в номер.

На счастье, никого на этаже мы не встретили.

– Жди здесь, – сказала я Кириллу. – А я проверю служебный вход.

– Селина…

– Молчи. Я тебя одного не отпущу.

– Не стоило мне приходить, но я… мне нужно было тебя увидеть.

Я торопливо поцеловала его и выскользнула из номера. Возле служебного входа стояла машина, ее я уже видела утром. Теперь парней было двое. Заметив меня, один из них вышел из машины и не спеша прошелся. Сама я покинула гостиницу через центральный вход под недобрым взглядом здоровяка и тоже делала вид, что прогуливаюсь. Обошла гостиницу по кругу. Если я сейчас вернусь в номер, это покажется подозрительным. Я продолжила прогулку, зашла в ближайший магазин. Выбрала себе кофточку, отправилась в примерочную, уверенная, что за мной наблюдают. Когда я подошла к кассе, взгляд мой натолкнулся на витрину соседнего отдела, где была выставлена краска для волос. И тут меня осенило. Ну, конечно. Сделав круг по магазину и купив массу ненужных мне вещей, я зашла в отдел, где продавалась краска. Вот эта подойдет. Быстро расплатившись, я вышла из магазина, и тут на меня накатил страх. Что, если они решили проверить мой номер? Я заставила себя идти спокойно, борясь с подступившей вдруг тошнотой. Никогда в жизни я так не боялась.

Кирилл был в спальне, и я рухнула в кресло, увидев его.

– Что? – спросил он.

– Машина у входа. Там двое. Но я кое-что придумала, – сказала я, как только смогла отдышаться. – Можешь пожертвовать своей бородой и усами? Я купила краску для волос. Сделаем тебя блондином. Не могут они знать в лицо всех постояльцев гостиницы. – Я-то думала, он оценит мою идею, но Кирилл нахмурился и молчал, размышляя. Вроде бы сомневался. Мне же мой план казался единственным выходом. Конечно, я знала, что мужчины довольно упрямы, и, возможно, для кого-то из них лишиться бороды и усов так же нелегко, как женщине обрезать длинные волосы. Но женщины любят эксперименты. И с Кириллом ничего не случится, если он на время лишится своего украшения. Борода и усы, по моим представлениям, растут довольно быстро. Все это скороговоркой я выдала ему, потянув за собой в ванную.