Кредит доверия - Виктория Яровая

пыталась заразить мужчину. Ладно, начнем заново.

– Извини. Это действительно не мое дело. Бизнесмен так бизнесмен. Как тебе удобней.

Брови еще сильнее сошлись к переносице. Ну что опять я не так сказала? А он, видать, уже потерял терпение и резко вскинул руку, заставляя меня приберечь заготовленную речь. Быстро что-то нажал, и между нами развернулась большая голограмма.

– Смотри, – сурово приказал он.

Глянула и сразу узнала место съемок. Слабое освещение в заброшенном ангаре высвечивало все мои лихорадочные действия: и как я открываю кейс с эмблемой, и как осторожно вытаскиваю несколько пластин, и… Дальше смотреть не было смысла. Я обреченно прикрыла глаза. Вот я дура! Так хотелось треснуть себе по лбу, но доставлять зло ухмыляющемуся мужчине напротив еще и такое удовольствие я не планировала. Поэтому материлась про себя, но от всей души.

Как я могла забыть камеры? Меня же на них и поймали с поличным. Идиотка! И чем крепче я сжимала рот, чтобы не выпустить раздраженный рык, тем шире становилась улыбка Кисара:

– Думаю, органам правопорядка эта запись о-о-очень облегчит работу. Не так ли?

Я снова чертыхнулась про себя. Это не дедуле нужно пить таблетки от склероза, а мне. Это же надо было так опрофаниться! Похоже, Прохор хочет упрятать меня за решетку. Страх липкой лапкой похлопал по плечу. Мол, держись, я теперь с тобой надолго. Едва не взвыла.

Но тут неожиданно кое-что поняла: если Прохор хочет меня засадить, то почему не сдал еще в участке? К чему этот разыгранный спектакль? Или?.. Я победно вздернула нос.

– Да, виновата. Но как ты докажешь, что это твое?

Кисар неопределенно хмыкнул и быстро разрушил все мои мечты:

– А мне и не нужно. Видишь эмблемы на контейнерах? Если присмотреться, и уникальный код виден. Поверь, у этих ящичков есть хозяева, и мне пришлось компенсировать твою кражу из собственного счета. А я не люблю что-то компенсировать, Ася. Очень не люблю.

Кисар наклонился еще ближе ко мне и, хищно улыбаясь, снова заговорил:

– Я могу не полениться и просто ради наказания отдать тебя им с потрохами. Хочешь проверить?

Вот чего-чего, а убеждаться в серьезности его угроз у меня не было никакого желания. И сомнений, что эта ухмыляющаяся морда сдержит слово, я тоже не имела. Поэтому поджала губы и отрицательно помотала головой.

– Вот и славненько, – наигранно веселым тоном начал он. – Сейчас мы едем в космопорт. И только от тебя зависит, ступишь ли ты в ближайшее время на эту планету еще раз или нет. Вернешь, что украла, и я, так и быть, прощу все твои выходки и отпущу с миром.

Он вдруг резко наклонился ко мне и угрожающе тихим голосом проговорил:

– Где мой эифрон, Асель?

Холодок страха пробежался по телу, а пальцы судорожно вцепились в мягкую обивку сиденья. Что ему ответить? Он же меня прибьет. Молчание затянулось. Мужчина ждал, а я не осмеливалась признаться. И когда атмосфера накалилась уже настолько, что терпеть было невыносимо, я зажмурилась и прошептала:

– У меня его нет.

Раздавшийся тяжелый выдох не означал ничего хорошего.

– А где он? – последовал очередной тихий вопрос с едва сдерживаемой злостью.

Распахнула глаза и решила все рассказать, как на духу.

– Отдала Селевану Грину с Махрэна.

Сказала и едва удержалась, чтобы не зажмуриться. Мужчина же округлил глаза и резко откинулся на спинку сиденья. Кажется, я расслышала нечто неприличное.

– Серый Ангел? – недоверчиво уточнил он.

Обреченно мотнула головой. Видать, в своей тусовке бандюганов они все друг друга знают.

– Каким образом тебя угораздило с ним связаться?

– Это все Оскар. Он во что-то вляпался, а потом умер или его убили. Я не знаю, – печально ответила я и даже попробовала выдавить слезу, рассчитывая получить хоть какое-то снисхождение.

С трудом, но я все же смогла всхлипнуть. Подняла наполненный слезами взгляд на Кисара и, едва ли не шмыгая носом, заговорила:

– Я осталась одна с нерешенными проблемами, и мне было…

Но продолжать дальше театр одного актера не стала. Взгляд мужчины явно говорил о том, что мое выступление не зашло целевой аудитории и оставило его совершенно равнодушным. Видя, что я замолчала, он коротко спросил:

– Кто такой Оскар?

– Мой муж.

Кисар неопределенно хмыкнул и, склонив голову, недоверчиво на меня посмотрел.

– Значит, от ребят Грина пряталась?

– Ага, – ответила я и состроила умильную мордашку.

Может, все не так плохо и получится с ним договориться?

– И ты решила, что можешь ограбить меня? – спокойно спросил он, буравя мое лицо тяжелым взглядом.

Виновато опустила глаза. Что тут скажешь? Позор мне. Да только что теперь делать-то? Не дождавшись моего ответа, мужчина продолжил:

– Вот именно, ограбить. Не принять помощь, предложенную тебе не раз, а опоить, угнать единственный транспорт и бросить на задрипанной ферме, не забыв поживиться не принадлежащим тебе добром. Так ведь все было?

Вот почему, когда он произнес это именно в такой последовательности, то все кажется еще отвратительней, чем было на самом деле? И опять я не знала, что ответить, поэтому виновато молчала, пытаясь подобрать слова оправдания.

– Вот никак не возьму в толк одной вещи, – задумчивым тоном проговорил Кисар. – Каждый второй хочет жить припеваючи, а работать не желает. Может, поэтому кругом столько лени, воровства и невежества? Кто будет вкалывать, Ася? Кто?

Ох, ничего себе он мне речь задвинул! А самое смешное: от кого я это слышу? От мутного типа, присваивающего чужое добро. Но желание ухмыльнуться и поддеть я засунула куда подальше. Не стоит его злить еще сильнее.

– Кисар, я искренне жалею о своем поступке и прошу помощи, – попыталась я хоть как-то исправить ситуацию.

– Поздно, Ася. Нужно было раньше думать. И если бы ты действительно жалела, то не сигала бы от меня в том кафе. У тебя был шанс все исправить, но ты опять от него отказалась.

Изумленно приоткрыла рот. Шанс? Он свое лицо-то видел? Я же думала, меня прямо в кафе начнут в бараний рог крутить. А это, оказывается, шанс был. Очуметь!

– Я верну тебе долг, – неуверенно произнесла я. – Только не знаю когда. Сними эту дрянь, пожалуйста.

– Не сниму. И раз ты умудрилась спустить все награбленное, то и отрабатывать начнешь с этой минуты. Знаешь, как называется эта