Наследство. Огонь и меч - Саймон Браун

Он даже раскрыл было рот, чтобы произнести проклятие в сторону этой женщины, однако что-то во взгляде горбатого капитана Пармера, взгляд которого теперь был устремлен прямо на него, да еще сдерживающее пожатие руки герцога Амптры подсказали ему почесть за лучшее молчание. Он ощутил себя будто бы в засаде. В состоянии абсолютного шока он откинулся на спинку кресла и склонил голову.

Ашарна вновь повернулась к принцу Сендарусу, и все гости как ни в чем не бывало вернулись к прерванным разговорам.

Эйджер, чей взгляд вновь был устремлен в невидимую точку прямо перед собой, испытывал такие чувства, что его грудь вздымалась против его желания при каждом вздохе. В эти минуты он почти забыл о своих увечьях и уродстве.

Сендарус с изумлением наблюдал за публичным унижением одного из самых знатных аристократов королевства. Его отец, первый среди равных аристократов Амана, ни за что не осмелился бы даже попытаться сделать с кем-то из своих вассалов нечто подобное. По законам, существовавшим в Амане, королей за выказанное к кому-либо неуважение полагалось вызывать на поединок. Здесь, в Кендре, положение определенно было другим — и принц пытался решить для себя, хорошо это или плохо.

После сцены с Протасом Ашарна повернулась к нему и спросила, любит ли принц охотиться. У Сендаруса мелькнула мысль, что она намекает на то, как унизила герцога, однако, вовремя собравшись с мыслями, он ответил:

— Ваше величество, я довольно часто устраиваю охоту на большого медведя в горах, окружающих Пиллу. На стенах приемного зала моего отца висят две огромных медвежьих головы.

Ответ принца произвел впечатление на Ашарну. Она поняла, что недооценивала силу и способности этого хрупкого на вид юноши. Его сложение, манера речи, готовность улыбаться и многие другие черты напомнили ей Олио, и она решила, что юный принц ей понравился.

— Известно ли вам, что много лет назад, во времена вашего дедушки, Аман прислал в Кендру нескольких больших медведей? Мы выпустили их на волю в леса гряды Эбриус к северу отсюда, и теперь сами на них охотимся. Эта задача оказывается сложнее, чем охота на кабана или дикую собаку, на которых обычно охотились мои предки.

— Мы можем завтра отправиться на охоту! — взволнованно воскликнула Арива.

Сендарус выразил по этому поводу бурный восторг. Королева согласилась с предложением дочери и пообещала подготовить для них свиту.

— Ваше величество, вы действительно находите мудрым позволить им отправиться на охоту в это время года? — озабоченно спросил Оркид. — В конце лета большие медведи наиболее опасны.

— Да, но это же самое волнующее время для охоты, — возразила Арива.

Королева кивнула.

— В самом деле, и мне хотелось бы иметь побольше сил, чтобы отправиться с вами. Если вас это так беспокоит, Оркид, почему бы вам не оставить на день все свои дела и не составить им компанию? Я отлично знаю, что вы всегда любили охотиться не меньше меня.

— Я с большим удовольствием последую с ними, — ответил Оркид. — Однако я обязан предупредить принца Сендаруса, что охота на большого медведя в наших краях сильно отличается от охоты у него на родине. В Амане звери отступают к вершинам, когда их загоняют собаки, — но здесь, у нас, они научились использовать как укрытие лесные чащи. Им нравится нападать из засады на неосторожных охотников или путешественников, им знаком вкус конины.

— Что ж, чем сложнее задача, тем сладостнее вкус победы, — без всякого чванства произнес Сендарус.

— Ах, эта отвага молодости, — сказала Ашарна. — Однако Оркид прав, сейчас самое опасное время года для охоты на медведя. Я отправлю с вами нескольких стражников.

— Какая великолепная женщина! — в третий раз в течение часа воскликнул Амемун.

Оркид, сидевший на коне рядом с ним, улыбнулся себе под нос и кивнул. В Кендре существовали вещи, которые он ненавидел, в особенности это касалось вассального положения его родины. Однако благодаря Ашарне теперь он испытывал совсем другие чувства. Двадцать лет назад, когда он был младшим братом нового короля Амана и находился в возрасте Сендаруса, его отправили сюда как часть дани, которую его родная земля платила Кендре. Тогда он являлся скорее заложником, нежели гостем, и ненавидел этот город, однако старался работать изо всех сил, чтобы согласно их с Марином плану завоевать доверие нового правителя страны. В то далекое время Ашарна была уже не беспомощным ребенком, а взрослой женщиной, хотя многие сомневались в том, что она сумеет занять трон. То, что ее отец сам передал ей Ключи Силы, и то, что в далеком прошлом Кендры уже существовала одна правящая королева, дало ей возможность доказать, что она способна сама управлять королевством. Ашарна успешно справилась с этим. Оркид помогал ей — сперва в качестве младшего придворного чиновника, а затем, спустя долгие годы, став канцлером. Однако, будучи предельно честным перед самим собой, он отдавал себе отчет в том, что королева преуспела бы независимо от его помощи и участия в ее делах. Она обладала удивительной способностью подбирать умных людей и предоставлять им должности, на которых они полностью раскрывали свои способности — либо в ее Совете, либо во главе самых различных организаций, подвластных ее величеству, таких, как церковь, торговые гильдии, теургии. К сожалению, ей не везло с мужьями…

— Никогда мне даже в голову не приходило, что я доживу до такого дня, в который своими глазами увижу, как монарх, да еще вдобавок женщина, с таким презрением ставит на место своего аристократа, — продолжал Амемун. — Я понимаю, друг мой, почему ты так предан ей.

Оркид услышал какой-то треск в ветвях позади и внимательно огляделся в поисках признаков опасности. Однако, к счастью, причиной его тревоги оказался один из всадников, замыкавших охоту. Оркид с облегчением вздохнул и слегка ослабил хватку на древке своего охотничьего копья. С тех пор, как он в последний раз охотился на медведя, прошло немало времени, поэтому сейчас его не отпускало напряжение.

— Ты так же предан ее дочери, как ей самой? — спросил внезапно Амемун.

— Что ты имеешь в виду? — ответил Оркид вопросом на вопрос.

— Я хотел бы знать, видишь ли ты в Ариве черты Ашарны? — пояснил Амемун.

Оркид нахмурился. Подобная манера расспросов была ему явно неприятна. Такой вопрос мог бы задать сам Марин, но отнюдь не его старый наставник. Подумав так, он неожиданно рассмеялся. Конечно, это был вопрос Марина. Амемун вновь выступал в роли его посланника.

— Я вижу в Ариве ключ к исполнению наших планов в Кендре.

Амемун кивнул, очевидно, удовлетворенный таким ответом.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});