BAD KARMA. История моей адской поездки в Мексику - Пол Адам Уилсон

два ряда перед ним. Ну а я? Я был растроган до глубины души, настолько, что у меня возник комок в горле. Эти люди бескорыстно отдали себя, чтобы помочь незнакомцам, попавшим в беду. Это была чистая и искренняя доброта – так плохо знакомая мне, – которую сложно понять. Они по-настоящему любили нас.

Никогда не садитесь за руль ночью

В тот вечер, когда мы направлялись на юг из Ла-Паса в сторону Кабо-Сан-Лукас, я не мог перестать думать о неоднократных предупреждениях не ездить по шоссе после наступления темноты. Но мы уже потеряли так много времени, что, если бы перестали двигаться, пропустили бы еще одно отправление парома на материк.

Единственный яркий внедорожный прожектор находился на запасном колесе, установленном на передней части автобуса. Когда он был включен, в темноте мы напоминали приближающийся товарный поезд. К сожалению, обычные фары были тусклыми, так что мы не могли безопасно ехать на приличной скорости, видеть достаточно далеко перед собой – и при этом избежать аварии, если что-то выскочит из темноты. Поэтому мы поступили так, как было безопаснее для нас. Мы решили вообще не выключать прожектор. Все, с кем мы встречались на дороге, мигали фарами, сигналили или кричали нам вслед. Мы были угрозой на дороге, но не могли поступить иначе: ехать медленно значило пропустить паром. Из источника вечной благодарности, коим мы были в дилерском центре «Фольксваген», мы превратились в «мерзких американцев» за время, меньшее, чем требуется для просмотра фильма. Но мы старались.

Прожектор отбрасывал характерный и четко очерченный широкоугольный луч. Он освещал большое пространство по горизонтали, но был чрезвычайно мал в высоту. Чтобы заставить его светить достаточно далеко вниз по дороге, чтобы это имело хоть какой-то смысл, свет надо направить так, чтобы у него был четкий верхний «горизонт» (на уровне нижней части лобового стекла), и таким образом неприлично ярко освещать шоссе, зажатое между ним и темнотой под бампером. С каждым ухабом на дороге освещение менялось с дезориентирующей внезапностью и так же быстро возвращалось в нормальное состояние.

Один особенно длинный участок дороги пересекал пустынный ландшафт, часто размываемый сезонными штормами, которые мексиканцы называют арройос. Дорога погружалась на пару метров в высохшие русла ручьев, пересекала дно и снова выходила на пустынную равнину с другой стороны. Поскольку наш прожектор обычно не освещал такие провалы до последнего момента, это привело к некоторым очень внезапным и нервирующим эпизодам, в результате чего мы несколько раз получали «время в полете». Во время спуска прожектор светил вниз (буквально делая нас слепыми к тому, что лежало более чем в нескольких метрах впереди), пока мы не достигали дна, вернувшись в горизонтальное положение. Когда мы выезжали (поднимаясь с другой стороны), свет бил в небо, на несколько секунд лишая нас возможности видеть дорогу впереди, пока мы не достигали вершины склона.

Мы проехали около дюжины таких русел, после чего начались несколько километров ровной дороги. Мы начали потихоньку расслабляться и обсуждать то, через что нам уже пришлось пройти. Разговор крутился в основном вокруг того, как дерьмово все шло до сих пор. Мы жаловались на поломку и задержку. Я ворчал по поводу местных в Санта-Розалии; людей, неспособных или не желающих понять, что мы нуждаемся в моторном масле, даже если я говорил неправильно. Лось ныл, что пропустил первый паром в Пуэрто-Вальярту, и совершенно ясно дал понять, что нам придется здорово поплатиться, если мы вовремя не успеем на следующий рейс. Трудно было не испытывать нетерпения из-за того, что мы все еще находились в пути. О непостижимом проявлении любви и поддержки от сотрудников дилерского центра, о том подарке, который мы получили всего несколько часов назад, уже никто не вспоминал.

Внезапно дорога ушла вниз в самое глубокое из всех русел. Свет прожектора упал вниз, делая нас неспособными различить что-либо впереди в течение пары секунд. Достигнув дна, мы выровнялись, и луч света наконец поднялся, чтобы мы смогли увидеть дорогу впереди. Стадо скота выскочило из темноты прямо перед нами. Я ударил по тормозам, и мы начали скользить, не замедляя хода, прямо на стадо. Первобытный ужас отразился в сотне пар глаз. Словно призрачные иллюзии, одна за другой, одна за другой, коровы проносились мимо нас по обеим сторонам автобуса. Стадо расступилось, как Красное море перед Моисеем, когда мы неслись сквозь него, и наша скорость едва ли уменьшилась на рыхлом гравии. Тридцать, сорок, пятьдесят метров. Мы скользили, скользили и скользили. Внезапно мы добрались до другой стороны русла и выскочили – вернувшись на ровное шоссе – из стада. Перед нами открылось совершенно чистое и открытое шоссе. Все было так, как будто ничего не случилось. Галлюцинация. Дурной сон. Старт с трамплина – двадцать секунд хаоса и паники – снова взлет – и всё.

Сообщение получено. Ты всего лишь пылинка на космическом ветру. Приди уже в себя.

Два лучших двигателя

Кабо-Сан-Лукас был сонным маленьким рыбацким городком, и найти пристань для яхт было нетрудно. Около сорока небольших судов были пришвартованы с одной стороны явно мелководной бухты. Оказалось, что в тот момент шло масштабное расширение небольшой гавани. Два бульдозера сталкивали груды плодородной на вид красной почвы к живым изгородям вдоль кромки воды. Кран несколько раз опускал в воду большой потрепанный, проржавевший желтый ковш, прежде чем протащить его вдоль каменного причала, отмечавшего вход в рукотворный порт. Казалось, он не извлекал из воды ничего твердого, поэтому я предположил, что он просто выкапывал песок и ссыпал его вдоль причала.

Паром оказался намного больше, чем я себе представлял. Хотя я никогда не видел ни одного в реальной жизни, я предположил, что круизные лайнеры, вероятно, были ненамного больше этой штуки. Всевозможные легковые автомобили, фургоны, автобусы и грузовики выстроились на мощеной полосе вдоль набережной, готовые погрузиться в трюм корабля для ночного плавания в Пуэрто-Вальярту. В конце, где переулок приближался к передней части парома, пирс выступал навстречу полностью открытому, откидному носу корабля. Вся эта картина была похожа на поднятую к небу челюсть огромной акулы, которая сейчас проглотит ничего не подозревающую добычу.

Измотанные ночной поездкой, мы все же испытывали облегчение от того, что у нас оставался почти час до загрузки автомобиля. Мы встали в очередь за фурой, и за нами быстро пристроился еще один большой тягач с прицепом. Тощий парень в синем комбинезоне, с несколькими папками с документами в руках, подошел и протянул мне несколько бумаг для заполнения. К счастью, под каждым пунктом был английский перевод.