Приключения англичанина - Алексей Шельвах

Роджер

В течение изжитых мною лет

мне грезилось во сне и наяву,

что я, как древле греческий атлет,

переплываю мрачную Неву,

а справа, слева, спереди и вслед,

как в черном, гадами кишащем рву,

холодный хохот философских флейт:

«Не тщись, не удержаться на плаву!»

О, ужас! В устье, как иголка в стог,

проваливаюсь! Чаек вещий визг!

Как многие, желал, как все, не смог

с того - с другого! - берега смотреть

сквозь радугу уже соленых брызг

на реку Жизнь, впадающую в смерть.

Девка

Хотя бы с похмела угомонился.

Роджер

Прости, простейшая, я думал вслух.

Девка

Я мню, ты мнил плоть усладити мною

с утра пораньше. Знай же, похотник,

что я еще не выспалась нимало.

Роджер

О мнительная Дженни, смело спи.

Будить не стану.

(задумчиво)

Да и не умею...

Девка

Что мелешь, невдомек. Одно отвечу:

вчерась мурлыкал, прижимался к боку

искательно... Чичас иное слышу.

Издевку слышу с ноткой превосходства.

Или ты лег со мной из доброхотства?

(Роджер щекочет девку)

Послушай, я себя не помню с ночи.

Почто меня пытаешь, езуит?

Роджер

Ты, Дженни, поняла меня превратно,

я вовсе не хотел тебя обидеть.

Девка

Куды полез? Эй, не гляди, что я

в глухом углу Британьи родилася,

среди болот... я постою и лежа

 за суверенность личности своей!

(оживляется)

А знаешь, как живут в краю болотном?

На островках мы держим скот. Бывало,

усядусь в лодку, поплыву доить

буренку, по пути грибы сбираю

иль ягоды, – все под рукой растет,

вылазить не приходится из лодки!

Вот хлебом небогаты, это верно,

его мы выпекаем из муки

гороховой, а рожь родится худо.

По осени, когда уж очень топко,

люд на ходулях ковыляет от

избы к избе по делу или в гости,

а в основном у очагов домашних

садится и сидит. Но лишь весна -

и вся деревня по субботам в сборе

на островке овальном с прочной почвой.

Сезон футбола! Мы же англичане!

Мой муж... Мой Джек, с которым так недолго

мы вместе прожили... всего-то зиму...

он самый-самый был результативный.

Болельщики на радостях однажды

его в буквальном смысле разорвали.

Так я осталась на сносях вдовой.

Вдобавок, был неурожайный год,

и я младенцем разрешилась мертвым.

Невмоготу мне стало на болоте.

Прикинула, где лутче и где хуже,

корову продала, домишко, лодку

и наудачу в Лондон подалась.

     Роджер

В сей пандемониум! И к Люське Морган

в сей лупанариум! Весьма удачно.

     Девка

Ни слова в простоте. Ну чо ты, чо ты?

Колико, уж, проник, верши! Ай! Ой!

 (барахтаются)

Ну, все. Пошел отседа, балаболка.

Добился своего. Я аж вспотела.

Нет, я сурьезно вас прошу отстать,

не то, клянусь Венериным бугром

на етой длани, так накостыляю!..

Отзынь!

Роджер

Да ухожу я, ухожу.

(свешивает с кровати ноги)

Ты только не отчаивайся, Дженни.

Быть может, вечером уже сего дня

в сей вертоград завалится по пьяни

тебе судьбою суженый милорд.

Вдруг он захочет на тебе жениться?

Предложит руку, стерлинги и титул?

Ты станешь леди... Леди Джейн, где правый

башмак?.. а, вот он... Люська эта Морган

тобою помыкать уж не посмеет...

Девка

Ах, издеватель! Ну, допустим, я

вертепница. Но ты и сам не лутче!

В сей судьбоносный для отчизны час

наш флот летит наперерез Армаде,

и все, кто стар, иль млад, иль инвалид,

взошед на белые утесы Дувра,

подбадривают криками ироев.

А ты ни в тех, ни в сех, и на уме

одно – блудиться да бакланить. Стыдно!

Иль ты не патриот?

Роджер

Нет, я шотландец

и слышу сызмала от вас: «У, морда

шотландская!» Такое обхожденье

не вдохновляет воссоединяться

противу даже общего врага.

Но будь я англичанином, не стал бы,

как большинство, надежды возлагать

лишь на удачные маневры флота.

Не менее, а более насущно

произведение произведений

(понятно, пиитических), в которых

неслыханным доселе языком

неслыханные вещи говорятся.

Когда же эти... как их... стар и млад

на вышеупомянутых утесах

скандируют банальнейшие тексты,

мне чудится, что Альбион кренится

в какой-то шумный и опасный сон...

Девка

Ты рассуждать горазд... а не боишься,

что передам кое-кому дословно?

Ко мне ведь и оттуда тоже ходют.

Ишь, вскинулся-то как. Шучу, шу...

Роджер

Чу!

И в самом деле шорох под кроватью!

Там кто-то прячется… Всего лишь крыса?

Ну, значит, точно, – жизнь не удалась.

Девка

Вот на, всплакнул! Действительно чудной.

Послушай, это именно тебе

пора жениться. Знать, надоедает

пианство, нищенство и отщепенство.

(стук в дверь)

Люська Морган

Эй, Дженни, так тебя и перетак,

у твоего пииты время вышло!

А ежели одна, то неча дрыхнуть,

живее одевайся! К нам милорд

пожаловал! И пожелал такую,

как ты, ядреную!..

Девка

Чичас!

Люська Морган

«Чичас»!

Кикимора болотная, молчи уж!

Роджер

Боюсь я Люськи...

Люська Морган

Шевелись, деревня!

Девка

Да ну ее. Успеется с милордом.

Ты слушай, что тебе я говорю.

Ищи примерну девку и женись.

Любил же ты какую-нибудь леди

из образованных?

Роджер

Любил.

Девка

Ага!

Так и вертайся к ней пока не поздно.

Роджер

Вот именно что поздно.

Девка

Почему?

Ушла к другому? Померла от чумки?

Так хочется узнать!.. Прошу тебя,

рассказывай скорей, как было дело.

Роджер

Но Люська…

Девка

Не боись, я заплачу

за время! Ну пожалуйста!..

Роджер

Признаться,

мне самому вдруг стало интересно

проверить силу памяти. Итак,

представим сад на берегу Невы:

статуи, знаменитая решетка;

и мы проходим, девушка и я,

через ворота; и нашли скамейку

свободную; я постелил газету;

присели. Спутница моя молчит

и курит, курит, не переставая.

Я знаю, отчего она печальна,

да вот беда – утешить не умею,

поскольку тоже возрастал в сени

Большого дома и знамен пурпурных.

Должно быть, в пылком семени отца

иль в материнском молоке сладчайшем

сквозили пресловутые рентгены,

но не винить же ныне престарелых

за то, что был зачат именно ими

именно в этом времени и месте.

Унижен властью и самим собой,

уже полжизни я живу вполжизни,

не замечая, как блестит кораблик

над уровнем ненастного сознанья.

Ты поняла, о чем я?

(девка отрицательно мотает головой)

Через месяц

она покинула и этот город,

и это государство навсегда,

и поселилась в Иерусалиме.

Однажды мимо памятного сада

я проходил; и вдруг зашел; и сел -

все вдруг – на ту же самую скамейку.

Нева с тех пор не изменила русло.

Цела решетка. Целы и статуи.

Она мне очень нравилась, увы,

взаимностью совсем не отвечая,

и в этот самый Иерусалим

махнула-то вслед некоему Марку,

которого любила и который

о ней и думать позабыл, уехав.

Не в этом дело. Вдруг я осознал,

что мне ее лицо уже не вспомнить,

и даже фотографию в упор

рассматривая, где мы сняты вместе,

я утверждать однако не возьмусь,

что эту девушку когда-то...

 (стук в дверь)

 Люська Морган

Дженни,

милорд, ты понимаешь, бля, милорд

тебя заждался! Будь ты человеком!

Девка

Чичас! Ты это... приходи еще.

Я заплачу. Хотя бы завтра, слышишь?

Арапкой, что ль, была твоя подруга?

Или жидовкой?

Роджер

Я не помню.

Люська Морган

Дженни,

соображай, не всякий день милорды

оказывают нам такую честь!..