«Умылись кровью»? Ложь и правда о потерях в Великой Отечественной войне - Игорь Ивлев

«Из 4559 тыс. советских военнослужащих, пропавших без вести и попавших в немецкий плен, вернулись на Родину только 1 млн 836 тыс. чел., или 40,0 %, а около 2,5 млн чел. (55,0 %) погибли и умерли в плену, и только небольшая часть (более 180 тыс. чел.) эмигрировала в другие страны или вернулась на Родину в обход сборных пунктов»[237].

В сумме получилось 4516 тыс. чел., а остальные 43 тыс. необъяснимым образом куда-то исчезли. Но при этом полностью проигнорированы 823,23 тыс. военнопленных, освобожденных немцами из плена до 1 мая 1944 г., и еще 200 тыс., отпущенных после этой даты до конца войны[238] (всего 1023,23 тыс.). Не учтены также и 939,7 тыс. окруженцев, повторно призванных в армию на освобожденной территории. Как мы уже показали, даже с учетом того, что небольшая часть повторно мобилизованных прошла через немецкий плен, 3819,9 тыс. чел. из числа пропавших без вести и военнопленных сумели его избежать или пережить. А еще полмиллиона фактически погибли, но отнюдь не в плену, а на поле боя.

Поэтому в балансе потерь (таблица 132) и не упоминаются 2,5 млн погибших в плену: ведь цифры никак не сходятся! Не говоря уже о том, что 500 тыс. военнообязанных, необоснованно отнесенных к потерям гражданского населения страны, должны обязательно войти в сумму военно-оперативных потерь Вооруженных сил СССР.

Теперь самое время обратиться к информации об общем числе советских военнопленных и количестве погибших среди них, которой располагают современные немецкие историки. Пожалуй, самым авторитетным среди них в этом вопросе является профессор Гейдельбергского университета Кристиан Штрайт. Не случайно официальная германская история Второй мировой войны при освещении темы советских военнопленных ссылается именно на его книгу[239]. Да и сам Г.Ф. Кривошеев тоже неоднократно использует его сведения в своем труде[240].

Вот как выглядит баланс советских военнопленных по данным Штрайта, который из их исходного числа 5 734 528 вычел следующие категории:

– освобождены немцами в ходе войны – 1 023 230;

– находились в плену на 01.01.1945–930 287;

– к тому времени бежали или при отступлении вновь оказались освобождены советскими войсками – приблизительно 500 тыс.[241]

Таким образом, по данным Штрайта, в немецком плену погибло около 3281 тыс. чел. (57,2 %). Однако он ошибся в своих подсчетах количества освобожденных Красной Армией во время и после войны советских военнопленных. И это не удивительно, ведь, не имея доступа к советским архивам, германский историк был вынужден полагаться на оказавшуюся неточной смету группы IIa отдела иностранных армий «Восток» от 20 февраля 1945 г.[242]

Теперь мы можем уточнить профессора в этом отношении, используя соответствующие данные Г.Ф. Кривошеева. Согласно им, освобожденных было 2016 тыс. (1836 + 180 тыс. эмигрантов), а не 1430 тыс. (930 + 500 тыс.), как у К. Штрайта. Но для правильного определения общего числа погибших в немецком плену советских военнопленных обязательно необходимо учесть, что некоторые из них в ходе войны попали в руки союзников Германии. Соответственно, умирали они и там, и таких было немало.

В составе группы армий «Юг» на советско-германском фронте действовали две румынские армии. За два месяца боев за Одессу 4-я армия взяла в плен около 16 тыс. красноармейцев. Части 3-й армии к лету 1942 г. захватили еще не менее 87 тыс. В общей сложности румыны пленили более 120 тыс. советских военнослужащих. Однако там, где румынские войска находились под непосредственным германским командованием, они передавали пленных немцам[243]. Это правило относилось не только к ним, но и к венграм, итальянцам, испанцам и словакам. Поэтому власти Румынии официально зарегистрировали у себя только 82 090 советских военнопленных. Из их числа в 1943 г. было освобождено 13 682 уроженца Трансистрии – территории, аннексированной Румынией. В румынских лагерях погиб 5221 военнопленный, бежало – 3331, так что к моменту выхода Румынии из войны (23 августа 1944 г.) там оставалось 59 856 военнопленных[244].

Войска Финляндии воевали самостоятельно и всех захваченных пленных оставляли себе. За время войны в их руках оказалось 64 188 советских военнопленных, из которых погибли 18 677[245].

Используя данные К. Штрайта, наряду с этой информацией можно внести поправки в баланс безвозвратных потерь советских войск в Великой Отечественной войне, сделанный Г.Ф. Кривошеевым. Такая коррекция, несомненно, весьма интересна. Для большей наглядности мы свели полученные результаты в таблицу 11. А заодно сравнили их с аналогичными цифрами Г.Ф. Кривошеева, исходя из названного им самим числа погибших в немецком плену красноармейцев и их командиров, – 2,5 млн чел.

Таблица 11

Общие безвозвратные потери военнослужащих Красной Армии с учетом пропавших без вести и военнопленных (в тыс. чел.) (по расчетным данным)[246] 

Таблица наглядно демонстрирует, что в немецком плену погибло около 2818 тыс. чел., или почти половина из всех попавших туда советских военнопленных. Вот такие цифры в отличие от лукавой статистики Г.Ф. Кривошеева более чем наглядно иллюстрируют звериную жестокость, проявленную по отношению к ним нацистами. Кстати, согласно «новейшим» данным авторов статистического исследования, число погибших (умерших) в плену и не вернувшихся из плена достигло 2722,4 тыс., что против их воли косвенно подтверждает наши расчеты[247].

Кроме того, сразу же бросается в глаза, что количество военнослужащих, оставшихся пропавшими без вести, по версии Г.Ф. Кривошеева, абсурдно мало. Ведь если в его балансе довести количество военнопленных до цифры Штрайта, то на долю пропавших без вести останется лишь около 305 тыс. Это далеко не дотягивает даже до полумиллиона фактически погибших или, будучи тяжело раненными, оставленных на поле боя, которых он сам упоминает. Между тем, по данным картотек ЦАМО, только количество пропавших без вести сержантов и солдат превышает 7 млн человек. Об их судьбе родные и близкие до сих пор ничего не знают. А фамилии этих военнослужащих зафиксированы в донесениях командиров войсковых частей (1 720 951) и в учетных данных военкоматов (5 435 311).

Это число многократно превышает цифру, названную Г.Ф. Кривошеевым. Не случайно после знакомства с книгой «Гриф секретности снят» К. Штрайт назвал сделанные там расчеты числа погибших советских военнопленных не выдерживающими «более детальной проверки» и укорял Г.Ф. Кривошеева за игнорирование немецких документов и результатов немецких исследований[248].

Без учета этого важнейшего источника информации, без сопоставления данных наших и германских архивов любая работа по истории Великой Отечественной войны не может претендовать на полноту и объективность.

Многие историки и исследователи, не согласные с цифрами Г.Ф. Кривошеева, испытывали тревогу, что они могут быть использованы при создании новой истории Великой Отечественной войны. С учетом все нарастающей их критики и в соответствии с Указом Президента РФ от 22 января 2006 г. № 37 «Вопросы увековечения памяти погибших при защите Отечества» в России была создана межведомственная комиссия по оценке людских и материальных потерь в годы Великой Отечественной войны. Основная цель комиссии – к 2010 г. окончательно определиться с потерями военного и гражданского населения за период Великой Отечественной войны, а также рассчитать материальные затраты за более чем четырехлетний период ведения боевых действий.

Судя по всему, уточнять свои цифры с учетом критики авторы и не собирались. Достаточно сказать, что межведомственная комиссия по подсчету потерь в годы Великой Отечественной войны была образована только 23 октября 2009 г. приказом министра обороны России. В ее состав вошли представители Минобороны, ФСБ, МВД, Росстата, Росархива. Никаких изменений в расчетах потерь Вооруженных сил по сравнению с ранее опубликованными цифрами обнаружить не удалось. Вместо этого военные под предлогом, что необходимо прекратить различного рода «спекуляции» по вопросу о безвозвратных потерях Вооруженных сил СССР, решили обратиться к руководству страны. Они хотели, чтобы данные о потерях, подсчитанные комиссией Генерального штаба, были официально закреплены законодательным актом. Тем более что президент Академии военных наук РФ генерал армии М.А. Гареев, бывший руководитель комиссия по подсчёту потерь в войне (1988 г.), чувствуя шаткость позиций авторов трудов, ранее неоднократно сетовал:

«Все эти статистические данные[249] носили все же авторский, а не официальный государственный характер. Фактически правительство так и не отчиталось перед народом о наших людских потерях во время войны»[250].