Отбор огненного дракона. Путь в столицу (СИ) - Ганова Алиса

— Тогда что же?

Скептичную ухмылку на недовольном лице тетки Верты было невозможно скрыть, как и откровенное пренебрежение ко мне, обнищавшей родственнице.

— Меня больше волнует, дорогой, где она остановилась. Не хватало нам опозориться. — Тетка закатила глаза, как будто собиралась вот-вот упасть в обморок.

К ней, противной, высокомерной особе, у меня сразу возникла взаимная резкая антипатия. Однако к её мужу, несмотря на его несимпатичную внешность, я отнеслась сдержанно. Кажется, он не имел титула, но был неким чиновником средней руки… Раз так, то почему тетушка, побывавшая в таком же положении, как я, злится на меня?

— Отбор, — произнесла тихо. Слово, как острый нож разрезало воздух и нервы тётки. Она ахнула.

— Верно ли я понял? — Нахмурил кустистые, седые брови родственник.

— Да. Я бы и не подумала приехать в столицу, если бы не приглашение на отбор.

В руках тёти Верты что-то хрустнуло. Муж гневно взглянул на супругу из-под кустистых бровей и сухо приказал:

— Верта, следует проявить гостеприимство, не так ли, дорогая?

Нехотя, как змея перед броском, тётка поднялась, взяла со стола колокольчик и позвонила.

— Следует проследить лично, — едва сдерживая раздражение, процедил сквозь зубы дядя Жеар, настаивая, чтобы супруга оставила нас наедине.

Тётка Верта нехотя покинула кабинет. За ней ушла и служанка.

— Приношу извинения, Арника. Верта склонна к истерическим припадкам, — извинился родственник, когда мы остались одни.

Я молчала.

— Не знаю, чем могу помочь в таком важном событии. Но боюсь, даже приободрить тебя не смогу. У принца имеется давняя фаворитка, дочь первого советника, и отбор объявлен только для соблюдения традиции.

Может быть, он ожидал, что я расстроюсь, однако я улыбнулась.

— Это хорошая новость. Я не склонна питать иллюзий, поэтому не строила планов.

— Это несомненное достоинство для такой юной девушки, как ты, однако из любого положения следует извлечь максимум выгоды. Если постараешься, вполне сможешь найти выгодную пару. Я не говорю про придворных из состоятельных почтенных родов, но в твоем случае, я так понимаю, выбирать не приходится?

Он рассказал, что претендентки уже начали съезжаться, и что мне самое время тоже присоединиться. Также он сообщил, что его доход не настолько велик, чтобы щедро помочь мне со сборами, однако я могу рассчитывать, что они с супругой сопроводят меня до дворца, чтобы не вызывать пересудов. А также его супруга любезно одолжит мне некоторые из своих нарядов.

— Благодарю, у меня есть некоторые наряды, — призналась я, не желая становиться обузой.

— Сомневаюсь, что они удовлетворяют вкусам королевы. Как ты знаешь, она болеет и, чтобы скрыть бледность, предпочитает наряды красных оттенков. Уверен, что в твоем гардеробе таких нет.

Я вздохнула.

— Надеюсь, дорогая, в случае успешного исхода, ты не забудешь, что у тебя имеются хоть и не идеальные, но родственники, — он улыбнулся.

— Думаете, есть шанс? — улыбнулась и я, но грустно.

— Ты принадлежишь к древнему роду. И пусть он опальный, люди глупы и тщеславны. По правде, если бы я был молод и холост, попытал счастья. Но увы. К тому же уверен, моего обаяния и имеющихся средств не хватило бы, чтобы очаровать наследницу рода Лармот. Пока отдохни. Я же закончу дела, а после встретимся за скромным семейным обедом.

— Боюсь, тетушка не рада меня видеть.

— Моя дражайшая супруга завидует. Верта была бы счастлива, если бы Рию пригласили на отбор. Она бы продала и заложила всё, до последнего камня в фундаменте нашего особняка. К счастью, мы не принадлежим к древнему роду, и я могу спать спокойно.

— Я бы тоже с радостью спала спокойно, — я оценила честность и остроумие родственника и улыбнулась от души.

— Не следует отчаиваться, Арника.

Служанка проводила меня в гостиную. Принесла поднос с чайничком, подала печенье, вот только хозяйка дома компанию мне не составила, нарушив все правила этикета.

Я не стала прикасаться к угощениям, осмотрелась в гостиной и вышла в сад через стеклянные двери.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Неспешно прогуливаясь по дорожкам, обогнула дом и наткнулась на открытое окно, из которого доносились сварливые крики тётки:

— Почему она? Почему они, эти проклятые мятежники, не передохли? Тогда бы титул перешел к моему отцу, и наша дочь поехала на отбор!

— Верта, хватит!

— Но я так мечтала об этом! Рия — милая девочка, не лишенная очарования!

— Даже если бы титул каким-то чудесным образом достался тебе, это не прибавило бы нашей дочери и капли древней крови, как и ценности в глазах принца.

— Не смей грубить мне!

— Даже не думал. Я лишь констатирую факт, что уже ничего не изменить, поэтому изволь взять себя в руки и выполнять обязанности хозяйки дома.

— Ты такой жестокий, Жеар, черствый, как сухарь!

— Я реалист. И дальновидный, в отличие от тебя. А не будь я таким, Верта, ты бы находилась едва ли в лучшем положении, чем эта девочка. Забыла, какой нищей была, когда выходила за меня?

— Как ты смеешь напоминать мне об этом? — взвилась тетка.

— Как хозяин этого дома, как твой муж и как отец наших детей!

Дальше я слушать не стала и, не прощаясь, покинула негостеприимный особняк.

Вернулась на постоялый двор совершенно опустошенная. И пусть всё так, я почти достигла цели. Осталось добиться аудиенции у Эйнера Огнерожденного. И я сделаю это.

Глава 17

Утром нас разбудил встревоженный стук хозяйки дома — меры Августы.

Старушка прибежала, чтобы сообщить, что некие господа Агари ждут меня в гостиной, дабы сопроводить куда-то.

Мне потребовалось время, чтобы прийти в себя. И пока я спешно одевалась, вернулся любопытный Венечка.

— Тётка Верта злющая, как прислужница Мрака. Зато слуги сундуки таскают, что свист стоит. — Он не скупился на обидные сравнения, ехидно описывая нашу родственницу, однако по тому, как братишка перекатывался с пятки на носки и покусывал костяшку пальца, я подметила: за бравадой Веня скрывает волнение.

— Она тебя обидела?

— Нет, — тряхнул он головой. — Она меня даже не видела.

Я заправила рыжеватую прядку за красное ушко брата. Если не выспрашивать, сам расскажет, что его волнует.

И верно, после короткого молчания и внутренней борьбы Венька посетовал:

— Пожалуй, Ник, я погорячился, заявив, что хочу служить у неё.

Вот же Венька — прохвост! Сразу чует, что пахнет неприятностями. Однако проучить немного маленького упрямца, возомнившего себя взрослым, в воспитательных целях надо.

— Боюсь, Вень, я теперь не успею отправить тебя домой. А если поручу это тётке, ты пойдёшь домой пешком.

— Угу, — хмуро отозвался братишка. — По ней видно, что она гадкая.

— Ничего! Ты же уже взрослый, можешь искать работу… — поддела, припоминая его же слова, сказанные в запале.

Веня поджал губы, часто заморгал, пытаясь скрыть подступившие слёзки, а потом горестно заканючил:

— Никочка! Ты же добрая! Очень добрая! Позволь мне остаться здесь! Я буду помогать старикам. Они не будут против!

— А если чета Важенов откажется? — Покачала головой, будто уже услышала отказ. — Нет, только к тётке Верте.

— Никочка! — Венька бухнулся на колени, схватил меня за юбку. — Позолоти им ручку. Они согласятся. Ну, Никочка!

— Ладно, — Взъерошила я его макушку. Хотела прочитать наставления, но в дверь так забарабанили, словно хотели снести.

— Арника Лармот вир Эттен Мартийская! Открой! Не заставляй нас ждать!

— Злыдня явилась. — Насупился Венька. И пока я открывала дверь, братишка успел вылезти через окно на крышу, только бы не встречаться с нашей родственницей. Его внезапная вылазка напугала голубей, и они, громко хлопая крыльями, стаей взмыли в воздух.

— Арника Лармот вир Эттен Мартийская! — Тётка влетела в комнату, брезгливо оглядела скромный интерьер. — Живёшь, как простолюдинка. Ещё и нас заставляешь ожидать в этом хлеву.