#Бояръ-Аниме. Имперец. Том 1 и Том 2 - Владимир Кощеев

стараясь не смотреть в сторону, где сидел Тугарин.

— Вашему вниманию! Любимец арены! Не проигравший ни одного боя! ОРЕ-Е-Е-Е-ЕЛ!

Толпа забилась в экстазе. Орла любили, Орла обожали. В битвах с ним всегда ставили на то, КАК проиграет противник, а не кто победит. Орел был предсказуемо хорош с управляемым уровнем жестокости. Афина не знала, откуда он и где научился тому, чему научился, но его привел кто-то из проверенных клиентов, и он очень быстро стал фаворитом клуба.

И вот теперь он был в клетке с зеленым пацаном, а в ставках уже принимали на «леталку».

Афина закусила губу и впилась взглядом в металлический короб в центре подвала.

Бойцы, казалось, целую вечность смотрели друг на друга, а затем сорвались навстречу. И если в первую секунду Афина думала, что Орел одним движением вобьет пацана в пол клетки, то спустя полминуты поймала себя на том, что стоит, приложив ладони ко рту.

Это было потрясающе.

Они двигались похоже, почти что синхронно. Били и блокировали одинаково, не уступали друг другу ни в силе, ни в скорости, ни в ловкости. Обменявшись пробными, почти что тренировочными ударами, бойцы разошлись, чтобы сойтись снова, но на этот раз уже по-настоящему.

Как правило, бой в клетке некрасив. Очень быстро он скатывается в катание по полу двух озверевших от адреналина и боли людей. Их не разнимают, их никак не регулируют, нет ни судей, ни правил. Просто голая драка, где должен победить сильнейший.

Но эти.

Эти двое…

Они показывали просто высший класс. Когда Юрист пытался пробить Орлу в челюсть, тот останавливал кулак ладонью. Когда Орел пытался взять руку Юриста в захват, тот мог сделать безумный кульбит, освобождая руку и одновременно пытаясь ударить с ноги. Кувырок, обратное сальто, удар в воздухе с ноги — они делали то, что никто и никогда не делал в этой клетке.

Афина с трудом оторвала взгляд от арены, чтобы осмотреть зал, и поняла, что партер встал.

ПАРТЕР ВСТАЛ!

Девушка скосила взгляд на лежащий на столе планшет, и глаза у нее полезли на лоб. Ставки росли с бешеной скоростью, она еще никогда такого не видела за всю свою работу на Хозяина.

Девушка повернулась к клетке как раз в тот момент, когда Юрист атаковал противника. Парень бил и бил, заставляя Орла уйти в защиту, а потом сделал что-то невероятное, Афина даже до конца не поняла, как это произошло: удар левой рукой, удар правой, короткий удар ногой, еще и еще, а потом Юрист крутанулся и с разворота ногой пробил Орлу в печень.

Готов.

Подпольный бойцовский клуб, Александр Мирный

Этот противник заставил меня попотеть и вспомнить парочку старых трюков. Орел был хорош, хотя и работал преимущественно руками, как и почти все в традициях местной боевой школы. К ударам ногами он был готов, но непривычен, и я развивал это преимущество.

Пожалуй, в какой-то момент мы даже немного переборщили: оба использовали ненужные, но интересные приемы. Я — чтобы вспомнить, а он, видимо, чтобы покрасоваться. Но в любом случае этот бой мне действительно понравился. Хотя и жалко было вырубать мужика столь жестоким образом.

— Победил ЮРИ-И-И-И-И-ИСТ! — кричала Афина в микрофон, хотя ее уже было не так чтобы хорошо слышно — зал бесновался.

Клетка открылась, но я не спешил выходить: подождал, пока Орла поднимут и вынесут, и лишь после этого вышел сам. Пока его грузили на носилки, довольно уважительно, надо сказать, не то что Паука, я подумал о том, что мужик этот из военных. Хорошо обучен, в прекрасной форме, очень опытный. Впрочем, это было не мое дело, так что делиться своими выводами с кем бы то ни было я не собирался.

Тем же путем, что выходил на арену, в сопровождении прехорошенькой официантки я вернулся за своим пиджаком. Девушка немного замешкалась, ища повод то ли повеситься на меня, то ли взять автограф, но дверь распахнулась, и в комнату ворвалась Афина.

— Ты! — кричала она возбужденно. — Ты!! Ты!!!

Кричала и тыкала в меня своим наманикюренным пальчиком с оттакенным когтем.

— Афина в восторге, — сказал вошедший следом Алмаз. — У нее просто слов нет от того, как она тобой восхищена.

— Можешь ничего не говорить, — усмехнулся я, разворачивая рукава рубашки, — весь восторг беру деньгами.

Девушка захлопнула рот, зыркнула на официантку, которая мгновенно испарилась, прикрыв за собой дверь, и сказала:

— Это было бесподобно. Когда повторим?

— Когда понадобятся деньги, — пожал плечами в ответ, на что Афина легкомысленно рассмеялась.

— О, тогда очень скоро. Как только почувствуешь вкус хорошей жизни, деньги станут утекать, как вода сквозь пальцы.

— Возможно, — не стал спорить я. — Итак?

Афина выудила пухлый конверт и протянула мне. Я не стал изображать безграничное доверие и быстренько пролистал купюры. По моим скромным прикидкам этого должно было хватить на год студенческой жизни, даже из расчета на то, что раз в месяц мы с Новиковым будем бить кому-то лица, а потом это дело бурно отмечать.

Когда мы распрощались с Афиной и вышли на улицу, небо уже посветлело. Сонная Тверская была укутана в мягкий утренний туман, и после подвала хотелось дышать и дышать полной грудью.

— У тебя есть счет в каком-нибудь банке? — спросил Юсупов.

— Нет, — покачал я головой.

— Самое время завести, — уверенно сказал парень.

— Возможно. Что-то посоветуешь?

— Это лучше спросить у Лобачевского. Он у нас большой любитель аналитики, быстренько расскажет тебе все плюсы и минусы текущих игроков рынка, — усмехнулся Юсупов.

— Спасибо, — я взглянул на княжича.

Тот лишь кивнул и посмотрел на наручные часы.

— У нас все еще есть небольшой шанс успеть на пары. Едем?

Глава 15

Медицинский корпус Императорского государственного университета, Василиса Корсакова

Василиса открыла глаза и долго смотрела на белый потолок, пытаясь понять, где она. Девушка медленно собирала обрывки воспоминаний в последовательную цепочку: Александр Мирный, за которого она почему-то беспокоилась больше, чем за собственную инициацию, сама инициация, отозвавшаяся фантомной головной болью, упрямое желание выйти на своих ногах из этой угнетающей железной клетки…

Вставая с этого адского кресла, Василиса уже знала, что далеко не уйдет. Но ей казалось, что сил хватит дошагать до какого-нибудь стульчика, а там сесть и старым проверенным бабушкиным способом опустить голову ниже коленей, чтобы кровь вернулась к голове и связь с миром не оборвалась.

И она шла, с каждым новым шагом понимая, что шансы дойти до любого стульчика стремительно уменьшаются. Оставалось только одно — упасть, не разбив лица, иначе это будет совсем позорище.

И когда мир начал стремительно пропадать за белыми пятнами, появился он.

Тот, о котором она почему-то ужасно волновалась этим утром. Тот, о котором она думала больше, чем стоило бы думать приличной девушке. Тот, в чьем присутствии меньше всего на свете хотелось распластаться на полу.

Девушке, конечно, хотелось упасть в руки этому парню, но явно не таким образом.

Василиса закрыла лицо ладонями и застонала. Позор! Позорище!

— О, я смотрю, ты быстро пришла в чувство, — раздался мужской голос, и если бы Корсакова могла, она бы подпрыгнула от неожиданности.

Датчики противно запищали, фиксируя учащение пульса.

Корсакова повернула голову, чтобы понять, что у изголовья кровати сидит Разумовский. Тренер хоть выглядел привычно мрачным и недовольным, но даже от рассеянного взгляда девушки не укрылось, что мужчина давно не спал.

— Есть две новости — плохая и хорошая. Плохая — у тебя слабая физическая подготовка, поэтому работать с магией будет намного сложнее, чем парням. Хорошая — это можно исправить, чем и займемся в ближайшее время, даже если тебе не очень хочется. А пока отдыхай и готовься к кошмарным тренировкам.

Разумовский встал, по-отечески потрепал ее по волосам и вышел, оставив пребывать в глубокой задумчивости.

«Меня зовут Дмитрий Евгеньевич Разумовский, и с этого дня я ваша мама, папа и лучшая подружка».

Тренировочный полигон Императорского Государственного Университета, Александр Мирный

Настоящей магией мы начали заниматься только под конец недели. К этому времени Василиса уже стала появляться на парах, да и вообще несколько поредевшие места в аудиториях после инициации снова стали заполняться.

Тренировки были три раза в неделю, на выходных полигоны работали в свободном доступе для желающих с парочкой дежурящих преподавателей. На время занятий полигон делили на несколько секций, разделяя группы символическими ленточками