Я тебя у него украду - Лиза Бетт

в гостиной дома парней? Глупая…

– Я не могу… – прижалась лбом к лбу Марка и выдохнула обреченно, чувствуя дикую неловкость из-за того, что пыталась кому-то что-то доказать таким образом.

– Прости, я тоже не могу, – ответил так же тихо, но теперь с налетом облегченной улыбки и будто венчая эту неудавшуюся попытку чмокнул меня в губы легким дружеским поцелуем.

Хлопок двери где-то сбоку заставил обоих повернуться туда, и с губ Марка тут же сорвалось забористое ругательство, и он ссадил меня со своих колен так быстро, будто начался пожар.

– Черт, Даша… – Суворов тоже растерялся и раздраженно глянул на растерянного Марка, а потом они оба бросились в комнату, за дверью которой скрылась эта самая Даша. Но Кремлёв оказался у двери быстрее и коротко постучал, на что тут же получил грубый ответ идти к чертям.

– Даш, детка, открой…

– Дай, я сам, – Пашка коснулся плеча друга, и тот кивнул и отступил, пропуская Суворова к двери. Пашка негромко заговорил, а Марк подошел к дивану, с которого я встала и затих, как мне показалось, прислушиваясь к словам друга.

– Отвези меня пожалуйста домой, – попросила негромко понимая, что остаться в этом доме я не смогу однозначно. Вся эта ситуация казалась какой-то сюрреалистичной. Не верилось, что минуту назад я вела себя как последняя…Нда. Кажется мне пора брать себя в руки и уезжать…

– Одевайся, – ответил просто, и я кивнула и направилась в сторону комнаты.

Когда я вышла Пашки в гостиной уже не было, видимо он вошел в комнату к Даше. Марк уже одетый стоял у входа и задумчиво позвякивал ключами. Надо отдать ему должное, держался он молодцом, и теперь после того, как та неловкость между нами осталась позади, держался свободно. Да и мне стало легче, когда поняла, что и правда больше не испытываю потребности нравиться ему и не хочу больше с ним спать. Последний поцелуй на диване расставил всё на свои места.

Из подъезда вышли в молчании, Марк придержал для меня дверь и пропустил вперед, а потом притормозил, чтобы подкурить, и я заметила, что его руки дрожат.

– Даша, сестра Паши?

Он кивнул и сделал очень глубокую затяжку, скурив сразу половину сигареты.

– Давно у тебя с ней?

Марк замер и впился в мое лицо настороженным взглядом, а потом сделал такой же длинный выдох и признал поражение.

– Пашка не должен знать.

– Тесты ее? – прикинула в уме, для того чтобы тест показал беременность или ее отсутствие нужно чтобы прошло не меньше двух-трех недель. Значит, Марк начал с ней либо при мне, либо сразу после. Обидно не было. Было немного грустно, что все оборачивается так паршиво. Для них с Дашей. В этом есть и моя вина.

Марк кивнул и еще одной затяжкой прикончил сигарету до фильтра, а потом отбросил ее и сразу раскурил вторую.

– Как так получилось, что она… Что ей пришлось делать тесты? – спросила чисто из спортивного интереса. Марк всегда спал со мной только в презервативе. Это было нашим золотым правилом, которое не нарушалось никогда. И было просто поразительно, что он решился на это без защиты. Марк, который бежит от отношений как от огня и не ищет привязанностей, решился на секс без защиты? Не верилось, что все так, какой бы девушкой ни была эта Даша, она сумела заставить его отступить от принципов. – Влюбился?

– Нет конечно, – снова больше половины сигареты сгорело за один вдох. – Просто так получилось. Между нами ничего нет, если ты об этом.

– Марк, – обратилась к нему тихо, и он посмотрел мне в глаза, но тут же отвел, чувствуя, что я собираюсь сказать что-то, к чему он возможно не готов. – Тебе двадцать семь, ты молод и волен поступать как считаешь нужным, – начало разговора мне удалось лучше, чем я предполагала, Кремлёв даже слушал, как мне кажется, по крайней мере его взгляд не утопал в пространстве. – Но рано или поздно наступит время, когда тебе захочется чего-то другого. Не просто прийти в пустую квартиру и завалиться смотреть телек. А возможно прийти в квартиру, в которой тебя кто-то ждет. Кто-то, кто приготовил твой любимый ужин для тебя и кто-то, кто может согреть твою постель.

Марк хмурился, мои слова достигли цели, но я не была уверена, что он прислушается к ним. Но ведь я заставила его задуматься, и возможно он пересмотрит свои взгляды.

– Я была влюблена в тебя, не спорю. И возможно поэтому не поняла главного: тебе не нужна завоеванная крепость. Тебе нужна крепость, которую придется брать штурмом. Потому что иначе не интересно. Такой ты человек.

Ухмыльнулся задумчиво с налетом горечи и отшвырнул очередной окурок в урну.

– Если тебя кто-то обидит Ир, – шагнул ко мне и приобнял по-братски. Опустил руку на мое плечо, и мы зашагали к его машине рядом, будто всю жизнь вот так и ходили и чувствовали себя в компании друг друга свободно. – Скажи мне, и я начищу ему рожу. Клянусь, я разберусь с любым, кто посмеет тебя обидеть.

– Спасибо, – ответила с улыбкой и отлипла от Кремлёва, чтобы сесть на пассажирское сиденье. На душе было легко, я давно не чувствовала себя так спокойно и умиротворенно. Будто жесткий диск с проблемами в моей голове форматнулся, и все стало хорошо.

И пускай так будет хотя бы сегодня.

Глава 16

Утро встретило дичайшей головной болью и похмельем. И это было вполне заслуженным наказанием за мое вчерашнее поведение. Только вот легче от этой мысли не становилось, и мне пришлось выпить две аспиринки, прежде чем попытаться сотворить из себя человека и пойти в клинику, ведь у меня запись на субботу.

В такси меня ожидаемо укачало и пришлось лишних десять минут просидеть на лавочке у белоснежного здания с броской надписью Харизма на козырьке.

Потом собравшись с силами, вошла в просторный холл, где все тоже было белым, и в глазах начало рябить от этой ослепительности. Солнце безжалостно бликовало на всех глянцевых поверхностях и взрывало мою черепную коробку, поэтому темные очки пришлось снять только около кабинета, когда медсестра в бело-бирюзовой униформе пригласила меня войти.

Кабинет гинеколога был неоправданно просторным и таким же белоснежным, как и все остальное в этой больнице. Прошла к столу и устроилась на стуле для клиенток, сбоку от доктора Лукьяновой. Высокая худая женщина лет пятидесяти с длинной копной темных волос, аккуратно убранной в косу-колосок, улыбнулась мне и взяв в руки карточку, переданную помощницей, заговорила.

Её голос всегда был приятным: звучным, негромким, льющимся как ручеек в жаркий день, но сегодня я была в раздрае и немного волновалась, поэтому лишь скупо кивала в ответ на несложные обязательные вопросы, которые предшествовали основной части приема.

Как только