Я тебя у него украду - Лиза Бетт

человек.

При появлении Пашки все как-то стихло. Дети замолчали, испугавшись взрослого и насторожились, а я сжала их теснее инстинктивно защищая, хотя угрозы и не было.

– Геру забрал участковый. Завтра его поместят в больницу. Так что Саш, собери ему с собой вещей, мы по дороге в город завезем в участок.

– В больницу? – она испуганно уставилась на Суворова, и тот помотал головой.

– Он в порядке. Просто пролечат от зависимости. Там дальше посмотрим.

Саша соскочила, а я посмотрела на Пашку, поглаживая худые плечики племянников.

– Как тебе удалось уговорить его лечь на лечение?

Пашка красноречиво на меня посмотрел, вскинул брови и помотал головой, явно подразумевая что мозгов мне недостает.

Уговорить, ага…

– Папу положат в больницу? – Миша первым нарушил молчание, после того как Суворов вышел из комнаты.

– Да, зайка. Ему нужно полечиться немного.

– А ты останешься ночевать? – вторила Алена.

– Не могу… – чмокнула светловолосый лоб племянницы и прижалась к ее макушке. – Но я обязательно приеду к вам снова чтобы навестить, ладно?

Глянула в окно и вздохнула, понимая, что уже стемнело, а нам с Суворовым предстоит еще обратный путь.

– Идемте, проводите меня.

Саша уже собрала пакет для Геры и когда я вошла в кухню она протянула его мне.

– Вот Ир. Я даже не знаю, как вас благодарить. Гера не соглашался в больницу ложиться, а вы…

– Перестань, – перебила и обняла невестку, а потом отстранилась и убедившись, что детки не смотрят достала из кармана заначку, которую держала в сейфе на работе, и сунула Саше.

– Ты снова? Ир мне уже неловко у тебя деньги брать, прекрати…

– Саш, хватит. Нам ехать пора, а я ребятам даже конфет не купила, возьми от меня.

– Двадцать тысяч…

– Бери, – настойчиво зашипела, и невестка замолчала, смахивая слезы благодарности. – Я посмотрю, как будет с делами, может на следующие выходные возьму ребят к себе. Но пока обещать не буду, вдруг на работу вызовут.

– Ир, ну ты…

– Ладно, ладно Саш. Нам и правда пора ехать.

С племянниками прощалась долго. Обнимала и целовала их как будто год не увижусь. Потом кивнула Саше и села за руль, понимая, что путь предстоит изнурительный, а из меня будто все силы выжали. Не знаю, смогу ли ночью по трассе ехать, ведь руки все еще дрожат, а нервам уже давно пиздец.

– Подверни к магазину, – Суворов отдал мне короткий приказ как обычно делал, и я не в состоянии спорить подъехала и затормозила. Он вышел из машины испепеляя меня взглядом за неудобную малолитражку, и я устало откинулась на сиденье и все же улыбнулась ему, чувствуя дикую апатию и вялость.

Это место раньше придавало мне сил, а сейчас высасывает их из меня, стоит оказаться тут…

Спустя десять минут Суворов вышел из магазина с пакетом и дал знак пересаживаться на пассажирское, и я с благодарностью подчинилась, удобно устраиваясь на сиденье рядом.

На мои колени опустился пакет и Пашка завел мотор, регулируя сиденье водителя, благо хотя бы то еще поддавалось дрессировке.

– Что это?

– Это тебе Журавлёва. Антидепрессанты.

Открыла пакет и прикрыла глаза удрученно качая головой, а потом отвернулась к окну и позволила себе разрыдаться.

Еще никогда в жизни я не рыдала при виде бутылки водки и банки сока.

Глава 13

За дорогу я смогла осилить треть бутылки, но лучше мне от этого не стало. Да, слезы высохли, и я торопливо стерла со щек следы истерики. Да, Пашка когда надо, деликатно молчал, а когда надо, пытался отвлечь меня разговорами, спасибо ему за это, но мне все равно не легчало.

В город въезжали, когда стемнело, и я тяжело вздохнула, понимая, что Пашкина машина еще у управления, и ему нужно забрать и ее, а это значит парню снова придется заморочиться. Он весь вечер был рядом, и как бы я не злилась на брата и в каком бы ни была раздрае, я видела – Суворов подставил мне свое плечо в трудную минуту, а это автоматически поднимало его в моих глазах и делало почти супергероем.

– Ты можешь отвезти меня домой, а я отправлю тебя на такси, а машину завтра заберешь со стоянки? – предложила устало, и Суворов напрягся.

– Дашь мне денег на такси? Журавлёва, по-твоему, я не в состоянии сам себе его заказать?

– Ты столько для меня сделал…

– Ты знаешь, я не жду платы в ответ, – отрезал грубовато и продолжил рулить, проезжая на зеленый. – Тебе действительно хочется домой? Снова оказаться одной и поддаться тоске? Тебя даже водка не берет Журавлёва, ты все еще трезвая, значит торкнуло тебя сильнее чем обычно. Надо как-то снимать напряжение.

– И что ты предлагаешь? – повернулась к нему. Слишком устала, чтобы строить из себя недотрогу, поэтому в наглую уставилась на Суворова отмечая, как он красив. Темные волосы чуть потрепаны, но лежат красиво хоть сейчас на обложку журнала. Лицо с налетом усталости выглядит еще притягательнее, про таких как он сказали бы что с возрастом они становятся только красивее. Хотя Суворов и сейчас очень видный мужчина. И самое любопытное заключение: в маленькой бабской малолитражке он не выглядит по-гейски. Скорее обстановка вокруг делает его еще более мужественным и огромным, что опять же играет в его пользу. Просто чудо, что его все еще не зацепила какая-нибудь охотница за мужьями и не сделала своим. Из Суворова вышел бы прекрасный муж.

– Я тоже устал и не откажусь от конины, поэтому, поехали в бар?

– В бар? – переспросила слегка удивленная таким поворотом событий.

– А что?

Да ничего. Просто такая мысль не приходила мне в голову. Я уже привыкла сидеть дома и покрываться мхом в свои двадцать шесть, а тут: бар!

– Поехали…

Только и ответила, отметив на лице Пашки легкую улыбку. Вместо того чтобы проехать прямо в сторону моего дома он свернул на перекрестке и двинулся в другом направлении.

Уже давно не бывала в подобных заведениях, и сейчас немного растерялась, когда при входе широкий как шкаф мужик остановил нас и провел вдоль наших тел металлоискателем. После нас проводили к обособленному столику в вип зоне второго этажа, и услужливая официантка едва не расплылась лужицей, когда Суворов бросил в ее сторону благодарную улыбку и сказал спасибо.

– Ты действуешь так на всех баб? – устало опустилась на стул и подтянула к себе меню, и Пашка попытался сделать вид, что не понимает, о чем я, но, когда я красноречиво на него посмотрела, он вздохнул и сдался.

– На всех, кроме тебя, Журавлёва, – взял в руки меню и начал листать.

Эта загадочная фраза улыбнула, и мне вдруг совершенно некстати пришла мысль, что не будь я так зациклена на Марке, повела бы себя так же, как эта официантка, и возможно у Пашки бы не было спортивного интереса со мной возиться, он бы просто использовал меня и соврал что перезвонит.

– Значит,