Верхний мир - Феми Фадугба

одержимость домашкой по физике, как приняла линфордовский план. Тут ведь как – чем дольше ее маринуешь, тем сильнее она сердится. В общем, я вздохнула и полезла в карман за последним секретом.

– Ого, – выразилась Оливия, выхватив у меня салфетку [7].

С минуту она ее изучала, но без особого успеха.

– Так, а теперь ты мне объяснишь, какого черта носишь с собой канторовскую салфетку с уравнениями. И, что более важно, почему ты так странно и скрытно себя ведешь.

– Ничего не странно и не скрытно, – как можно небрежнее ответила я в надежде, что чем я меньше напрягусь, тем она меня меньше напряжет со всем этим. – Это просто домашка, я ее делала до твоего прихода, а другой бумаги у меня с собой не было. Тут про всякую дикую шнягу типа путешествий во времени – конкретно про растяжение времени.

– И ты во всем этом реально сечешь? – она вернула мне салфетку.

– Секу, – я задумалась. – Ну, процентов так на восемьдесят.

– Тогда давай объясняй.

Я кинула на Оливию подозрительный взгляд – вдруг она заболела?

– Думаешь, я не вижу, сколько ты в последнее время занимаешься? Слушай, я ведь не тупая – ты просто не хочешь из-за выпускных экзаменов упустить контракт с Dons.

Фффух. Она все еще думает, что это про футбол. И то слава богу. Настоящая-то причина такая ботанская, что продать ее было бы куда сложнее.

– И, кстати, не надо меня недооценивать. – Это она, видимо, разглядела у меня на лице тень сомнения. – Если я красивая и общительная, это еще не значит, что я не переварю чуток путешествий во времени и прочей математики.

– Ты эту фразу на Кристмасе отрабатывала? – привычно поддела я. – Тут побольше класса будет, чем в твоих шуточках про онанизм, если по чесноку.

– А мне плевать, – величаво парировала она. – Так. Путешествия. Математика. Объяснять. Жми давай.

– Ну, сама напросилась, – пожала плечами я.

Взяла чистую салфетку, подумала пару секунд и кликнула ручкой.

– Смотри. Паста в ручке – это источник света. Любая линия, которую я нарисую на салфетке, будет траекторией луча света. Теперь открой секундомер на телефоне. Нажмешь «старт», когда я начну рисовать. Потом «стоп» – когда я доведу линию по диагонали до угла листа. Поняла?

– Примерно четыре секунды, – сказала она, когда я оторвала ручку от бумаги.

– Супер. Теперь я нарисую еще одну линию. Начну с той же точки, только вести буду не наискосок, как в прошлый раз, а вертикально вверх.

– Две секунды, – сообщила она.

Я надписала показания над графиками.

– Как видишь, на диагональный луч у меня ушло ровно в два раза больше времени, чем на вертикальный. Почему так?

– Потому что он в два раза длиннее, не? – Пока что игра ее явно не впечатлила. – Свету нужно пройти расстояние в два раза больше.

– Точняк. И вдобавок потому, что скорость рисования – то есть скорость света – в обоих случаях оставалась одинаковой.

Она уже разинула было пасть, чтобы что-то сказать, но я сбила ее на взлете.

– Ты сама просила меня объяснить, не забыла? Дашь закончить или как?

– Спокойно, женщина. Я только подумала… А, ладно. Валяй дальше.

Она наклонилась обратно над бумагой.

– Нам так и так немного осталось. – Я взяла у нее еще одну, последнюю салфетку. – Значит. Теперь представь, что Тони едет на своей старой «тесле», ночью и с Поппи на пассажирском сиденье.

– Ага, стало быть, вся эта шняга – про мир, где Тони получил взад свои водительские права, – захихикала Оливия. – И, видимо, не выхлебал полбутылки вискаря перед тем, как сесть за руль.

А ведь может статься, что Тони любит залить за воротник, потому что ему тоже нравятся путешествия во времени, подумала я. Полбутылки крепкого – и все твои сегодняшние проблемы автоматом сгружаются на завтра. А если еще чуть-чуть добавить, можно позаимствовать завтрашние силы и растратить их благополучно сегодня.

Хотя… даже если ты не знаешь, где он, он точно где-то рядом. Им с Поппи единственным были небезразличны детишки типа нас с Оливией. И это Тони потянул там кое за какие ниточки с Джиббси (они в школе учились вместе, в Девоне) и устроил мне просмотр в Dons. Так что это Тони можно было благодарить за сиденья с подогревом, где мы сейчас гнездились, и – при условии, что я так и буду производить благоприятное впечатление на тренера, – за мой потенциальный полноценный контракт с клубом.

– Короче, – я попыталась вспомнить, где отвлеклась, – ах да… Тони едет по улице, Поппи на пассажирском. Она по ошибке включает фонарик в мобильном и светит себе прямо в глаза ярким белым светом. Дальше. Ты, – я для наглядности ткнула в нее ручкой, – стоишь на тротуаре, мимо которого едет «Тесла». Поскольку машина движется слева направо, а свет из фонарика Поппи – вертикально вверх (ей в глаз внутри машины), ты воспринимаешь траекторию светового луча как диагональную. Вот примерно так.

При этом, если ты посмотришь на все это с точки зрения Тони – то есть изнутри «Теслы», – картинка будет совершенно другая. Поскольку в машине все движется с той же скоростью, что и сама машина, телефон Поппи для Тони будет неподвижен. Он не движется ни назад, ни вперед, а находится все время в одной и той же точке пространства – на коленях у сидящей рядом с ним Поппи. Если Тони посмотрит вбок, световой луч будет просто бить вертикально вверх, от фонарика в глаза жены.

Я нарисовала для Оливии эту последнюю часть комикса.

– Видишь, к чему я веду?

Она промолчала. Парень рядом недовольно потряс головой уже в который раз, видимо, гадая, почему весь этот вздор нельзя было отложить на после матча.

– Так, суммируем. Ты и Тони видели одно и то же явление: световой луч от фонарика в глаза Поппи. Но ты при этом воспринимала траекторию света как диагональную – и, следовательно, в два раза более длинную, чем та вертикальная, которую Тони видел со своего сиденья.

Я положила вторую салфетку рядом с первой, чтобы Оливия могла оценить сходство.

– И если Тони утверждает, что свет достиг глаз Поппи за две секунды, то ты…

Она подняла руку – будем отвечать.

– Я скажу, что за четыре.

– Да, Оливия! – я победно выбросила вверх правый кулак, но она была занята салфеткой и не оценила.

– Выходит, что свету нужно разное время, чтобы добраться до глаз Поппи, – в зависимости от того, кого спросить. – Оливия так и сидела, слегонца остолбенев от своего же ответа. – Вот дерьмо.

– Я знаю, – скромно признала я, наслаждаясь, что она повторяет мою же собственную реакцию в момент осознания.

– А прав-то в таком случае кто? – Она так и прикипела взглядом к салфетке. – Свет попал ей в глаза таки через две секунды? Или через четыре?

– Тут начинается полная креза: