Беглец-Шоу - Сергей Белкин

Звонил полковник Пихто с "дуже срочным сообщением".

– Ладно, давай, – недовольно сказал ей Адам и взял трубку, – Ну, что у тебя? Неужели нашел нашего дорогого Ваньюшу?"

– Так точно! Поступил сигнал с Хамовнического участка. Свидетельница опознала разбойника у Северной пристани у Краснолужского моста. Вин оттуда уехал на машине.

– И где же он, полковник? Меня никогда не интересует "как" он ушел от вашего бездарного наблюдения. Меня всегда интересует только одно: координаты! Итак, я жду!

– Автомобиль найден, с водителем проведена беседа. Он показал, шо высадил разбойника у дома номер 19 по Саввинской набережной. Это произошло у 13 часов 45 минут.

– Где он!!

– Водитель пока допрашивается…

– Где разбойник, идиот!!? Водитель меня не интересует, даже если он сообщник.

– Кроме водителя в машине были еще две гражданки. Воны тоже допрашиваются. Возможность соучастия изучается, но пока никаких доказательств обнаружить не удалось. Похоже, что он случайно сел в эту машину. А воны його не узналы, бо…

– Ты что, издеваешься? Скотина! Скиф поганый! Где раз-бой-ник? Отвечай – есть координаты, или нет! Потом – все остальное!

– Докладываю! Абсолютно точных координатов пока нэма.

– Ну, я так и знал… Всех уволю!

– Данные с Хамовнического участка поступили только в 17 часов, хотя свидетельница дала им установочные данные не позднее половины третьего.

– Почему?

– Воны казалы, що то сумасшедшая старуха, которая звонит по десять раз на дню, поэтому ее сообщения идут только в итоговой сводке у конце дня.

– Сволочи! Мы им такие иски предъявим!

– Нам удалось найти еще одного свидетеля. Житель дома номер 10 по Большому Саввинскому переулку видел его, видимо, сразу после того, как он вышел из машины. Разбойник шел через двор со стороны набережной в сторону переулка. Пока других свидетелей нет, но район возможного пребывания локализован и узят под усиленное наблюдение. Скоро выйдет семичасовой сигнал, и мы уточним…

– В семь часов из твоего поганого тела душа выйдет, а не сигнал! В семь часов прямой эфир "Беглец-шоу! И тебе, Пихто, наступит полный пихтец! Понял!?

Господин Ковалёвс отключил связь и, схватив секретаршу за оба уха, резко пригнул ее к себе.

– К прибору, скотина! Всех поувольняю!

47

Джон затаился и прислушался. В дверь постучали еще раз, затем раздались призывы все на том же "азиатском" языке. Похоже, к дворнику пришли его соплеменники.

"Помяукав" между собой под дверью, они все-таки, ушли.

Джон стал осматривать подвал в поисках, прежде всего, своих документов и денег. Найти их оказалось легко: все лежало в ящике старого, некогда письменного, а теперь столярно-слесарного, стола.

Подумав, Джон осмотрел карманы убитых. Из ценного, там были, пожалуй, только "ай-ди-карты".

Дальнейший осмотр подвала не дал почти ничего: надежда найти какой-нибудь подземный выход не оправдалась.

Время неумолимо приближалось к моменту выхода сигнала в эфир, его моментальной пеленгации и обязательной зачистке всего района, хотя и сейчас он, наверняка, напичкан охотниками.

Надо любой ценой прорываться к кружевнице!

До нее всего-то метров сто, но как проскочить незамеченным?

Джон сидел в подвале, глядя на два трупа, и попусту терял время – ничего путного в голову не приходило. Вспоминая выход из двора на Биг-Саввин Лэйн, Джон понимал, что пройти этим путем до магазина и снова спросить Марию Ивановну, означало бы почти стопроцентную гибель. Его наверняка там выследят и схватят. Анализируя возможность выхода со двора в сторону набережной, Джон попадал в весьма сложное положение: во-первых, на набережной, тоже почти наверняка заметят и схватят, а, во вторых, он просто не знал, как ему с набережной добраться до кружевниц – мануфактура, кажется, не имела выхода на набережную. Джону запомнились какие-то сплошь застекленные здания в том месте набережной, куда, теоретически могла бы выходить задняя часть мануфактуры. Анализируя конфигурацию двора, Джон вспомнил, что, когда он сидел в уютном месте на лавочке, за его спиной был то ли забор, то ли какие-то приземистые хозяйственные постройки. Потом вспомнилось, как мимо прошел вот этот самый дворник в оранжевом жилете с тележкой для мусора…

Примерно в половине седьмого дверь в дворницкий подвал приоткрылась, из нее осторожно выглянула голова в косынке-бандане с какими-то иероглифами на лбу, потом появилась тележка для мусора, а за ней, в тесном оранжевом жилете с палкой в руках выплыл полусогнутой Джон. Оглянувшись в сторону выхода на Саввин-Лэйн Джон заметил там некую фигуру, вероятнее всего, являвшуюся охотником. Затем Джон переставил свою кнопку с внутренней стороны двери наружу, закрыл дверь на засов и не спеша направился вниз по дорожке, собирая окурки, пустые пакеты и прочий, накопившийся за день мусор.

Пройдя мимо своего недавнего укрытия, Джон заметил, что от основной асфальтированной дорожки вправо, в сторону забора, отделявшего двор жилого дома номер 10 от соседнего двора Кружевной мануфактуры, отходит еще одна, поуже.

Пройдя по ней до конца, Джон добрался до высокого забора, перед которым была площадка с мусорными баками. Повозившись вокруг баков, как это мог бы, в представлении Джона делать настоящий дворник, Джон забрался на один из них и заглянул в соседний двор.

Несомненно, это был двор мануфактуры: Джон видел вдалеке справа въездные ворота, проходную и тыльную сторону магазина, к которой примыкал цех кружевниц.

Захватив с собой палку с крючком на конце, Джон перемахнул через забор, и не снимая оранжевого дворницкого жилета, направился в сторону цеха, надеясь проникнуть в него через заднюю дверь: лишь бы она была открыта.

И лишь бы те, кто его сейчас видят, хоть некоторое время думали, что он – дворник, идущий через хозяйственный двор.

48

Приближаясь к задней двери, Джон размышлял – что делать, если она окажется закрытой: постучать в окно? А если она вообще никогда не открывается? Тогда ему придется выходить в переулок через проходную, потом, снова через магазин… Нет, это безнадежно.

До двери оставалось два-три метра, когда она сама открылась и на крылечко друг за дружкой вышли две женщины, и, не обращая на Джона в оранжевом дворницком жилете никакого внимания, остановились, достали сигареты и, продолжая свой разговор, закурили. Джон сказал им: "Здравствуйте, а Марь Иванну можно позвать?" Женщины, наконец, ненадолго обратили на него внимание: "Зайди сам и зови", – ответила одна из них и вернулась к своему, более важному разговору.

Джон вошел внутрь.

Двумя рядами вдоль окон стояли столики, за которыми работали кружевницы. В помещении стоял непрерывный, мелодичный звон – так постукивали друг о друга свисающие с рабочих поверхностей круглые, похожие на карандаши, деревяшечки. Кружевницы перебирали эти деревяшки, совершали какие-то манипуляции на рабочем столе, потом отбрасывали их, брали новые… Соударяясь друг с другом, сухие деревяшечки позвякивали, образуя непрерывный перезвон.

Джон подошел к ближайшей от входа кружевнице и спросил:

– Извините, вы не скажете, кто здесь Мария Ивановна. Меня просили ей передать…

– Да вот она, от меня – третья, – ответила кружевница, не прерывая своих манипуляций.

Джон посмотрел и увидел не пожилую женщину, как он представлял это заранее, а вполне молодую. Ну, если не молодую, то и не пожилую. Подойдя к ней, он вполголоса, стараясь не привлекать всеобщего внимания, сказал:

– Здравствуйте. Вы Марь Иванна?

– Да, – ответила кружевница, – это вы меня вчера спрашивали?

– Да, это был я. Я к вам от Романа Владимировича.

– Тогда возьмите вот эту урну с мусором, высыпьте все в мусорный бак у входа, потом возьмите бак и отнесите его на мусорную площадку. Это вниз направо через двор. Дойдете до площадки, оставьте там бак, а сами зайдите в котельную. Это красно-кирпичное одноэтажное здание рядом с мусорной площадкой. Там может не быть никого, а может быть дежурный. Кто бы там ни был, просто поздороваетесь и присядьте, скажем покурить.

– Я не курю, у меня и сигарет-то нет.

– Тогда попросите у тех, кто будет, закурить и все. Если будут что-то спрашивать, скажите, что ждете меня. Я пойду вслед за вами. Все. Идите.

Джон выполнил все инструкции в точности. В котельной никого не оказалось. Там было душновато и гудели двигатели. Возле входа стоял старый, продавленный диван. Только Джон уселся, как вошла Мария Ивановна.

– Идите за мной, – сказала она и направилась вдоль ржавых, давно бездействующих котлов, потом свернула налево и, по узенькому коридорчику дошла до дверцы, обитой некрашеной оцинкованной жестью. За незапертой дверью оказалась небольшая комнатка без окон, где было несколько стульев и стол. Под высоким потолком горела единственная лампочка. Из комнатки куда-то вела еще одна дверь, но она была заперта на висячий замок.