Маэстра - Л. Хилтон

– Трис сказал, что ты можешь свозить меня понырять. Ну пожалуйста, Ян!

– Понырять? – переспросил он, выпрямляясь во всей своей двухметровой красе.

– Ну да. Пожалуйста! Он сказал, чтобы мы взяли катер.

– Ладно. Ребята без меня справятся. Поговорю с ними и соберусь. Встречаемся через десять минут.

– Отлично! Спасибо!

Катер упруго покачивался на волнах, удаляясь от «Мандарина» и двигаясь в сторону крошечных скалистых островков, мне в лицо летели мелкие соленые брызги. Ян стоял у руля, а я возлежала на подушках, опустив руку в пенящуюся у борта воду. На мне были короткие джинсовые шорты, белое бикини «Фернандес» и легкая соломенная шляпка, на которую я повязала шелковый шарф в стиле ретро от Пуччи. Ян в кои-то веки переоделся из униформы в шорты-бермуды цвета хаки и выцветшую темно-синюю льняную рубашку, которая выгодно подчеркивала его голубые глаза. Я прихватила с собой бутылку «Верментино», штопор и немного инжира.

– Вы любите морских ежей? – спросил Ян, перекрикивая шум мотора.

– Не знаю, не пробовала!

Он приглушил двигатель и стал внимательно вглядываться в воду за бортом. Мы скользили над белыми песчаными дюнами, сквозь прозрачную воду было видно дно, глубина оказалась приличная, но вскоре мы подошли к группе камней, выступавших над поверхностью воды, радужной от актиний и блестящей, словно бензин.

– Тут и остановимся, – произнес Ян.

Мне нравилось, как он говорит: рубленые фразы, четкие, легкий норвежский акцент. Хорошо, что он немногословен, я таких люблю.

– Откройте якорный отсек! – велел он, и я нехотя сползла с плоского шезлонга, открыла нужную дверцу и достала якорь. – Бросайте по моему сигналу, – продолжал он, разворачивая катер. – Рано… Рано… Сейчас!

Я смотрела, как якорь исчезает в глубине, а Ян отводил катер в сторону до тех пор, пока цепь не натянулась.

– Хорошо. Теперь давайте достанем вам морского ежа. – Он открыл потрепанный холщовый рюкзак и извлек из него маску, нож для гребешков и перчатку из стальной сетки, похожую на атрибут средневековых рыцарей.

– Надевайте маску. Сможете посмотреть. Знаете, как отличить самку от самца?

К сожалению, на этот вопрос я ответить не смогла, вот незадача!

– В пищу пригодны только самки. Они собирают маленькие ракушки и камешки, чтобы украсить себя. Наряжаются, совсем как женщины, – объяснил он, задержав на мне взгляд чуть дольше, чем того требовали приличия, затем снял рубашку и нырнул за борт.

Я быстро скинула шорты и присоединилась к нему. После нагретого солнцем катера сначала вода показалась мне ледяной. Раскинув руки и ноги в стороны, словно морская звезда, я лежала на поверхности воды лицом вниз и смотрела, как Ян уверенными, сильными гребками опускается на глубину. Ухватившись за основание скалы, он взмахнул ножом, зажатым в обтянутой перчаткой руке, и отделил от скалы что-то толстое и черное. Потом норвежец всплыл, положил эту штуку на планшир, сделал глубокий вдох и снова нырнул. Я повернулась, чтобы рассмотреть диковинное существо: морской еж оказался зловещим существом, все его иглы корчились и извивались, точно змеи. Ян достал еще двух чудищ, и мы вылезли из воды, поднявшись по небольшой лестнице рядом с двигателем. Я открыла вино, а Ян срезал иглы и выбросил их за борт.

– Бокалы забыла…

– Ничего страшного, – отозвался он, взял бутылку и поднес к губам, я зачарованно наблюдала, как движется его кадык. – А теперь смотрите.

Очищенные моллюски оказались красивых нежных оттенков розового и зеленого. Ян ножом расколол одного из них пополам, словно манго, обнажив темно-оранжевую плоть с черной каймой.

– Она легко отделяется. Берите прямо руками.

– Лучше вы, – улыбнулась я.

Он вытащил из раковины нежную мякоть и протянул мне. Я приоткрыла рот и закрыла глаза.

– Вкусно?

– Ммм! – протянула я, пережевывая слегка островатую, соленую, почти с душком мякоть.

Глотнув вина, я ощутила, как солоноватый привкус растворяется у меня на языке, потом легла на спину, подставила лицо солнцу, не стала слизывать с губ остатки моллюска и коротко сказала:

– Еще!

Он скормил мне первого моллюска, затем пришла моя очередь. Наконец настал тот восхитительный момент, когда его лицо оказалось совсем рядом с моим и я увидела, что на его до смешного пушистых ресницах блестят кристаллики соли. Я потекла еще до того, как он поцеловал меня. Не торопясь, Ян нашел мой язык и принялся посасывать, прикусывать и ласкать его. Потом присел на сиденье на корме и взглянул на меня:

– Хочешь потрахаться прямо сейчас?

– Да, Ян, я хочу потрахаться прямо сейчас!

Сколько всего мне пришлось пройти, прежде чем наконец наступил этот момент! Я знала, что, возможно, меня все-таки посадят, что руки Джеймса еще могут дотянуться до меня, словно руки сирены, неумолимо манящей моряков навстречу смерти, и утащить на дно, но сейчас я могла остановить время и хотя бы ненадолго ощутить вкус свободы!

Глядя ему в глаза, я снова легла на подушки, медленно расстегнула верх бикини и бросила его рядом с собой. Он едва заметно наклонил голову в знак одобрения. Я развязала завязки с обеих сторон трусиков, скинула их и положила рядом с верхом от бикини.

– Покажи мне, – произнес он.

Медленно, очень медленно, я раздвинула ноги. С того места, где он сидел, мое влагалище было как раз на уровне его глаз. Я с наслаждением облизнула средний палец на правой руке и провела им между грудями, по животу и добралась до промежности. Когда я поднесла палец к его губам, он был весь влажный от моих соков. Ян встал, легко удерживая равновесие на покачивавшемся на волнах катере. У него был великолепный член, с мощным основанием, а головка на ощупь напоминала туго натянутый влажный шелк.

– Повернись. Хочу посмотреть на твою задницу.

На мгновение мне вспомнилась Джада Стивенс, и я быстро встала на четвереньки. Ян положил руку мне между лопатками и с силой нажал, заставляя прогнуться, а потом ввел в меня пальцы:

– Двигайся. Хочу посмотреть на твои бедра.

Я резко подалась назад, прижимаясь к его твердым рукам, а потом принялась медленно описывать бедрами восьмерку. Мне было так хорошо, что я могла бы сразу кончить, но я быстро развернулась, взяла в рот головку, а потом и весь член, уже пульсирующий от страсти. Я с наслаждением посасывала его, игриво проводя ногтями по его напряженным яйцам, затем отстранилась, посмотрела ему в глаза:

– Трахни меня. Я хочу, чтобы ты меня трахнул.

Он опустился на колени позади меня, еще раз его пальцы скользнули в мою изголодавшуюся киску, едва задев клитор.

– Двигай задницей. Давай двигай! Вот так! Покажи мне, как сильно ты меня хочешь. Это так возбуждает! Двигайся, еще, еще!

– Я хочу твой член! – простонала я, охватывая головку половыми губами, ввела его в себя на пару сантиметров и замерла, сжимая мышцы влагалища. – Не двигайся! – приказала я, слегка отстранилась, выпуская его член из себя, а потом снова захватила головку и вращательными движениями стала приближаться все ближе и ближе, погружая его член все глубже в себя, до тех пор пока его яйца не прижались к моему влагалищу. – А теперь давай ускоримся!

Он крепко схватил меня за бедра, резким толчком вошел в меня еще глубже и начал ритмично двигаться. Черт! Идеально!

– Не останавливайся!

– Тебе нравится! Ты любишь пожестче!

– Да… Люблю… Пожестче… Только не останавливайся!

Катер раскачивался, нас то и дело заливало водой, влажные волосы прилипали к спине. Ян схватил меня за волосы, заставляя прогнуться еще сильнее, и тут его член коснулся того самого заветного места, и я почувствовала, что вот-вот кончу.

– Давай, давай! Кончай вместе со мной, затопи меня!

Кончая, он хлестал меня по заднице, и от этого я кончила, три волны потрясающего оргазма захлестнули меня в такт резким толчкам его толстого члена. Я орала и терлась об него, словно кошка, а потом мы рухнули на матрас, его тело навалилось на меня и застыло, а катер наконец-то стал приходить в равновесие. Потом мы набросились на инжир, выпили еще вина, и он спросил, не хочу ли я повторить. Я, конечно же, хотела. На этот раз я оказалась сверху, он крепко держал меня за талию, насаживая на свой член, а я ласкала клитор, пока не кончила. Его горячий член мерно пульсировал внутри меня, готовясь к атаке. Ян перевернул меня на спину, устроился между моими раздвинутыми бедрами и поднес член к моему рту. Он кончил, я облизала соленую, островатую сперму с губ, а потом мы вздремнули на солнышке, держась за руки, а когда проснулись, пора было уже возвращаться.

Утро выдалось на славу, но мы оба прекрасно понимали – без всяких слов, – что вечернего спектакля не будет. Ян трепаться не станет, в этом я была уверена. Так оно и вышло: до самого конца моего пребывания на «Мандарине» мы едва ли обменялись парой фраз, и нас обоих это вполне устраивало.

12

Летом плавание по Средиземному морю проходит столь же загадочными маршрутами, как миграция диких гусей. Стоит пройти слуху, что в каком-то баре или на пляже видели некую Кейт или Канье, как туда, словно по команде, устремляется сметающий все на своем пути поток состоятельных людей, и все они похожи друг на друга, как горошины в стручке. Хозяин нашумевшего заведения поднимает ценник в три раза, и в последующие дни клиенты просто сияют, нежась в иллюзорных лучах чужой славы. В эти дни все должны быть там, и только там! Потом над морскими волнами проносится новая легенда, и яхты начинают тесниться в следующем порту в очередной тщетной попытке ухватить удачу за хвост, оставляя местных в первом заведении пировать на объедках.