Авалон:Хроники бессмертных - Антон Ермаков

Если первоначально все было несколько помпезно и больше походило на музей (Маша могла бы сравнить здешние интерьеры с обстановкой Эрмитажа в Санкт-Петербурге, в котором ей однажды довелось побывать, когда их в школе возили туда на экскурсию), то теперь все стало как-то милее и ближе сердцу, более, если можно так выразиться, по-домашнему. Они, по-видимому, миновали центральную часть замка и перешли в его жилой сектор.

Наконец они оказались в конце очень длинного коридора, который упирался в новые массивные двери. Двое дварфов, одетые в жёлто-зелёные камзолы, услужливо распахнули перед ними двери и поклонились.

Войдя в зал, Маша и остальные невольно зажмурились — настолько сильно сверкали, ослепляя, его переливающиеся изумрудно-зеленые стены. Приглядевшись, она поняла, что это и вправду драгоценные камни — все стены в этом зале были выложены настоящими изумрудами!

— Это Румынский Зал, — сказала Сильфида. — Красиво, правда? Один из моих любимых чертогов. В особые дни тут проходят торжественные банкеты и званые ужины, а в обычные он используется как простая трапезная.

— А почему Румынский? — с интересом спросил Бирюк.

— Я знаю, в вашем мире есть такая страна — Румыния, — ответила Сильфида. — Но ничего общего с этим залом она не имеет. Просто на древнем языке народа дварфов «румын» означает «изумруд».

В центре чертога стоял длинный стол из полированного цельного массива сосны. Изысканные стулья, обитые синеватым шёлком с причудливыми узорами, стиснутые позолоченными подлокотниками, выглядели очень мило и уютно. Все сели и, взявшиеся невесть откуда всё те же многочисленные дварфы начали быстро накрывать на стол, подавая разнообразные яства на широких тарелках-подносах. Машка и не заметила, как у неё под носом оказалась тарелка с целым набором вилок и ножей. Славик, который сел напротив неё, тут же нахватал себе всякой еды, до которой только смог дотянуться, и начал с неимоверной скоростью запихивать всё это себе в рот.

Маша, какое-то время с удивлением за ним понаблюдав, начала с некоторой осторожностью осматривать содержимое подносов, пытаясь отыскать на них знакомые продукты. Она положила себе немного жареной картошки с луком, а также салат из огурцов, помидоров и зелени, но к мясным блюдам, в том числе лежащим рядом с нею котлетам, притронуться не решилась — мало ли, из чего они могли быть сделаны! Ей почему-то казалось маловероятным, чтобы дварфы разводили коров или свиней (по крайней мере, на окрестных полях она их не заметила), а если эти животные были добыты охотой, то ещё неизвестно, можно ли употреблять в пищу то, что когда-то бегало или прыгало в Кленовом лесу.

Сидящая рядом с ней Настя накладывала себе в тарелку какую-то зелёную жижу.

— Господи, это чего такое? — недоверчиво спросила у неё Малиновская.

— Успокойся, мне кажется, это просто сильно размельчённые листья салата с какими-то специями, — ответила ей Настя и посмотрела на её испуганное лицо. — Да ты не бойся, если бы нас хотели отравить, мы бы все давно умерли. По крайней мере, Славик точно скопытился бы — смотри, сколько он уже сожрал!

Машка взглянула на друга — тот уже накладывал себе вторую тарелку и все ещё явно был голоден. На другом конце стола Сильфида и Флавиус тоже что-то жевали, и это успокоило Машу — в самом деле, не голодать же до самого дома!

— Ну-ка, ну-ка посмотри на меня! — она почувствовала, как рука Насти разворачивает её голову. Настя внимательно осмотрела её лицо и сказала: — Боже, что у тебя с глазами?!

— А что с ними? — Машка в ужасе начала ощупывать лицо, как будто это могло ей помочь.

— Твои зрачки. Они… они не круглые!

— А какие?

— Они приняли форму крестика!

Остальные, слушавшие их разговор, тоже начали нервничать.

— Эй, посмотри на мои зрачки, — попросила Таня Бирюка. — С ними всё в порядке?

— Ничего себе — у тебя тоже зрачок крестиком стал! — ответил тот.

Все начали лихорадочно рассматривать друг у друга глаза.

— Да что вы так волнуетесь? — немного лениво произнёс Флавиус с другого конца стола. — Всё в порядке. Для бессмертных это обычное дело. Ваша трансформация ещё не до конца завершилась, но завтра к утру — я вам совершенно точно это говорю — у всех будут зрачки в форме креста.

— Зачем?! — Семён негодующе развёл руками.

— Таким образом все Бессмертные могут опознавать друг друга, — спокойно ответил ему тот.

— Прекрасно. А я-то думал, что мы все уже знакомы, — съязвил Семён.

— Вам, можно сказать, повезло, — Флавиус отложил свою вилку в сторону. — Хотя в этом, если быть честными, заслуга Сильфиды. Она разыскала восемь человек — вас — и вы все уже знаете друг друга, потому что вы друзья. Но бывали нередки случаи, когда Авалон приходилось собирать по всему свету, и проходило достаточно много времени, прежде чем они собирались все вместе — где-либо в вашем мире или прямо здесь, в Нифльхейме. Для того чтобы Силы Зла не смогли каким-то образом их (и нас) обмануть, Совет Маханаксара, с которым вы только что познакомились, воплотил в жизнь эту способность для — повторюсь — того, чтобы каждый из Авалона смог узнать своего собрата.

— А что, Силы Зла на такое не способны? — с интересом спросил Антон. — Разве они не могут каким-то образом скопировать сетчатку глаза или изобрести что-либо ещё?

— За последние пять тысяч лет (а именно столько прошло с того момента, как это было придумано), им этого сделать не удалось, — не без гордости сообщил Флавиус.

— Я вот о чем сейчас подумала, — вмешалась в разговор Таня. — Как же мы теперь на людях-то покажемся? Нам теперь что, всю оставшуюся жизнь в темных очках ходить? Ведь это рано или поздно заметят!

— О, нет-нет, — успокоил её Флавиус. — Вся замечательность этой способности в том, что обычные люди увидеть этого… не смогут. Для простых смертных ваши зрачки по-прежнему будут казаться круглыми, так что все в полном порядке.

Помолчав немного, словно пытаясь найти новые минусы в этой затее, Таня, наконец, сказала:

— Что же… тогда, я думаю, это не так уж и плохо.

Все продолжили прерванную трапезу, а Машка сидела и продолжала разглядывать отражение своего глаза в перевернутой чайной ложке: её чёрный, такой привычно округлый зрачок теперь навсегда принял форму креста.

Когда все, наконец, наелись, Сильфида и Флавиус снова повели их длинными коридорами, и меньше чем через четверть часа они, миновав центральные ворота и подвесной мост, уже шагали знакомой тропою прочь от замка. Пока они проходили сквозь Кленовый лес, Сильфида предупредила их, чтобы они были максимально осторожны и по возможности не пользовались магией в своем мире. И, тем более, — никому ничего не рассказывали и не показывали «фокусы» прилюдно — об этом она просила их особенно настойчиво.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});