Проект "Стокгольмский синдром" (СИ) - Волкова Ольга

Все смешалось и скопилось в одну кучу, как будто граблями подчистили, накидывая сверху добавки. Хотел было обратиться к своему старшему сыну, но что-то меня отталкивает, зная о том, что парень умолчал о принятии сделки со штабом. Остается Леонид. Младший сын слишком упрямый, конечно, докопается до всей сути и правды, но если я позволю ему приблизиться ко мне, то, тогда я потеряю его навсегда. То, что я сделал — непростительно. Провожу по лицу ладонью, осознавая, насколько моя душа очернела и теперь ждет сам Дьявол в свои владения, где его подданные черти выпотрошат душу до основания. Но прошлого не изменить, ибо чувства к Каролине вспыхнули с удвоенной силой, спустя долгие годы разлуки, и я поддался на коварные чары этой прекрасной женщины. Откидываюсь на спинку своего кресла и закрываю глаза, вспоминая наш вечер несколькими днями ранее.

— Авраам не должен узнать всей правды, любимый, — Каролина нежится со мной в постели после бурного занятия любовью. Уже почти шесть лет мы ведем свою собственную жизнь, скрываясь в моем личном клубе. Ни Зоя, ни Высоцкий даже не догадываются, что мы с моей любовью вновь воссоединись, наплевав на многое.

— Каролина, — обращаюсь к ней, прижимая теплое и нежное тело женщины к себе ближе. — Если судьба распорядится, то все мы угодим в самое пекло.

— Зачем ты так говоришь? — она соскакивает, прикрываясь простыней, и с опаской смотрит мне в глаза. — Хочу напомнить тебе, что Авраам лишил меня моей славы, даруя ее нашей дочери.

— Разве это плохо? — спокойно задаю вопрос, не прерывая зрительного контакта. Каролина в последнее время стала очень вспыльчивой, особенно, если разговор касался ее дочери.

— Я выбрала его! — заорала она, стукнув кулаком по постели, — я подарила ему ребенка. Любила его, но он… — она замолкает и подбирает слова. — Он отнял у меня право продолжить строить карьеру. Ты хоть знаешь, что Высоцкий в тот последний наш с тобой визит, сделал со мной? — Каролина, сощурив свои глубоко карие глаза, уставилась на меня, выражая некоторую озлобленность за прошлое. Я согласно кивнул, но женщина посчитала напомнить об этом вслух. — Переломал мне ноги, даже глазом не моргнул, и не посмотрел, что я была беременна его же ребенком! — на повышенных тонах Каролина совсем встает с кровати и шествует в ванную, и эхом из нее доносятся до меня всхлипы. — Я надеялась, что потеряю ребенка, — вдруг признается мне, и стыдливо прячет глаза. — Правда, Владимир, я действительно надеялась, что это призрачный шанс уйти от него, заработав свободу. В конце концов, вернуться к тебе.

Теперь я сам встал и подошел к ней, обнимая за плечи, и мы оба видим свое отражение в зеркале.

— У тебя родилась прекрасная дочь, Каролина, — шепотом говорю, привлекая внимание. — Авраам вложил в нее всю любовь, которую должен был дать тебе.

Женщина вырывается из моих рук, включает воду на всю мощность и становится вод струю воды.

— Я люблю Олю, — отвечает мне, убирая намоченные волосы назад, и смотря на меня своим пустым взглядом, — но моя жизнь сломана. Авраам получил то, что заслужил.

— Каролина, ты хоть понимаешь, что жизнь моего сына тоже попала под раздачу?

— А разве Леонид тебе настолько дорог? — женщина удивилась, искривив брови в недоумении. — Мне казалось, что Лёня для тебя мало что значит, когда ты соглашался на сделку со мной.

— Неважно, какое между нами отношение друг к другу, но такого уж точно не пожелаю собственному ребенку, — грубо отвечаю. — Ты обещала только сорвать выступление, а в итоге, — я развожу руками. — Где твоя дочь? — уже тоже повысил голос, закричав на Каролину, удивляя ее сильнее прежнего. — Где она, черт возьми? Полтора года — это не малый срок, — сощурив глаза, смотрю на нее, но некогда нежная и ранимая душа превратилась в змею, готовая на все ради своей мести мужу за сломанную жизнь в карьере балерины.

— Твой сын отвечает за твои грехи, Владимир, — лукаво отвечает, введя меня в ступор. — Не смотри на меня так, — отмахивается, отворачиваясь. — Пусть узнает, какого это, жить среди предателей.

— Ты совсем потеряла себя, Каролина, — замечаю я. — Девчонка и парень здесь не при чем, они — наши дети.

— И что? — вновь повернулась ко мне. — Что ты хочешь, чтобы я сделала? Вернула ее, и запела песенку, пританцовывая? А? Ответь мне?

— Мы заигрались, — качаю голой, затем ухожу, оставляя ее в одиночестве. — Наша скрытность не стоила таких последствий.

— Она сбежала, — слышу глухой ответ из ванной. Я резко остановился. — Полгода назад, и ей кто-то помог.

— Почему мне ничего не сказала?

— Потому что, просто не хотела, вот и все, — Каролина вышла из комнаты, пожимая плечами. — Так ведь лучше, — она касается моего лица, завораживая своими отравленными касаниями и взглядом. Я слаб перед ней, поддаваясь на провокации получить горстку любви. — Я просила и предупреждала, чтобы она разорвала связь с твоим сыном, но упрямая, как и её отец.

— Лучше для тебя, — констатирую, получая кивок в ответ.

Черт возьми! — ругаюсь сам про себя. Вся ситуация вышла из-под контроля. Скрывая свои отношения с Каролиной, угодил в логово самой змеи. Никогда не мог подумать, что она превратится в такую суку, для которой будет важно только то, чтобы сделать больно другому, в частности не взирая ни на кого — даже пренебрегая собственной дочерью. Моя Зоя однажды обмолвилась словом, касающегося отношения Каролины к Ольге, говоря о материнской зависти, что теперь всю славу, что причиталась первой, отошла второй. И, если в тот раз, заставил замолчать, то сейчас я задумываюсь, а ведь она права. Каролина приняла на свой счет слишком большой груз ответственности, но вскоре все станет явным, показывая сущности всех нас. Боюсь, тогда я потеряю всю свою семью, которую не ценил, а теперь уже поздно что-либо исправить. Вдруг начал трезвонить мой телефон, вырывая из размышлений. В такую рань мне могут звонить только из клуба, если что-то вдруг происходит. Уже ощущая тревожность, отвечаю на звонок.

— Островский, — голос слегка охрипший, но я прочищаю горло.

— У нас гости, — напряженным тоном говорит администратор.

— Кто? — решаю уточнить, ибо этих гостей превеликая численность.

— Господин Высоцкий.

Я соскочил с кресла, роняя свою сигару на пол.

— Что ему нужно? — сам мгновенно набираю своим охранникам готовить машины к отъезду в клуб.

Администратор решает уточнить у Авраама цель визита, но в трубку фоном слышу его отрицательный ответ и насмешку в голосе. — Быстро передай ему телефон, — приказываю администратору.

«Нет, — отвечает мой бывший друг. — Этот разговор только с глазу на глаз, мой друг». Твою мать! Я швыряю телефон, и тот бьется о стенку, разлетаясь по запчастям. Что ж, теперь в мои руки вновь попадает очередь на проверку судьбы, и насколько она ко мне благосклонна. Но больше всего меня поразил факт, что бывший друг вернулся в Россию, как только Каролина уехала днем ранее обратно домой.

Глава 9

Оля.

Тук. Тук. Тук. Этот бесконечный шум в ушах, что не дает мне покоя. Зачем часы здесь нужны, только вызывают ещё большее нагнетание. Боже, как я устала. Изнуряющие тренировки, бесконечные голодовки, а все потому, что моей маме совершенно не выгодно, чтобы дочь была в курсе о ее настоящей жизни. Закрыв глаза, села в угол своей камеры — он мягкий, всюду оббит тканью, чтобы пациенты не могли причинить себе вреда. Вот только я далеко не душевнобольная, но мне не верят врачи. Как же я устала изо дня в день повторять им об этом. Просить и умолять, чтобы они вызвали моего мужа, ведь он сам психиатр, и наверняка скажет точно — больна ли я. Лёня, любимый, я скучаю. Мне так плохо, а сделать ничего не могу. Правда, пыталась сбежать, но все безуспешно. Напичкают снотворным — и только им, слава богу, отправляя меня в мир грёз, где я, наконец, встречаюсь с тобой. Каждый мой день начинается с того, что ведут в огромный зал — темный и потрепанный, словно фильм ужасов, вырываюсь из рук крепких санитаров, веду себя буйно, пытаясь доказать свою адекватность. Разве станет человек, страдающий психическими расстройствами повторять одно и то же по бесконечному кругу. И, кажется, один из них начинает проникаться к моим словам, нервно поглядывая на всех остальных. Иногда я подолгу смотрю в одну точку, представляя, что это просто кошмар, поглотивший меня в свою бездну. Знаю, я точно знаю, что однажды этот сон закончится, лишь бы только не потерять себя среди этой тьмы. Уже настолько привыкла к окружающей обстановке — к крикам здешних пациентов, что, когда они замолкают (врачи или сами санитары вводят транквилизаторы), мне поистине становится страшно. Слышу щелчок, настороженно поднимаю свои глаза на дверь, ожидая вошедшего.