Шабаш Найтингейл - Стим Виолетта ViolettSteam

По мере того, как Деметра приближалась к деревне, она замечала все больше признаков цивилизации – дым, виднеющийся из-за деревьев, который вырывался из труб на крышах домов, и свежие следы на снегу, оставленные жителями.

На улицах Эслип-Кинга было чуть многолюднее, чем обычно, а голоса казались громче и взволнованнее. Все обсуждали случившееся землетрясение, собираясь небольшими группами и останавливаясь посреди дороги, чтобы поделиться впечатлениями. Встревоженные случившимся, они в кои-то веки не обращали внимания на таинственную леди из Лост-хауса, и Деми даже почувствовала себя защищенной.

Она прошла, как обычно, мимо домиков с соломенными крышами и деревянными ставнями на окнах, мимо почты и паба «Под горой» по направлению к отравленному морю. Солнце в кроваво-красном небе поднималось выше, и снег под ногами быстро таял, превращаясь в обычную зимнюю слякоть.

Возле низкого каменного забора и предупреждающих табличек, ограждавших пляж, стояла девочка в черном пальто, глядя на скрывавшийся в дымке горизонт. Волосы ее были заплетены в две тонкие косички, а бледное лицо выглядело безмятежным. Когда Деметра подошла ближе и встала рядом, маленькая незнакомка не подала и виду, однако затем повернулась к ней.

– Вы – Деметра Лоренс? – спросила она, внимательно глядя большими темными глазами. – Простой человек без каких-либо способностей в мире магов, верно?

– Откуда ты это знаешь? – неприятно поразилась Деми, поспешно пытаясь припомнить, могла ли она быть знакома с этой девочкой раньше, и как та сумела раскрыть самый страшный ее секрет.

– Мне рассказала об этом наша кухарка, миссис Марш. Она печет сегодня пирог с осенними грушами, – с честным видом ответила девочка и приветливо улыбнулась. – Меня зовут Грим Фаталь. Не желаете заглянуть к нам в Ашерс-фолл на кусочек пирога и поболтать?

* * *

Деметра зашла в гостиную особняка и словно бы переступила порог в иную эпоху. Интерьер этой комнаты был пропитан викторианской темнотой, скрывавшей страшные тайны и пыльные воспоминания. Помещение выглядело настолько переполненным, что глазам потребовалось время, прежде чем разобрать каждую деталь. Мебель, антиквариат и предметы искусства заполоняли собой все свободное пространство.

Через запыленные стекла огромных окон проникало утреннее холодное солнце. Несмотря на почти минусовую температуру снаружи, дверь на террасу была распахнута настежь, открывая вид на бескрайнее отравленное море.

Ашерс-фолл определенно являлся еще одним местом, в котором Деми никогда и ни за что не захотела бы жить. Однако ее маленькая собеседница и этот особняк сочетались между собой настолько эстетично, насколько вообще могли подходить друг другу готический дом и бледная девочка с черными волосами.

Поразившись этому открытию, Деметра вдруг на мгновение узнала в Грим Фаталь себя в раннем детстве. Тогда, должно быть, она выглядела так же.

Несмотря на невысокий рост, в стройной фигуре Грим, затянутой в темное платье, проглядывало что-то грациозное, а черные глаза были полны мудрости и детской наивности одновременно. Но еще в ее взгляде проскальзывала какая-то мистическая угроза, будто бы тайная магия, непостижимая для обычных смертных. Самая юная правительница из членов Верховного Ковена Нью-Авалона казалась вырванной со страницы старинной книги сказок. И очень, просто до ужаса, напоминала проклятую копию Лилианны Эмброуз.

Эти необъяснимые совпадения, помимо всего прочего, вынудили Деми принять приглашение. Она жаждала ответов, и Грим тут же стала для нее еще одной частичкой смертельной головоломки, из которой невозможно было выбраться.

– Ты как соловей, – сказала Грим Фаталь, нарушая долгое молчание.

– Что? – переспросила Деметра, удивленная подобным сравнением. – Почему это я – как соловей?

Девочка пожала плечами и подошла к комоду, с которого, привстав на цыпочки, сняла круглую латунную клетку с механической птичкой внутри. Она вернулась к дивану, на котором сидела Деми, и поставила клетку на стол перед ней.

Несколько поворотов ключа – маленький соловей встрепенулся, как живой, и запел. Однако запел как-то надрывно и душераздирающе печально.

– Живые соловьи не поют в неволе, – сказала Грим Фаталь, выразительно посмотрев на Деметру. – Угодив в клетку, они бьются об нее до самой смерти или вовсе сходят с ума. Эту птицу подарила приемная мама, когда мне исполнилось пять. Посмотрев на тебя, я почему-то сразу подумала о ней. Наверное, тебе тяжело приходится в этом мире?

– Так и есть, – признала Деми, с содроганием вспоминая свои собственные мысли о птице и клетке, когда она решила отправиться к «мосту». Не могла же эта девочка каким-то образом проникнуть в ее голову? Или все же… могла?

Когда соловей смолк и гостиная вновь наполнилась шумом волн, разбивающихся о скалу, доносящимся с террасы, Деметра не удержалась от того, чтобы задать главный вопрос:

– Кто ты такая?

Грим Фаталь посмотрела на нее удивленно.

В этот момент в комнату одновременно вошли Вивьен Ашер и лакей с подносом, на котором размещались фарфоровая посуда и обещанный грушевый пирог.

– Не знала, что у нас гости, Грим. Ты могла бы и предупредить, – с дружелюбным видом проговорила Вивьен. – Рада встрече, Деметра. Я давно подумывала о том, чтобы пригласить тебя к нам. Живем на одном крошечном острове, почти в соседних особняках, и не общаемся. Даже странно…

– Не могу согласиться с тем, что это странно, Вивьен, – ответила Деми, глядя на то, как кудрявая колдунья садится рядом и с ходу тянется за куском пирога. Она не знала, как многое известно этой женщине, и не понимала, о чем можно было говорить в ее присутствии, а о чем – нет.

Подав угощение, лакей удалился.

– Я призналась мисс Лоренс в том, что мы знаем о ее секрете, – как бы между прочим сообщила Грим Фаталь, кладя кусок пирога и себе.

– Нам рассказала горничная, а ей – кухарка, – с виноватым видом поспешно вставила Вивьен. – Но можешь не беспокоиться, я сделала все, чтобы пресечь эти слухи. Будь уверена – дальше этого особняка они не пошли.

Деметра не спешила притрагиваться к еде, хотя пирог с румяной хрустящей корочкой и сахарной пудрой выглядел аппетитно.

– Для чего вам нужно защищать мои секреты? – неожиданно неприязненным тоном спросила она, до смерти уставшая от внезапно появляющихся в ее жизни таинственных людей, прикрывающих свои темные делишки «заботой».

– Просто потому, что это не наше дело, – пожала плечами Вивьен точно так же, как и Грим до этого. – Прости мою воспитанницу. Она часто не задумывается о том, какие личные границы пересекать нельзя. Я не имею ничего против того, что ты человек. Наоборот, с какой-то стороны даже печально, что для тебя все так сложилось.

– Выходит, вам от меня совсем ничего не нужно? – фыркнула Деми. – Вот это новость.

– Мало же тебе встречалось порядочных людей, раз ты настолько недоверчива, – хмыкнула в ответ Вивьен. – Но уверяю тебя, не все вокруг так же холодны и бесчувственны, как мир, в котором мы вынуждены жить. Мой дед Эдгар Ашер, добрая ему память, пытался протащить в Ковене закон, ограничивающий истребление светлых. Он предлагал не убивать детей светляков, а забирать их из семей и растить в специальных интернатах, чтобы впоследствии они стали союзниками темных магов. Тогда необходимость в светлой крови исчезла бы, и война прекратилась. За это его из Ковена и исключили. Магистр Ларивьер не хотел возвращать светлым хоть какую-то значимость.

– А вы помогли мне в финальном бою Пятидневной войны, – вспомнила Деметра, все же проникаясь к женщине расположением. – Значит, предлагаете общение?

– Максимально ненавязчиво, – усмехнулась Вивьен, бросая на Грим весьма выразительный взгляд. Вид у девочки в этот момент стал сконфуженным – она, казалось, поняла свою ошибку и сожалела о произведенном первом впечатлении.

Вопросов у Деми при этом не убавилось. А еще через пару минут, после того как гостья все же решила отведать пирог, Грим выпалила, явно не сдержавшись: