Шабаш Найтингейл - Стим Виолетта ViolettSteam

– Несмотря на сложности, они ждут вашего возвращения, – сказала она. – Артур Эмброуз согласится на предложенную ему должность и станет последним по счету, но ваше место сохранено за вами.

– Оказывается, если хочешь стать всеобщим героем, нужно лишь чтобы тебя вовремя смертельно ранили. Это забавно. Но, разумеется, я буду рад оказанной мне чести и постараюсь посетить ближайшее собрание, – усмехнулся мужчина и вновь внимательно посмотрел на нее. – Что же насчет вас, мисс Альфано?

– Насчет меня?.. – переспросила Рицци, стараясь отвести взгляд, но безуспешно. Темно-синие глаза Шерла Прамниона притягивали, предвещая скорый крах.

– Вы заглянете ко мне завтра? – спросил он с подкупающей улыбкой.

– Все может быть, мистер Прамнион, – сказала Патриция, улыбнулась в ответ и почувствовала, что ее каменное сердце в один миг покрылось трещинами такими же глубокими, как и душа.

* * *

Бледное нью-авалонское солнце медленно прошествовало вниз к горизонту сквозь череду алых облаков, над заиндевевшими вересковыми полями и одинокими черными деревьями. Течение жизни сельской местности ощущалось совсем не так, как в столице, и Деми Лоренс, вернувшаяся на Вайлдхант в свой одинокий Лост-хаус, осознавала это со всей отчетливостью.

Стоило только увидеть свой мертвый сад и подвергнуться нападкам наседающей с расспросами Рут, как стало очевидно: от проблем нигде невозможно укрыться. За длинным днем последовал такой же длинный вечер.

Деметра, разумеется, отправила письмо с объяснениями своего внезапного отъезда в Кроу-хаус и рассчитывала на понимание, но моментально обожглась о гневное ответное письмо от Дориана, который места себе не находил всю ту ночь, когда она добиралась от Вэлфорд-холла до маленькой деревушки.

Чувствуя вину – вновь эту вечную, не проходящую вину – за то, что незаслуженно обидела парня, эгоистично не подумала о его чувствах, приняла сиюминутное решение… Деметра думала только о том, как она устала. Если бы нашлось какое-то место, где можно было бы по-настоящему спрятаться от всех… от абсолютно всех знакомых, она отправилась бы туда не задумываясь. Клетка день ото дня становилась теснее.

Она завтракала, обедала и даже ужинала в одиночестве, не чувствуя вкуса ни еды, ни напитков. Экономка Рут явно замечала это и потому к позднему вечеру постаралась порадовать хозяйку принесенным в гостиную великолепным сливочным тортом со свежей клубникой, невесть откуда взявшейся посреди зимы.

За окном уже стемнело до такой степени, что Деми легко могла различить свое отражение – тощее, бледное, до невозможности изнемогшее, напоминающее призрака куда больше, чем живого человека. Отражение впечатлило ее так сильно, что торт, а вместе с ним и чай остались без внимания.

Рут заметила и это.

– Вы тоскуете по земному миру, госпожа? – спросила она с явной неловкостью в голосе. Экономка была одной из тех немногих людей, которых разрешено было посвятить во все проблемы. – Хотите, я привезу вам что-нибудь оттуда? Что-нибудь, что будет напоминать о доме?

– О доме, – тихим эхом отозвалась Деметра. – У меня никогда не было дома, Рут.

– Но отчего тогда… У вас ведь есть дом здесь. Неужели существуют какие-то причины, по которым Лост-хаус не может им стать? – все еще неуверенно поинтересовалась экономка. – Не может же все дело быть только в природе…

– Ты не понимаешь. Я скучаю не только по голубому небу и зеленым растениям, – покачала головой Деми, поднимаясь и направляясь к окну. – Я хотела бы навсегда забыть о своей слабости. Хотела бы поехать туда, куда захочу, без чьих-либо указаний, наставлений или претензий. Хотела бы просто жить, не думая о смертях и опасностях. Для многих жителей Нью-Авалона, и даже для тебя, открыты большинство из этих возможностей. А для меня их просто нет. Мне кажется, я существую по заранее составленным правилам, отклонение от которых означает лишь гибель. Человеку не место на Нью-Авалоне. Поэтому мне грустно.

– Вы хотели бы свободы… – упавшим голосом подвела черту служанка.

– Да, – жестким тоном ответила Деметра, дотрагиваясь пальцами до своего призрачного отражения. – И как только для меня откроется хоть малейшая лазейка, Рут, можешь не сомневаться, я ею воспользуюсь.

– Хотела бы я хоть как-то помочь вам…

– Если хочешь помочь, будь добра, не дай пропасть торту, – горько ухмыльнулась Деми. – Уверена, что в иных обстоятельствах он бы мне понравился.

Отвернувшись от окна, она прошествовала по залу и вышла в холл, где на вешалке висело ее пальто, которое нарочно попросила не убирать в гардеробную. Надев его и закутавшись в шарф, Деметра вышла на улицу, где звенящий морозным инеем день превратился в непроглядную и жуткую зимнюю ночь.

Тонкий слой льда похрустывал под ее ногами, глубокое дыхание вырывалось облачками пара. Деми обошла дом с правой стороны и некоторое время слонялась по еще одному умершему саду, в старые времена украшавшему особняк.

Смахнув перчаткой со старой скамейки снег и присев на нее, несмотря на холод, она вдруг вспомнила слова сестры:

«Я пришлю тебе красное платье. Оно будет очень хорошо смотреться на контрасте с белым».

Красное платье на фоне белого снега… Да, должно быть, зрелище будет и вправду эффектным.

Она не испытывала ни малейшего желания становиться подружкой невесты. И уже не была уверена, способна ли вообще когда-нибудь помириться с Рубиной… Коварный план сестры удался на все сто процентов, приведя Деметру в куда худшее состояние. Прекрасная затея: отомстить обидчику своим собственным счастьем.

Даже у Рубины, до сих пор скованной обязательствами перед Ковеном, свободы выбора имелось куда больше, чем у Деми в текущий момент.

У нее было будущее и планы на него. У Деметры – нет.

Недавнее разумное и взрослое решение не ввязываться во что-то сомнительное было забыто. А вместо него возникло противоположное, импульсивное и жгучее, нарастающее с каждой секундой желание сделать что-то дикое, ввязаться в нечто опасное, совершить хоть какой-нибудь необдуманный поступок, лишь бы ненадолго почувствовать себя живой. Деми понимала: она все еще пыталась вырваться из клетки. Как делала это всегда. Всю жизнь. Даже до того момента, когда оказалась заперта в одном маленьком мире.

Вернувшись в дом, она велела Рут подать экипаж.

* * *

Поблизости от деревни Эслип-Кинг имелось лишь одно место, в котором Деметра могла бы полноценно реализовать свою нездоровую тягу к риску. И в очередной раз она увидела его задолго до того, как подъехала ближе.

Горящий фонарь, освещавший темную дорогу, и мрачный фасад заброшенного особняка, возвышающегося за ним. Грейграунд-мэнор. Дом с приведениями, которого боялись посетители паба, взрослые мужчины. Самый подходящий аттракцион для проклятой девочки с вечными проблемами в жизни.

Огромные окна казались пустыми мертвыми глазницами, а свет, падающий снаружи, словно бы играл на битом стекле, рисуя тени на облупившихся стенах. Она легко нашла дорогу внутрь, уперев ногу в одну из статуй, украшавших цоколь, и подтянувшись, держась за карниз. Ботинком выбила остатки стекла в раме и перешагнула через нее, в следующую секунду спрыгнув на пыльный ковер.

Деми не было страшно.

Этой ночью она решила всецело довериться своему безумию, обещавшему спасение от до смерти надоевшей тоски. И маленькое приключение в духе охотников за приведениями могло стать действительно неплохим развлечением.

Деметра уже представляла, как полночи бродила бы по обветшалым коридорам, воплощениям очередного кошмарного сна, вздрагивая от каждого шороха, а после выяснила бы, что байки местных оказались лишь выдумкой, и вернулась бы домой к рассвету уставшая, но гордая и довольная собой… как вдруг действительно услышала какой-то посторонний звук.

Она вспомнила самую худшую ночь в Вайерд-хаусе, когда точно так же замерла на месте, прислушиваясь. Тогда Деми пробралась на кухню и взяла нож, надеясь, что он спасет от убийцы, не зная, что в тот момент на нее так подействовали защитные чары дома. Но разве здесь, на Вайлдханте, в старом особняке, мог скрываться тот, кто пожелал бы ей мгновенной смерти? Едва ли.