Священное Писание Ветхого Завета - Александр Милеант

Если Моисей остановился с подробностями на событии потопа, то, очевидно, он имел для этого основания. Главным основанием было предание о потопе у еврейского народа той эпохи. Оно было принесено евреями в Египет и сохранялось в их среде, тогда как в памятниках самих египтян оно уже было утеряно. Зато с мифологическими прикрасами оно обнаруживается в месопотамских (сумерийских, народа не еврейского) письменных памятниках (в библиотеке Ассурбанипала). Это согласие в основном факте подтверждает память об этом событии в Месопотамии. Учитывая дух языка древности, его понимание вселенной, можно допустить, что выражения в тексте Библии «вся земля… все роды животных» ограничиваются обитаемой страной. Тогда то, что перед глазами, принималось за «весь, все» в относительном смысле. Даже в эпоху Римской империи и раннего христианства разумелась под вселенной та область земного шара, какая была исследована и известна. Впрочем, это только одно из предположений в вопросе о потопе.

Рассказ Моисея о потопе подчинен трем основным идеям, проводимым вообще на протяжении всей Библии: а) пребывания мира под волей Божией, б) бедствия народов, как наказания за их нечестие и в) избранности одного рода, впоследствии народа, как хранителя истинной веры.

Сказание о первоначальном единстве человеческого языка, о построении Вавилонской башни и рассеянии народов — другая подробность среди краткой схемы родословий. Современная археология подтверждает существование Вавилонской башни.

Дойдя до времени Авраама, книга Бытия начинает последовательный исторический рассказ. Отсюда начинается уже история еврейского народа. Она продолжается в других четырех книгах Пятикнижия, а затем в исторических книгах Ветхого Завета, отчасти в книгах пророков и в конце приближается ко временам Нового Завета.

Археология дает богатый материал параллельно библейской истории, начиная от времен Авраама. Еще несколько десятилетий назад библейская критика проводила теорию, что книга «Бытия» представляет сборник благочестивых легенд. Последние археологические раскопки берут книгу Бытия под свою защиту. Их открытия одно за другим подтверждают библейские сказания. Они показывают глубокую древность названий и обычаев, упоминаемых у Моисея. Таковы имена самого Авраама (Абам-рам), Исакова (Иаков-Эль): они встречаются как личные имена в древней Месопотамии. Имена предков и родных Авраама находят себе соответствие в названиях городов, так как названия давались городам по именам их основателей. В свою очередь, с городов они переносились на лиц, из них происходивших. Так в названиях городов установлены имена: Фарра (отец Авраама), Серух (дед Фарры), Фалек (их предок), Нахор и Аран (братья Авраама), а Харран — область в Месопотамии, из которой они вышли.

Найденные в Месопотамии «таблицы Нузи» освещают нравы и обычаи того времени, например на факт, что Авраам до рождения Исаака имел мысль усыновить домочадца Елиазара. Другие факты — это продажа первородства Исавом, благословения патриархов перед смертью, история и терафимами (идолами, унесенными Рахилью от своего отца Лавана). Конечно, более поздние эпохи дают и больше археологического материала. Естественны также недоумения в согласовании частностей. Общий вывод будет тот, что и в заглавии одной немецкой книги: «А Библия все-таки права». Один из американских археологов-библеистов вывел заключение: «Нет сомнения теперь, что археология подтвердит существенную историчность ветхозаветного предания».

Исторические книги Ветхого Завета, так же как и законоположительные пять книг Моисеевых, проводят идею причинной связи между благочестием народа и его благоденствием, иначе говоря, показывают, что народные бедствия всегда вызываются отступлениями от веры и нравственным падением. Поэтому и в христианскую эпоху ветхозаветная история остается очень поучительной и Церковь в богослужебном материале заимствует много ее событий для примера. Однако те исторические книги, в которых национальный иудейский элемент затеняет религиозную идею (Есфирь, Иудифь) не используются Церковью в богослужении. Таким образом, исторический материал Ветхого Завета важен для нас уже не сам по себе, ибо «древняя мимоидоша» (2 Кор. 5:17), а той назидательностью, какую он в себе содержит.

Пророк Моисей и следующие за ним священные писатели говорят о многочисленных явлениях силы Божией, чудесных явлений. Но они редко прибегают к слову «чудо». Они внушают нам, что вся история проходит перед очами Божиими, что все события только кажутся нам разделенными на обыкновенные и необыкновенные, на естественные и чудесные. Для верующей души, все чудесное это только прорыв в завесе, за которой совершается беспрерывное чудо промысла Божия и пишется текст судьбы каждого из нас.

Древние Месопотамские записи

(Епископ Нафанаил Львов)

В 1872 году известный английский ассириолог Георгий Смит, заслуживший наименование родоначальника Британской ассириологии, сообщил, что среди клинописных таблиц, поступивших в Британский музей из библиотеки Ашурбанипала, ассирийского царя, он открыл древнее вавилонское сказание о Всемирном Потопе, во многом совпадающее с библейским о том повествованием.

Враги нашей веры, которых уже и тогда было много, имевшие уже и тогда значительное влияние на общественные и научные круги, с готовностью подхватили это известие и истолковали его, как свидетельство о несамостоятельности Библейского писания и его полной зависимости от древних языческих месопотамских преданий, Большинство христианских апологетов, отстаивая безупречную правду и самородность Священного Писания, пробовали опорочить новое открытие ссылкой на его недостоверность. Но новые открытия в Месопотамии только подтвердили подлинность открытия Г. Смита. Появились новые версии предания о Потопе не только на вавилонском (аккадийском) языке, но и на древнейшем — сумерийском (в г. Ниппуре), потом появились древние переводы этого сказания (до 1700 г. до Р. X.) на хеттский и хуаритский языки, так что достоверность сказания о Потопе в месопотамской клинописи была удостоверена.

В Священном Писании не указывается, как оно было написано. Святые отцы по разному высказывались по этому вопросу, но все единогласно указывали, как говорит ап. Павел

«Все Писание богодухновенно»

, т. е. составилось при участии Духа Святого. Однако некоторые святые отцы считают, что святые слова Библии не были сложены прежде того, как Дух Святой непосредственно продиктовал их св. пророку Моисею, в таком виде изложившему их в наших святых книгах. Но при таком представлении, в Священном Писании все, до знаков препинания и разделения на строки, богодухновенно и священно. Всякий перевод святых книг легко может нарушить их боговдохновенность. Тогда понятным становится средневековое мнение о законности только трех языков для Священного Писания, специально годных для перевода.

Другое мнение господствовало среди святых отцов, главным образом среди тех, кто имел дело с переводами Священного Писания на другие языки. И не без участия Промысла Божия наибольшую авторитетность в Христианской Церкви приобрел не еврейский подлинник Священного Писания, а древнейший перевод с него на греческий, так называемая Септуагинта.

Последователи этой теории считают, что св. Моисей при составлении текста Священного Писания включал в него дошедшие от древних времен предания, проверяя их через призму Святого Духа так, чтобы в словах Библии не оставалось ни одного неправого слова, ни одной неправой мысли.

Эта вторая теория вызывает у пишущего эти строки большее сочувствие, ибо позволяет в число тех, кто был призван к сотрудничеству с Духом Святым, включить более широкие круги людей, главным образом предков еврейского народа, прежде всего праведного Авраама, выходца из Ура Халдейского, т. е. из области Вавилонской, что и объясняет, почему именно вавилонские (месопотамские) предания особенно близки к библейским.

Повествование о Потопе является лишь одним из таких преданий. В древнесумерийском изложении есть повествование о сотворении мира, начинающееся по-сумерийски строкой «Энума элиш ля набу шамаму» («когда небеса не были наименованы»), служащей, по восточной традиции, заглавием всему повествованию.

В этом повествовании бросается в глаза коренная разница с библейским. В то время, как святая Библия начинается торжественным провозглашением: «В начале сотворил Бог небо и землю», — и эту истину мы ежедневно исповедуем в нашем символе веры, вслед за святым пророком Иеремией повторяя, что «боги, не сотворившие небо и землю, исчезнут с земли и из-под небес» (10:11), и что «Бог сотворил землю силою Своею, утвердил вселенную мудростью Своею и разумом Своим простер небеса»; — вавилонские легенды приписывают сотворение мира по частям различным богам или обществу богов, показывая, что в этом важнейшем моменте память изменила жителям Вавилона, и они передают позднейшим поколениям в корне искаженную картину миротворения. Этим лишний раз свидетельствуется, что ради сохранения неповрежденной истины в человечестве не мог Господь предоставить хранение ее людским силам, и что необходимо было вмешательство в это дело Святого Духа, «говоривший отцам через пророков».