Ричард Длинные Руки – фрейграф - Гай Орловский

В конце концов, каждый из таких магов строил себе неприступную башню, потому что беспокойные людишки ухитряются забираться и на неприступные горы, пересекают убийственные пустыни и бороздят моря в поисках островов с сокровищами. В башне же можно спокойно предаваться своим любимым занятиям, совершенно не беспокоясь о том, что кто-то сумеет потревожить.

– Давай спать, – сказал я. – Ночь коротка, завтра нужно сделать многое.

Она удивилась:

– Сделать? Ты же дракон!

– Ну и что?

– Драконы ничего не делают, – сказала она рассудительно. И добавила со знанием дела: – Только рушат, ломают, жгут и… бесчинствуют.

– Бесчинствуют, – повторил я с удовольствием. – Вообще-то хорошая жизнь, если поглядеть, у нас, драконов.

Глава 10

Я похрапывал в большой пещере, Мириам спряталась в малой каморке, объяснив оттуда, что там ей спокойнее, не сожру спросонья. Я не спорил, огромное тело вопит об отдыхе, и заснул я так крепко, что если бы Мириам вздумала пилить мне толстую шею ножом, вряд ли проснулся бы.

Всю ночь обустраивал Сен-Мари, а когда заканчивал, оказывалось, что это вообще Орифламме, а то и вовсе непонятное Арндское королевство с масонской структурой верхушки, и все надо начинать сначала, лапы все еще ноют от строительства светлого общества, что почему-то все равно темное, а настроение мрачнее некуда.

Каменный пол стал красным, я посмотрел с недоумением на стены, потом на подгибающихся со сна лапах выбрел наружу. Мир заполнен сладким утренним паром, что удивительно в пустыне, на востоке поднимается алый шар, заливая мир трепещущим розовым светом.

От входа тянет приятным ароматом жареного мяса, я буркнул хрипло:

– Доброе утро, Мириам.

Она оглянулась и ответила холодно:

– От такого доброго утра можно с уступа вниз головой. Ты что, хвост прищемил?

– Это был не хвост, – ответил я автоматически. – Завтрак готов?

– Нет, – ответила она, – тут только жареное… Но тебе же надо сырое, с кровью, шкурой, рогами и копытами?

– Ты сама с рогами и копытами, – ответил я обидчиво. – И еще женщина с волосами.

Она подумала, сказала сердито:

– Просто женщина. Глупое уточнение. Как будто женщина может быть без волос!

Я ответил мирно:

– Ты права, но с таким уточнением лучше. Сразу как начинаешь думать, что женщина… и вдруг с волосами…

– И что?

– Да такого напридумываешь…

– Например?

– Ну, волосы могут быть и на ногах, к примеру…

Она вытянула вперед ногу и повертела носком вправо-влево. Никаких волос!

– А если не выщипывать? – полюбопытствовал я.

Мириам зашипела, как толстая кошка на раскаленной сковороде. Я дотянулся до вертела и снял большой кусок мяса. Мириам настороженно смотрела, как я управляюсь когтистыми лапами.

– Ты, наверное, цирковой дракон? – предположила она.

– Почему?

– Больше нежный. Наверное, драться совсем не умеешь.

– А зачем драться? – спросил я. – Нужно жить в дружбе и согласии. Я вот, например, со всеми всегда в дружбе и согласии. Куда ни появлюсь – сразу мир и согласие. Ладно, ты здесь убери квартиру… а я полечу по своим мужским… драконьим делам.

И, не дожидаясь ответа, я толкнулся всеми четырьмя, почти отдохнувшими за ночь. Крылья с готовностью уперлись в упругий воздух, поднялись наискось и снова уперлись, уже повыше.

Далеко внизу мчится стадо газелей, я сделал короткий нырок, протянутые вперед лапы подхватили по козе, я хвастливо поднялся без всякой натуги по крутой дуге, с размаха бросил их на площадку перед пещерой и крикнул:

– Это тебе, чтоб не скучала!

– Лети-лети, жаба с крыльями, – сказала она с угрозой. – Не стукнись о небосвод, разиня.

С утра крылья держат мое грузное тело легко и даже с удовольствием. Воздух чист и свеж, дороги отсюда выглядят длинными белыми нитями, а речушки – серыми. Земля то ярко-зеленая, то желтая, без всякого перехода, потом вдруг пошла кроваво-красная с неприятным зловещим оттенком. Я даже снизился, тревожно заинтересованный, пока не рассмотрел просто-напросто глину, высохшую, потрескавшуюся, так и не позволившую ревниво траве пустить корни в ее владениях.

Большая пустыня, как я понял, не такая уж и большая, как считает Мириам, если судить по размерам, но здесь накален песок от непонятного подземного жара, воздух сушит горло и легкие, воды набирать следует с большим запасом: ухитряется испаряться не только из тел, но даже из плотно закрытых бурдюков. Потому через пустыню нужно идти еще и очень быстро, пока вода не иссякнет сама по себе.

В остальном же Гандерсгейм населен удивительно плотно, что и радостно, и в то же время тревожно. Я еще не повидал его дальнюю часть, но уже народу здесь почти столько, как в самом Сен-Мари. А я ожидал пустынный край с редкими кочевыми племенами…

Пошли финиковые пальмы, а за ними сразу за песчаными барханами открылось безграничное море. Это уже не интересно, на берегу всего лишь мелкие рыбацкие поселки, хотя во множестве, но все крайне бедные с виду. Это и понятно, пираты свирепствуют всюду, глупо строить город, который будут постоянно грабить…

Я свернул и некоторое время летел вдоль берега, потом еще чуть изменил курс, там города стали попадаться чаще, странное сочетание, когда вижу типичный средневековый город с его непременной высокой каменной стеной и замками, а за его пределами настоящие дикие орды гуннов, что постоянно двигаются с места на место, дерутся между собой, разбивают временные стойбища из сотен неопрятных шатров, сшитых из плохо выделанных шкур, потом снова без всякого повода снимаются, чтобы вторгнуться на земли другого племени и проверить его на прочность.

Мелькнула мысль, что неплохо бы достать лист бумаги или пергамента и стило, постепенно составлял бы подробную карту, но отогнал упадническую мысль. У меня память, как у стада слонов, вернусь в Брабант и нарисую предельно точно как по пропорциям, так и по расположению всех городов, дорог, мостов, переправ, мелеющих в определенные сезоны рек, а также всех источников воды, как по предполагаемому маршруту движения войск, так и по второстепенным.

Внизу множество двигающихся точек, словно стая мошкары или же огромное стадо мигрирует в дальние края, где много сочной травы и вдоволь воды. Я присмотрелся, нет, люди на конях. Только у этих двуногих хватает энергии и непонятной дури носиться так часто и бесцельно.

Я снизился еще, всадники мчатся по ровной как стол степи, легкие и стремительные, все с разными знаменами в руках. У меня в глазах зарябило от оскаленных львов, драконов, леопардов, медведей, взъерошенных вепрей и орлов с распростертыми крыльями. Знамена всех цветов радуги, как и геральдические звери, эту манеру знаков переняли, как мне кажется, у рыцарского сословия.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});