Безальтернативная реальность (СИ) - Филипп Улановский

- По-твоему, американцы в 70-ом году не рапортовали с Луны своему президенту Никсону об успехе Америки? – парировал командир экспедиции.

- Владимир Владимирович, мы же не обвиняем лично тебя! – примирительно заявил Феликс. Но Петра, вошедшего в азарт, уже невозможно было остановить: «Вообще разве так можно - превратить руководителей страны - Сталина, Брежнева, Романова - в идолов, а потом молиться на них!»

Первый пилот Толя, до этого не сводивший глаз с телемонитора внешнего обзора, стал внимательно прислушиваться к полемике.

- А что, Владимир Владимирович, может быть, товарищи в чем-то правы? – спросил он.

- Толя, да ты что, рехнулся? Какие это товарищи? За такие идеи в 1937 году без суда и следствия к стенке ставили! Эти беспартийные ни в чем не могут быть правы!

- А я – кандидат в члены партии! – возразил Петр.

- Тебе можно будет стать только членом в штанах! Не забывай, что непогрешимым может быть только генеральный курс нашей партии! Управляй, Толик, звездной машиной и не нервничай! А не то мы куда-нибудь не туда залетим...

- Как хотите, Владимир Владимирович и Михаил Егорович, а я поворачиваю! – ответил Толя.

– Толя, тебя же расстреляют за невыполнение задания! И куда ты собираешься поворачивать на такой скорости? Это же тебе не «Жигуленок»!

- Будем лететь домой! – сказал Костров и положил руки на штурвал.

- Ты что, совсем сдурел? Вот сейчас зайдет в пилотскую кабину наш парторг и приведет с собой куратора КГБ. Он живо приведет тебя в чувство... Ну что, я нажимаю на розовую кнопку? Думай быстрее! – воскликнул Путилин.

- Лучше трагический конец, чем бесконечная трагедия! – оскалив зубы, рассмеялся Толя. – Я лечу домой. Может быть, там уже вся эта партийная дьяволиада закончилась.

- Зря мы все-таки тебя выпускали в Вену! – с сожалением произнес Путилин.

- Кого выпускали? – спросил Петр.

- Нашего первого пилота - за год до начала нашего полета - на встречу с американскими космонавтами Не устоял ты, Толян, против соблазнов Запада, - подытожил командир. – Придется, видно, нажимать на кнопку и приглашать Василия Ивановича Чудилова...

- Не Чудилова, а Мудилова! – отметил Петр.

- Не сквернословьте, товарищи! Пригласим сюда Чудилова, да еще вместе с нашим куратором из органов государственной безопасности... – заявил штурман Савин.

- С товарищем Алешиным? – спросил Петр.

- А вы-то откуда знаете, кто у нас работает специальным товарищем? – насторожился командир.

- Знаем, знаем, вычислили его... – ответил Феликс.

И тут вновь заговорил первый пилот Толя:

- Не зря выпускали меня за границу, Владимир Владимирович! Ты бы лучше сам вспомнил, как там народ живет! Ведь ты сам до космоса работал нашим резидентом в Восточной Германии, вплоть до самого объединения двух Германий на социалистической основе.

- Всё то вы здесь знаете, обо всём прослышаны... – огрызнулся командир. - Ну и что, что работал! Вот космонавт Валерий Быковский – помните такого? - тоже когда-то работал директором дома советской культуры в Берлине, и ничего, остался советским человеком. Ничего такого особенного там не было. А вот на Западе...

- Тут-то Вы и попались, командир! Значит, на Западе что-то такое особенное всё-таки было, раз и Вам, дорогой Вы наш Владимир Владимирович, вспомнилось о нем... – победоносно заявил Феликс.

- Может быть, и у нас уже народ тоже живет в нормальном обществе, - добавил Петр.

- Это в каком же – нормальном? Капиталистическом, что ли? – произнес с иронией командир, но при этом даже не улыбнулся и руки со штурвала не убрал.

- В нормальном человеческом обществе! – с этими словами Толя включил двигатели на быстрое торможение.

- Товарищ Костров, немедленно прекратите! Это - приказ! Иначе я вынужден буду применить по отношению к Вам огнестрельное оружие за неподчинение приказу вышестоящего руководителя! Или Вы наивно предполагаете, что второй пилот Огнев хуже Вас справится с пилотированием? – заявил командир, перейдя на официальный тон и схватившись за пистолет. – Пойдете, Костров, под трибунал! Считаю до трех: раз, два, три...

Первый пилот решил не искушать судьбу и быстро отжал тумблер включения двигателей экстренного торможения. Впрочем, Огнев, не принимавший участия в полемике, со своего пульта успел своевременно заблокировать все возможные действия Кострова, и никакого торможения не произошло.

- Так-то лучше, - уже спокойнее отметил Путилин, когда Толя выполнил это категорическое распоряжение, и продолжил:

- Нет, дорогие товарищи хорошие, так, как вам хочется, дело никак не пойдет. Экстренное торможение не сократит время возвращения домой ни на минуту. Напротив, «тише едешь – дальше будешь» от того места, к которому едешь... В любом варианте - для возвращения домой нам предстоит произвести гравитационный маневр около Тау Кита. И лишь после этого маневра придется лететь домой в течение заранее известного срока - стандартных 17 лет. Неужели вы надеетесь что-то изменить? Во-первых, с такой программой, какую Вы сейчас мне представили, вы вообще не доживете до возвращения. Вы даже до завтрашнего дня не доживете... А во-вторых, как вы представляете себе невыполнение задания партии и правительства, не говоря уже о нашей любимой социалистической Родине?

- Родину вспомнил... – констатировал Петр.

- Да, вспомнил! Я о ней всегда думаю и надеюсь вернуться домой, к семье и детям, - признался Путилин.

- Ко времени возвращения у тебя, дорогой наш, должны быть внуки и правнуки... – отметил Феликс.

- Да, я еще и праправнуков застать хочу – увидеть хотя бы одним глазом, как они выглядят, молодые строители коммунизма во всей вселенной. И что я им тогда скажу, если мы сейчас повернем назад? Что какие-то типы помешали их деду добраться до звезд, когда мы уже в двух шагах от них? Нет уж, простите, не уважаемые мною бунтари! Я хочу долететь до Веги и Ялмеза!

К этому моменту в командирской рубке стояли уже не только Петр и Феликс, но также Павел, оба Дмитрия, Миша «Толстый», Самвел, Мирослав, Лайош, Вася и Гена.

- Ну, что дальше делать будем? Послушаемся командира и полетим основывать еще одну республику на планете Ялмез? – спросил Павел.

- Полетим! Но строить там такой жуткий тотальный коммунизм, как в нашем Союзе – не будем! – ответил Миша «Толстый».

- Придется, видимо, разбираться на месте. А если эти, во главе с Василием Ивановичем и товарищем Алешиным, захотят отстрелить наш жилой блок «Бэ» прямо сейчас? – предположил Петр.

- Не посмеют! Не станут же они основывать колонию без поселенцев. А нас, недовольных – почти половина! – прихвастнул Дмитрий-младший.

- Почти половина космонавтов, недовольных советской властью? – изумился командир. – Очень любопытно, куда же глядел КГБ, когда отбирал вас в этот исторический полет?

- А мы тщательно скрывали свои убеждения! - отметил Петр.

- От детектора лжи невозможно скрыть враждебные мысли! – убежденно парировал Владимир Владимирович.

- Можно, если очень захотеть! – продолжил Петр. - Да и ты, командир, скрываешь свои настоящие мысли, причем делаешь это до сих пор!

- Какие это еще настоящие мысли? Я не диссидент какой-нибудь, я – честный советский человек! – заявил Путилин, адресуя эту фразу Савину, Кострову и Огневу, а не ворвавшимся в рубку диссидентам.

- А мы здесь кто – враги или нечестные люди, а? – отметил Петр. - Поверь, командир, тебе совсем не по пути с парторгом и куратором, а также с той горсткой идиотов, которые всем довольны!

Первый пилот посмотрел на командира с вызовом: «А что, Владимир Владимирович, разве эти бунтовщики не правы? Доколе можно это терпеть – партийных бонз, систему спецпайков, разнарядку государственных наград!? Я перехожу на сторону этих!»

- Струсил, да? – спросил Путилин.

- Нет, не струсил! Считаю, что они правы, а Мудилов и Алешин – нет! – вызывающе ответил Толя.

- А почему они правы? Потому что их много? К новому большевизму в виде власти толпы скатываешься, Толя!? – философски констатировал Путилин. – Так это уже не демократия, а охлократия, друг мой сердешный!

- Нет, это совсем другое! Мы наш, мы новый мир построим! И в нем все будут равны! – вмешался Петр.

- Англичане любят поговаривать, что дорога в ад вымощена благими намерениями. Вы, может быть, в самых лучших побуждениях начнете с идеи равенства, а потом все продолжится точно так же, как и прежде: у вас появится новая элита, возникнет новая идеология, которая будет оправдывать тех, кто равнее других. Читал об этом когда-то в самиздатовских книжках Хаксли и Оруэлла, - признался Путилин.

- Ты, командир, читал Оруэлла?! Вот это да! Я и не знал, что наш командир – потенциальный диссидент! – изумился Толя.

- А вот ты этих книг даже и не нюхал! И вообще, чтобы знать противника – необходимо прочувствовать его вражескую идеологию. Мне эти буржуйские книжки, напечатанные на Западе специально для того, чтобы очернить нашу действительность, одолжили американские космонавты, когда наш третий дублирующий экипаж в 2005 году готовился в Хьюстоне к совместному полету на «Мир-2». Ты, Толя, не поверишь – прочел их всего за два вечера, да так, что наши специальные товарищи, которые сопровождали основной и дублирующие экипажи в поездке по Америке, даже ничего не узнали о моих вечерних занятиях.