Хранительница Темного пламени (СИ) - Ингвар Лара

— Мы же этого не сделали.

За разговорами пролетел путь, показавшийся мне вдвое короче. Катара не подавала признаков усталости. Лишь один раз тяжело вздохнула, когда мы уже почти вышли к деревне.

— Толкается. — коротко пояснила женщина, возвращаясь к своему величавому спокойствию. — Тоже чует запах собачьей шкуры.

Собачья шкура явилась через несколько секунд. Асмодеус вышел на своих двоих, окинул взглядом нашу веселую компанию, удовлетворенно вздохнул и скрылся.

— Признаться, я думала, он придет вслед за тобой и будет контролировать каждый твой шаг.

— Почему это?

— Асмодеус долго правил землей Темных. Он — первый мужчина, которому это было дозволено. И должна признаться, хотя не люблю диких псов до тошноты, что справлялся он не плохо. Мне казалось, он распробовал вкус власти и потому так долго не вытаскивал тебя из железной тюрьмы, придумав всю эту историю про преследование Славвом.

— Хранитель светлого пламени действительно охотиться за мной.

— После произошедшего с кентаврами я это знаю. Жаль не сама убила этого жалкого парнокопытного предателя. Если мы еще хотя бы десять лет пробудем без хранительницы, то вымрем.

— Я знаю, что кентавры не могут превращаться в людей без силы темного пламени. А коты?

Женщина смерила меня кротким взглядом. Говорят, что материнство делает мягче, но в ней мягкости не было. Было видно беспокойство, копившееся годами, злость, а под всеми этими эмоциями скрывался страх. Катара боялась за свой народ.

— Без силы темного пламени наше племя мельчает. И я не только про животную форму. Я уже боялась, что мы станем новыми гномами или аналогом ручных кошек.

Только сейчас я отметила, что старшее поколение полуночных котов было куда выше молодого. Старики превосходили молодняк больше чем на голову.

— Но Гато высокий…

— Гато — полукровка. Для них законы действуют по другому.

Не заставив себя ждать, мой фаворит появился в традиционной яркой для Полуночных котов одежде. В ней он выглядел словно оживший факел, и я невольно залюбовалась им. Мужчина поймал мой взгляд и улыбнулся. Когда он улыбался, то становился еще красивей.

Таверна была уже украшена цветами, на площадке перед ней возвышались огромные столбы, которые мог поставить разве что великан.

— Это для наших шатров! — воскликнул один из малышей с восторгом. — Дикий пес их ставит сам!

Действительно, Асмодеус нес одно из этих чудовищных бревен на плече, так легко, словно оно ничего не весило.

— Заглаживает вину за ваше темное безумство, — с усмешкой сказала Катара, — не надорвись, песик! — крикнула она мужчине вместо приветствия.

— Постой в сторонке, кошечка, — ответил он ей, с легкостью вгоняя столб в подготовленную яму. Подготовка к празднику была почти окончена.

Глава 11.

Обретение Силы.

В светлые волосы ее вплели огненные фиалки. Глаза у Мелании переливались силой и тьмой, а нежные губы были окрашены в порочный красный. На нежном лице застыло выражение растерянности и тоски. Она напоминала Асмодеусу Персефону, входившую в царство Аида — юная, желанная богиня. Сказки смертных всегда приходились ему по вкусу.

— Тебе грустно, — сказал он ей шепотом, застав наедине, когда Мелания скрылась в подсобном помещении, сделав вид, что отправилась за настойкой из валерьяны для полуночных котов. Толпы мужчин, желавших оказаться в числе фаворитов буквально осаждали девушку. И дело было не только в Силе. Мелания, представлявшая собой смешение двух столь разных кровей, была совершенна. Ее отличал высокий рост и тонкое сложение женщин светлых, проницательные глаза и округлые формы темных. Юность и сила, ощутимая невинность и сдерживаемая волей похоть. Асмодеус с трудом отвел он нее взгляд, памятуя слова Морры. Нельзя, чтобы девушка в него влюбилась. Тем более, что он не сможет ответить ей взаимностью. Дикие псы — создания не семейные. Они остаются в паре, если в ней есть детеныши, но потом расходятся каждый своей дорогой. О своей светлой половине Асмодеус предпочитал не думать.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Я просто немного устала, — с тихой улыбкой ответила ему она. Весь день она знакомила с представителями разных народов, запоминала имена, причудливые титулы. Мелания показывала себя вдумчивой, осторожной женщиной. Она принимала происходящее с ней всерьез, берясь за правление Темными землями, как усидчивая ученица за выполнение домашнего задания. — И все же я не могу понять, зачем мне выбирать себе фаворитов? Разве одного Гато недостаточно?

От ревности у Асмодеуса на секунду потемнело в глазах, но он быстро взял себя в руки.

— С одним лишь Гато только полуночные коты будут обретать силу. Остальным магии не видать.

— То есть я должна, «приблизить» к себе и сатиров и гномов?

Меланию передернуло. Мимо девушки постоянно носились малорослики, которые всеми силами пытались казаться больше. Бедняги уже давно обходились без внимания Темных хранительниц. Потому и магия у них была на нуле. Асмодеус было хотел предложить девушке просто выбрать наименее отталкивающего, но вдруг посмотрел на ситуацию ее глазами. Удивительно, как она с криками не бросилась в ближайшую реку, после того как узнала, кем ей предстоит стать. Особенно, учитывая ее светлую кровь и воспитание в мире людей. Он смотрел на эту гордую девушку, и понимал, что был дураком. Что она здесь забыла? Для нее быть Хранительницей — сомнительная честь. Но она принимает свою судьбу. Ради кого? Покойной матери? Ради этих незнакомцев, которые погибнут без нее? Нужно найти способ помочь ей. Сохранить честь, оставить права выбора. И не потому, что Асмодеус хотел эту девушку для себя с первой их встречи, а потому, что она этого заслуживала, даже, если она выберет не его.

— Славв не спит с губернаторами своих земель. Он каким-то образом дает им магию через рукопожатие или клятву. Возможно, мы сможем придумать нечто подобное. Но для этого тебе необходимо вступить в обретение Темным пламенем.

Улыбка на лице девушки стала чуть более открытой. Но тут же потухла в смущении, когда к ним подошел Дариан, глашатай на празднике и представитель от рода русалок. Он двигался, словно перетекая из одной точки пространства в другую. Глаза в свете заходящего солнца казались бирюзовыми, как море. Судя по тому, как на него смотрела девушка, они уже встречались.

— Не успел разглядеть вашу красоту, когда увидел вас в первый раз. — уши Асмодеуса улавливали нотки песни русалок в его голосе. Русалки отправили от своих его одного, словно хотя для них становление фаворитом, это скорее кара и они стараются выбрать нескольких. Ведь приходилось находиться вдали от родных соленых озер, что переносилось ими довольно тяжело. Про Дариана ходили разные слухи: один из которых: он был настолько сильной сиреной, что мог свергнуть родную сестру, поэтому она отправила его сюда. — Я брат Дарианы, королевы русалок, и я предлагаю вам себя в качестве фаворита.

Мелания часто заморгала, сделала шаг вперед, словно хотела прикоснуться к воднику, который был высок и складен. Асмодеус встал между ними.

— Осторожно, Мелания, — русалки опасны. — Их голос заставляет исполнять все их прихоти.

Дариан рассмеялся в ответ на его комментарий, и девушка вздрогнула и задышала тяжело, а ее щеки покраснели. Сирены могли вытворять голосом такое, для чего обычному мужчине бы понадобились руки и изрядное мастерство.

— И все же, несмотря на вашу небольшую шалость в мой адрес, я полностью ваш. Хотя не обещаю, что не пошалю в ответ.

Дариан поцеловал руку Мелании и растворился, прихватив с собой мешок серебряной соли. Лягушка готовила себе ванну для ночлега. В Таверне всегда было достаточно припасов для самых разнообразных гостей.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Что это сейчас было? — девушка никак не могла прийти в себя после сотворенного сиреной.

— Русалки умеют воздействовать на темных, затрагивая… самые тонкие струны их душ. — сдержанно пояснил Асмодеус. На лице Мелании заcтыла маска испуга, поэтому он счел нужным пояснить — Не каждая сирена может сделать то, что проделал сейчас этот… лягушка эта. Обычно их способности — более скромные. И на светлых действуют довольно плохо.