Леннар. Тетралогия - Антон Краснов

«Власть — это прежде всего одиночество, и одиночество на вершине ничуть не менее горько, чем одиночество на дне темного ущелья, — сказал Леннар. — Власть — это звериный капкан, попав в который одной ногой, тотчас же с наслаждением подставляешь в него и вторую. Власть, ну а тем паче всевластие — самосхлопывающаяся вакуумная ловушка, и энергия, которая оказывается закупоренной в этой ловушке, никуда не денется, так что рано или поздно происходит взрыв. Так что, девочка, кризис моей власти не за горами…»

В последний раз Энтолинеру называл девочкой отец, покойный король Арламдора Барлар VIII. А вот теперь — Леннар… Она взглянула тогда на него, и вдруг встал в горле неловкий шершавый ком. Она поймала себя на мысли, что ей… жаль его, что ли. Он устал, только это никто не может, да и не хочет заметить. Дескать, кто, если не он?..

— Хотела бы я посмотреть, что делал бы ты на его месте, Каллиера, — тихо сказала она. — С этим древним ядом в крови…

— Ну меня же не считают божеством!

Это прозвучало, кажется, вызывающе. Редко, редко альд Каллиера повышал голос. В последний раз делал он это в сражении при Каабу, что на уровне Кринну. Сардонары сошлись с Обращенными в весьма кровопролитной схватке… Сражение это славно тем, что впервые в ход были пущены гареггины Акила. Целые отряды. С полной боевой выкладкой.

Энтолинера бросила гроздь винограда в вазу и отозвалась словно бы нехотя, через силу:

— Любезный мой альд… Не станешь же ты упрекать Леннара в том, что его сопричисляют божеству отдельные наши сторонники, например наку? Не стану напоминать, но ведь у них очень своеобразное представление о нашем мире и о богах его. Ведь они умудряются поклоняться оборудованию функциональных отсеков Академии, а пользование плазмоизлучателями держат за какой-то сложный карающий ритуал! Велика сила традиции, сразу ее не сломать, да и надо ли ломать?.. Кстати, о традиции. Не твои ли это соплеменники, альд Каллиера, наотрез отказались от изменения условий жизни в Беллоне, от смягчения тамошнего климата? Хотя причина резкого похолодания, того, что случилось семь веков назад, найдена: сбой климатизатора, и…

— Энтолинера! — прервал ее альд Каллиера. — Мне кажется, что они имеют право на такой выбор. Весь уклад нашего народа замешан на жизни вокруг горячих озер, единственного источника тепла в нашей земле. И что будет, если в Беллону вернется благодатная погода, та, что была раньше, до сбоя этих… климатических систем… семь веков назад?! Да и не об этом речь, проглоти меня Железная Свинья и покарай меня бородатый Катте-Нури! [32]Мы говорили не об этом. Леннар!.. Он и те, кто больны. Мне кажется, что они могут покинуть нас. Он молчит, но решение, верно, уже принято. Леннар, Ориана, братья из клана О-рего, Кван и Майорг… тун Гуриан и те, что пострадали от яда и от бойни в Горне больше других — Бер-Кун-Дак и Лайбо… Все они могут загрузиться в челнок и покинуть Корабль сразу же, как только распустится светом переходной тоннель — путь в Великую пустоту!

— Кому же он вверит власть, если произойдет так, как ты думаешь?

— Не знаю. Быть может — тебе.

— А мне кажется, что его преемником может стать не Обращенный, — отчетливо произнесла Энтолинера, и по бледному ее лицу разлился неяркий румянец, а тонкие ноздри вздрогнули. — Мне кажется, что его преемником может стать кто-то из числа вернувшихся с ним из Первого Храма. Из Горна.

У Каллиеры мурашки побежали по коже. Он не смотрел на правительницу, он вцепился пятерней в парапет так, словно шершавый холодный камень принесет ему облегчение и разрешение от гнета мучающих его вопросов. Беллонец выдохнул:

— Но ведь те, кто спасся из захваченного сардонарами Первого Храма, те, кто уцелел… Но ведь среди них полно храмовников!

— Да, это так. Но это объяснимо. Тебе не хуже меня известно, Каллиера, что Храм достаточно давно раскололся на два крыла. Крыло непримиримых, так называемых «усталых» — жрецов Аленга. И крыло противников войны, из числа которых вышли даже несколько Обращенных — жрецы Куньяло.

— Проклятые сардонары! — пробормотал альд Каллиера. — Как запутались нити судьбы… Еще недавно все было просто и ясно; с одной стороны мы, с другой — Храм, Ревнители и все тьмы их сторонников и прихлебателей. Это — враг, а врага надо уничтожать! Теперь же сам Илдыз не расплетет этот дурацкий клубок. Бывший враг оборачивается если не другом, то союзником, возникает третья сила, равно враждебная и нам, и нашим противникам. Получается — враг моего врага есть мой друг, так, что ли? Мы, беллонцы, не понимаем таких тонкостей и не желаем. Не мужское это дело — расплетать клубок…

— То, что нельзя расплести, можно разрубить или разорвать, — выразительно сказала Энтолинера и вдруг подняла голову, прислушиваясь. — Что там за шум внизу, альд?

— Кто-то прибыл.

— Поздно они зашумели, — входя, сказал высокий человек в одежде дайлемита. Открытыми оставались только глаза, часть лба и переносица, но и Энтолинера и альд Каллиера узнали его сразу же, с одного взгляда, да, быть может, узнали бы они его и по звуку шагов. — Мы уже здесь, наверху.

— Леннар!

— Да, хотя впору брать себе другое имя, чтобы чувствовать себя самим собой, а не этим вашим ходячим мифом из тьмы веков, — насмешливо произнес предводитель Обращенных, быстрым жестом приветствуя альда Каллиеру и правительницу Ланкарнака. — Вот что. Я пришел попрощаться. Нет, не так. Мы пришли попрощаться. Войдите, вы все! — повернувшись к дверям и возвысив голос, воскликнул он.

Несложно догадаться, кто прибыл вместе с ним. Да, все те же, кто брал Первый Храм в Горне. Они и сейчас были в дайлемитских глухих одеяниях. Правда, появилось и одно новое лицо, которое и Энтолинера, и альд Каллиера едва ли ожидали увидеть в смотровой башенке здесь, в Ланкарнаке. Лицо это единственное не было закрыто предохранительной маской и дайлемитской тканью, и принадлежало оно храмовнику омм-Алькасоолу.

— Ревнитель, — пробормотал альд Каллиера и машинально отступил к парапету, а рука потянула из ножен длинное, опасно поблескивающее лезвие боевой сабли. — Во имя великого Катте-Нури!.. Ревнитель здесь!..

Энтолинера же промолчала. Только глаза ее потемнели.

— Да, это Ревнитель, но разве мало среди Обращенных бывших Ревнителей, благородный альд? — спокойно проговорил Леннар, и эти слова, размеренные, негромкие, заставили пальцы Каллиеры разжаться. Клинок мягко скользнул обратно в ножны. — Каждый из нас так или иначе имеет отношение к Храму, просто в различной степени. К тому же кто-кто, а вы, любезный альд Каллиера, прекрасно знаете, что именно орден воспитал лучших бойцов этого мира, если не считать тех, что прошли все степени обучения в нашей Академии. Именно орден Ревнителей дал Обращенным несколько блестящих воинов, строителей, ученых наставников, чей вклад в наше дело неоценим. Не умаляя всех черных деяний Храма и не замалчивая всех преступлений братьев-Ревнителей, я все-таки хочу, чтобы все мои приближенные помнили то, о чем я только что говорил.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});