Хаски и его учитель белый кот. Том 1 - Жоубао Бучи Жоу

занавесом нежное улыбающееся лицо Ши Мэя.

Это так жестоко.

Он вспомнил всю свою жизнь, от рождения до смерти.

Глаза Мо Жаня слегка покраснели, но он смог улыбнуться:

– Ничего. Некоторые слова не повторяют дважды.

– Ты... – пробормотал Ши Мэй.

– Я пойду и помогу учителю. А когда я вернусь... если ты все еще захочешь выслушать меня, – глаза Мо Жаня светились любовью, а улыбка стала такой широкой, что стали видны ямочки на щеках, – я снова скажу тебе это.

После этих слов он отвернулся и пошел к Чу Ваньнину.

Ши Мэй не умрет.

По крайней мере, не у него на глазах.

Мо Жань вдруг почувствовал, что этот разлом в бездонном небе и эта фигура в развевающихся белых одеждах станут концом его второго перерождения.

Его учитель, в чьем сердце жила любовь ко всему миру.

Когда умирал Ши Мэй, чтобы закрыть разлом и остановить буйство призраков, Чу Ваньнин безжалостно бросил его и ушел.

На этот раз та же участь ждала его самого. Чу Ваньнин всегда испытывал к нему такое презрение и отвращение, так берег свою незапятнанную репутацию Бессмертного Бэйдоу, что вряд ли его озаботит жизнь или смерть такого незначительного человека, как он.

– Учитель, – Мо Жань остановился перед ним. В его руках зажегся кровавый огонек Цзяньгуя. – Эту границу будет трудно восстановить. Позвольте мне помочь вам.

Ситуация и правда была слишком непредсказуема и опасна, поэтому Чу Ваньнин только испытующе взглянул на него, молчаливо принимая его предложение.

Он взлетел в небо и встал на краю крыши резиденции Чэня. Мо Жань последовал за ним.

– Встань в боевую позицию и повторяй за мной, – спокойно сказал Чу Ваньнин.

Следуя указанию, Мо Жань поднял руку одновременно с учителем, и они начали с разных сторон писать символы заклинания. Созданная ими сияющая печать медленно поднялась в воздух.

– Активируем заклятье!

С низким гудением духовная энергия вырвалась из их тел. Они стояли рядом, рука об руку, создавая постепенно расширяющийся золотисто-алый барьер.

Когда его сияние коснулось свирепого злого духа, тот вспыхнул, словно обожженный невидимым огнем, и с криком боли ринулся назад в Призрачное Царство. Заклинание светилось все ярче и ярче, и довольно скоро барьер стал просто ослепительным. Два извивающихся дракона, вызванных заклятиями Чу Ваньнина и Мо Жаня, появились под их ногами, подняв своих создателей высоко в небеса.

Под давлением золотисто-красного света дьявольский глаз медленно закрывался. Казалось, что чудовищный дух внутри него не желал сдаваться и теперь сопротивлялся с удвоенной силой.

Чем ближе они приближались к разлому, тем сильнее бушевал злобный демон с той стороны границы мира живых и мертвых. Когда они почти достигли разлома, демон уже был близок к своему материальному воплощению.

Впервые с тех пор, как Мо Жань возродился, ему показалось, будто на плечи лег неподъемный груз. Грудь словно придавило гигантским валуном так, что он не мог вдохнуть.

В сравнении с ним поток духовной энергии, исходящий от Чу Ваньнина, оставался мощным и ровным.

Еще немного, еще чуть-чуть...

В какой-то момент весь демонический ветер собрался в одной точке, превратившись в дождь из острых лезвий, которые вонзились в тело Мо Жаня.

– Учитель... – разум Мо Жаня подернулся дымкой, и казалось, будто он снова видит случившееся так давно.

Ши Мэй и Чу Ваньнин работали вместе, чтобы закрыть разлом. Проход в Призрачное Царство закрылся на мгновение, и те духи, которым не хватало родственной энергии, увидели слабость Ши Мэя, и, собравшись вместе, атаковали его.

– Ох!

Отдавшего все силы на поддержание заклинания Ши Мэя темная сила прошила насквозь.

И на этот раз все произошло почти точно так же.

Только на этот раз злые духи пронзили сердце Мо Жаня.

Из небесного разлома появился черный клинок, который устремился вниз и прошил его грудь. Красная пелена застлала взор. Сначала Мо Жань почувствовал лишь тепло, и только потом до него дошло, что это горячая кровь льется из его груди.

Изо всех сил стараясь вдохнуть немного воздуха, он с трудом повернул голову и увидел Чу Ваньнина. Одежды белее снега, холодное, сосредоточенное лицо. Учитель не удостоил Мо Жаня даже взглядом.

Его сердце внезапно наполнилось обидой.

В конечном итоге эта ненависть укоренилась в нем слишком глубоко.

Он упал со спины дракона. Кровь сочилась из уголка его рта, а в груди бушевало алое пламя.

Мо Жань летел вниз очень быстро, но казалось, будто он медленно тонул, опускаясь на дно моря, все дальше и дальше от звуков человеческих голосов.

Чу Ваньнин даже пальцем не шевельнул, чтобы спасти его.

Не подхватил.

Не отвлекся, даже чтобы просто взглянуть на него.

Когда он упал, поддерживающая алая духовная сила исчезла. Тогда Чу Ваньнин, как и в прошлой жизни, использовал все свои силы, чтобы закончить то, что они начали.

С грохотом демоническое око захлопнулось.

Оставшиеся в человеческом мире демоны потеряли связь со своим царством и, утратив энергетическую подпитку и контроль извне, пришли в еще большее неистовство. С яростью берсерков они бросались на выживших совершенствующихся, стремясь пожрать их души и сердца. Многие ордена к тому времени уже понесли непоправимый урон и сейчас оказались на грани полного уничтожения.

Чу Ваньнин спустился на землю. Когда Мо Жань упал, алый дракон превратился в световой щит, который защитил его. Поэтому, хотя он рухнул с огромной высоты, его тело не разбилось.

И все же его грудь была разорвана, кровь текла по земле совсем как в прошлом у Ши Мэя.

Чу Ваньнин отбил удар свирепого демона, бросившегося на Мо Жаня, одновременно устанавливая защитный барьер вокруг его тела.

– Учитель… – шепот за спиной Чу Ваньнина был едва различим. – Ты уходишь... – Мо Жань закашлялся кровью, но на лице его застыла улыбка. – Ты снова уходишь?

За золотой дымкой барьера человек, которого он звал, так и не обернулся к нему. Мо Жань открыл рот, но его горло исторгло тошнотворно-сладкий сгусток крови.

– Чу Ваньнин, ты не человек, а бесчувственная деревяшка? Ты не знаешь, что такое скорбь и грешные человеческие желания, не так ли? Чу Ваньнин... Чу Ваньнин…

Все расплывалось у него перед глазами. После жестокой битвы все его тело было покрыто ранами. Кровь из рассеченного лба затекла в глаза. На грани помешательства Мо Жань вглядывался в небо, хохоча как безумный, и слезы, смешавшись с кровью, катились по лицу.

– Чу Ваньнин, повернись! Не взглянув на меня хотя бы раз… ты все